Книжная лавка смирдина. Пушкину

В том же году, когда была закончена перестройка Адмиралтейства, в Петербурге произошло еще одно событие. Не столь заметное, как возведение архитектурного памятника в центре столицы, и какого-либо значения ему не придали не только члены августейшей фамилии, не только рядовые обыватели, но и люди пишущие, работающие во славу русской литературы. Вряд ли кто-нибудь предполагал тогда, что в развитии российской культуры начинается новый этап, имя которому даст скромный, но расторопный и честный приказчик в книжной лавке на набережной Мойки, 70.

Александр Филиппович Смирдин.

В 1823 году он стал хозяином книжной лавки и продолжателем дела Василия Алексеевича Плавильщикова.

«Из всех книгопродавцев того времени имя Плавильщикова отличается наибольшими заслугами в области просвещения, - писал М.И. Пыляев. - Ему принадлежит слава основателя первой русской библиотеки для чтения: до него книги для чтения можно было получать от книгопродавцев не по выбору читателей, а по воле последних, которые и выдавали книги испорченные или старые». «По словам современников, его магазин представлял «тихий кабинет муз, где собирались ученые и литераторы делать справки, выписки и совещания, а не рассказывать оскорбительные анекдоты и читать на отсутствующих эпиграммы и сатиры». Все почти литераторы безденежно пользовались его библиотекой, даже и после его смерти (1823 год, 14 августа), по духовному завещанию (1). Открытие этой одной из первых русских библиотек, ставшей по-настоящему широкодоступной, было большим культурным событием не только для Петербурга, но и для всей России (2). В 1820 году его библиотека насчитывала семь тысяч книг (4).

Описание книг библиотеки Плавильщикова (1820 г.) с ежегодными добавлениями явилось первым в России опытом текущей библиографической регистрации (3).

Плавильщиков развернул в Петербурге большое книгоиздательское дело. За 30 лет им было выпущено более 300 книг и периодических изданий (3).

В 1813 году Плавильщиков открыл книжную лавку рядом с Публичной библиотекой на Садовой, 18, в 1815 году перевел ее на Мойку, 70. Здесь у него и работал приказчиком А.Ф. Смирдин. «…честностию, аккуратностию, знанием дела и умением обращаться с покупателями, - вспоминает современник, - Смирдин приобрел расположение Плавильщикова, который и сделал его главным приказчиком и управляющим магазином». А с 1823 года, после смерти хозяина, Смирдин взял на себя дела, принял все долги Плавильщикова и его книжный магазин (5).

В 1832 году Смирдин со своей лавкой переехал на Невский (в дом № 22), что тогда значило то же, что и сегодня.

Лавка стала располагаться в двух этажах левого флигеля лютеранской церкви Святого Петра. Новая лавка на Невском, по отзывам современников, была великолепна - просторный книжный магазин на первом этаже и большой светлый зал библиотеки на втором (6).

В конце 1831 года «Северная пчела» писала: «…А.Ф. Смирдин захотел дать приличный приют русскому уму и основал книжный магазин, какого еще не бывало в России. Лет около пятидесяти перед сим для русских книг даже не было лавок. Книги хранились в подвалах и продавались на столах, как товар из ветошного ряда. Деятельность и ум незабвенного в летописях русского просвещения Новикова дали другое направление книжной торговле, и книжные лавки основались в Москве и Петербурге по образцу обыкновенных лавок. Покойный Плавильщиков завел наконец теплый магазин (см. Примечание 1) и библиотеку для чтения... Наконец, г. Смирдин утвердил торжество русского ума и, как говорится, посадил его в первый угол: на Невском проспекте, в прекрасном новом здании, принадлежащем лютеранской церкви Св. Петра, в нижнем жилье находится книжная торговля г. Смирдина. Русские книги, в богатых переплетах, стоят горделиво за стеклом в шкафах красного дерева, и вежливые приказчики, руководствуя покупающих своими библиографическими сведениями, удовлетворяют потребность каждого с необыкновенною скоростью. Сердце утешается при мысли, что наконец и русская наша литература вошла в честь и из подвалов переселилась в чертоги. Это как-то одушевляет писателя. В верхнем жилье, над магазином, в обширных залах устраивается библиотека для чтения, первая в России по богатству и полноте. Все напечатанное по-русски находится у г. Смирдина, - все, что вперед будет напечатано достойного внимания, без всякого сомнения, будет у г. Смирдина прежде, нежели у других, или вместе с другими. Там же принимается подписка на все журналы».

Сам Александр Филиппович «с лица был человек постоянно серьезный, как говорится, сосредоточенный, никогда не видали его смеющимся или даже улыбающимся, чрезвычайно привязанный к своему делу и трудолюбивый до смешного. Бывший приказчик его (впоследствии книжный торговец), Федор Васильевич Базунов, рассказывал, что Александр Филиппович подчас своею ненужною деятельностью очень надоедал приказчикам и мальчикам. Обыкновенно большая часть книжных торговцев не выходили в свои лавки торговать по воскресеньям, он же приказывал отпирать свой магазин и в воскресенье; должны были являться, конечно, и приказчики и мальчики, и когда случалось так, что решительно в магазине делать нечего, то он прикрывал груды книг, лежавших в одном углу магазина, без всякой цели переносил в другой, стряхнув только с них предварительно пыль» (7).

Книжная лавка и библиотека Смирдина стали настоящим литературным клубом. Здесь собирались писатели и любители литературы, обсуждались литературные новости, велись жаркие споры.

Смирдин решил торжественно отпраздновать 19 февраля 1832 года новоселье своего магазина и библиотеки и объединить за праздничным столом виднейших литераторов столицы. Собралось около пятидесяти человек. Стол накрыли в большом зале второго этажа. Пушкин сел рядом с Крыловым. С другой стороны от Крылова сидел Жуковский. Напротив Пушкина оказались Булгарин и Греч - издатели «Северной пчелы». После обеда собравшиеся литераторы решили общими усилиями составить альманах «Новоселье А.Ф. Смирдина».

Альманах увидел свет через год. На его обложке красовалась литография, изображавшая книжную лавку. Но особенно интересной была виньетка, представлявшая праздничный обед у Смирдина. Авторы виньетки - художник А.П. Брюллов и гравер С.Ф. Галактионов постоянно сотрудничали в изданиях Смирдина, знали многих литераторов (5).

По мнению В.Г. Белинского, выход «Новоселья» ознаменовал начало нового периода русской словесности, который «можно и должно назвать Смирдинским; ибо А.Ф. Смирдин является главою и распорядителем сего периода. Все от него и все к нему; он одобряет и ободряет юные и дряхлые таланты очаровательным звоном ходячей монеты; он дает направление и указывает путь этим гениям или полугениям, не дает им лениться, - словом, производит в нашей литературе жизнь и деятельность» (8).

Книги «Новоселья» явились как бы прообразом начавшего выходить в 1834 году смирдинского журнала «Библиотека для чтения» и во многом предопределили его судьбу. Это был первый в России толстый журнал. Его популярность, особенно в первые годы, когда в нем еще печатались Пушкин, Жуковский, Крылов, Языков, Баратынский и другие видные писатели, была очень высока, а тираж невиданный (5 и даже 7 тысяч). Этот журнал, ориентировавшийся на провинциального читателя, сыграл свою роль в истории русской журналистики (9).

…Все изложенное выше - пожалуй, самые известные факты биографии А.Ф. Смирдина, их изложение кочует из книги в книгу. Гораздо меньше в литературе рассказов о собственно деятельности книгоиздателя и уж совсем в тени остается последний, тяжелый период его жизни. Словно этот человек так и остался в том торжественном дне за одним столом с Пушкиным и не было в его судьбе ничего иного, кроме новоселья книжной лавки на Невском и альманаха «Новоселье» едва ли не в каждом доме, где читали книги…

Но жизнь длинна и состоит, увы, не из одних радостей и побед… Хотя начиналось все действительно триумфально.

«При нем не существовало, как ныне, затруднений к изданию какой-нибудь полезной книги, каждая могла быть напечатана и иметь верный сбыт, - писала в 1857 году «Библиотека для чтения». - Он предлагал или напечатать на его иждивение, с выручкой затраченной на издание суммы из продажи самой книги, или, если книга была напечатана, покупал издание ее вполне или частично и сам раздавал ее другим книгопродавцам на безусловный кредит».

Благодаря деятельности Смирдина Петербург сделался средоточием, своеобразным гегемоном издательского дела. «…в публике образовалось мнение, что только петербургские книги хороши», - отмечал Ксенофонт Полевой. - «Постепенно приучил он русских читателей к изданиям исправным, красивым, а литераторов - к уверенности, что каждый добросовестный труд их будет вознагражден по достоинству. Наконец, было так, что, когда на заглавном листе находились слова: издание А. Смирдина, книга имела ход, потому что от этого издателя всегда можно было ожидать чего-нибудь дельного, любопытного, хорошо издаваемого» (7).

Историки признают: крупной заслугой Смирдина было расширение книжного рынка, ориентированного на широкие читательские массы. Раньше книжная торговля была по преимуществу «столичной» (за исключением лубочной литературы и литературы «лакейских») и рассчитывалась главным образом на дворянские и чиновные слои. Смирдин же увеличил емкость читательского рынка за счет провинции, адресуясь к поместному читателю.

Другой крупной реформой Смирдина было снижение цен книги за счет увеличения тиражей и придачи изданиям коммерческого характера (7).

Имя Смирдина связано с введением гонорара в русский писательский быт. Гонорары существовали и до Смирдина в виде единичных случаев, но массовым, закономерным явлением не были. Эпоха же Смирдина делает это явление закономерным, своеобразно «канонизирует» литературный гонорар (7).

В продолжение своей деятельности Смирдин издал различных сочинений более чем на десять миллионов рублей ассигнациями, выплатил писателям за право издания 1 370 535 рублей почетного вознаграждения Он издал труды более 70 русских писателей (7). Среди изданий Смирдина - сочинения Пушкина, Гоголя, Жуковского, П.А. Вяземского, Баратынского, Крылова и других.

Два первых издания «Истории Государства Российского» Карамзина вышли в основном еще при жизни автора. К концу 20-х - началу 30-х годов, когда издательское дело Смирдина набрало силу, «Истории…» Карамзина уже не было в изобилии на книжном рынке, и продавцы брали за нее с нуждавшихся в ней 120 и даже 150 рублей. Купив за большие деньги у наследников Карамзина право на издание его 12-томной «Истории…» и напечатав ее в достаточном количестве, Смирдин стал продавать новое издание по 30 рублей ассигнациями. «Дешевизна и доступность книг распространяли возможность и такую охоту к чтению, какой у нас прежде не бывало и не могло быть, а без содействия благодетельного для бедных писателей книгопродавца может быть и долго бы еще не появлялось», - писал В.Т. Плаксин (9).

Деловые отношения связывали Смирдина со многими писателями, кого сегодня мы именуем классиками. Но отдельной строкой (образно говоря) хотелось бы поведать о взаимоотношениях Смирдина с Пушкиным.

Впервые сотрудничество поэта со Смирдиным началось еще в 1827 году, когда книгопродавец приобрел право на переиздание «Бахчисарайского фонтана», а затем и «Кавказского пленника», «Руслана и Людмилы». В апреле 1830 года Пушкин поручил своему другу П.А. Плетневу от его имени заключить со Смирдиным договор, по которому ему на четыре года уступались права на все вышедшие в свет сочинения поэта. В свою очередь Смирдин обязался в течение этих лет, начиная с 1 мая 1830 года, ежемесячно выплачивать Пушкину по 600 рублей ассигнациями. В литературных кругах поговаривали, что Смирдин рассчитывается с поэтом по червонцу золотом за строку. И это было похоже на правду. Когда в «Библиотеке для чтения» появился пушкинский «Гусар», Смирдин заплатил две тысячи рублей - деньги огромные по тому времени (2).

В 1830-х годах Смирдиным были полностью куплены первое издание «Бориса Годунова», тиражи третьей и четвертой частей «Стихотворений» Пушкина». У Смирдина вышли первое полное издание «Евгения Онегина» и две части «Поэм и повестей».

Высоко ценивший талант Пушкина и гордившийся знакомством с ним, Смирдин платил поэту самые высокие гонорары и сыграл исключительную роль в распродаже и популяризации его произведений независимо от того, кем они были изданы.

Доброе отношение к Пушкину Смирдин сохранил и после его кончины. В одном из писем Тургенев сообщал: Смирдин говорил, что после дуэли Пушкина он продал на 40 тысяч его сочинений, особенно Онегина. Искренним почитателем и активным распространителем Пушкина, стремившимся действенно помочь его осиротевшей семье, оставался «благородный книжник» и позже. Он покупает изданный в пользу семьи поэта «Современник», покупает у Опекунского совета трагедию «Каменный гость» и прозаический отрывок «Гости съезжались на дачу». В феврале 1839 года от той же опеки он принимает 1700 нераскупленных экземпляров «Истории Пугачевского бунта». Самое активное участие принимает Смирдин и в распространении восьмитомного издания сочинений Пушкина, изданном опекой в 1837-1838 годах. Вместо обусловленных договором 1500 он продал 1600 экземпляров… (10).

А время шло, и вслед за подъемом книгоиздательству и одному из лучших его представителей предстояло пройти через кризис и спад, причины которых пока не очень понятны.

Расцвет книжной торговли в 1830-е годы в начале 1840-х сменился эпохой ее резкого упадка. С этого времени дела книгопродавцев пошатнулись, и они один за другим начинают разоряться.

Стремясь помочь Смирдину, петербургские литераторы издают в его пользу трехтомный сборник «Русская беседа» (1841 - 1843). Первая книга содержала обращение к читателям с призывом помочь издателю. Но появление сборника мало облегчило его положение.

Но и в черные свои дни Смирдин не переставал быть деятельным, борясь за свое любимое дело, за право служить книге. Одной из его инициатив были организованные им в 1843 и 1844 годах две книжные лотереи, принесшие ему около 150 тысяч рублей, едва ли не целиком ушедшие на погашение долгов.

Дела Смирдина шли все хуже и хуже. Ему пришлось продать свой большой дом на Лиговке, лишиться собственной типографии и переплетной. В 1845 году он перестает арендовать дорогое помещение в доме лютеранской церкви и открывает свою более скромную лавку в доме Энгельгардта у Казанского моста. Она была последней и просуществовала лишь около двух лет, закрывшись навсегда в 1846 году. В 1847 году Смирдин расстается со своей знаменитой библиотекой, в которую входило 12 036 названий (9).

Последним усилием Смирдина вырваться из цепких объятий экономического кризиса было предпринятое им издание русских классиков в возможной полноте, в небольшом формате, убористым шрифтом и по неслыханно дешевой для того времени цене. С 1846 до 1856 год Смирдин издал свыше 70 томов. Издание это имело некоторый успех, но выручки не хватило для того, чтобы покрыть его долг, достигавший 500 тысяч рублей ассигнациями (7).

Тогда же, впервые в практике русской книжной торговли, Смирдин организует «Контору издания русских классиков и высылки их иногородним», далекий прообраз «Книги - почтой» (9).

В конце 1851 года книгоиздатель и вся его семья были причислены к потомственным почетным гражданам, только денег на получение из геральдии грамоты о почетном гражданстве у книгоиздателя не было. В 1852 году все оставшиеся у Смирдина книги были по требованию кредиторов описаны. А спустя четыре года произошло самое страшное, чего больше всего боялся Смирдин, - он был объявлен несостоятельным должником.

Год кончины Смирдина - 1857-й - был и годом 50-летия его деятельности на книжном поприще. Петербургские издатели и литераторы намеревались ознаменовать юбилей специально посвященным ему сборником. 6 томов вышли в 1858 - 1859 годах, были посвящены памяти о Смирдине. Какими были доходы от сборника и как они облегчили жизнь семерых детей Смирдина, неизвестно. Некоторые из них в 1860-е годы жестоко бедствовали (9).

…В мае 1995 года в «Санкт-Петербургских ведомостях» была опубликована заметка Геннадия Азина «О Смирдине, его лавке и «Новоселье». Автор предлагал установить на доме № 22 по Невскому проспекту мемориальную доску и, быть может, «замахнуться» на литературный салон и сделать свое «Новоселье» - современных писателей Петербурга - в бывшей лавке Смирдина.

Я не знаю, был ли этот призыв единственным или о Смирдине в связи с 200-летием со дня его рождения вспомнили и другие издания; важно то, что предложение было услышано и доска на доме № 22 установлена.

И теперь, проходя мимо, мы поминаем добрым словом человека, так много сделавшего для развития русской литературы. И не можем не вспомнить о том, что сюда адресовали письма Пушкину те, кто не знал его домашнего адреса: Невский проспект, 22. Книжная лавка Смирдина…

в газете «Центр Плюс» СПб

Примечание 1. Ранее книжная торговля происходила в открытых помещениях. Зимой в таких помещениях было очень холодно, число покупателей падало до минимума. На старых гравюрах книгопродавец часто изображался со стаканом дымящегося чая, который пили для согревания.

Литература:

1. Пыляев М.И. «Старый Петербург» - 1887. М., 1997; 2. Кашницкий И. «Книжные лавки пушкинского Петербурга» - «Блокнот агитатора», 1981, № 30; 3. Щукин А.Н. «Самые знаменитые люди России», том 2 - Москва, «Вече», 1999; 4. Канн П.Я. «Прогулки по Петербургу» - СПб, 1994; 5. Бунатян Г.Г., Чарная М.Г. «Литературные места Петербурга. Путеводитель» - СПб, 2005; 6. «Звездный Петербург» - СПб, 2003; 7. Гриц Т., Тренин В., Никитин М. «Словесность и коммерция. Книжная лавка А.Ф. Смирдина» - М., 2001; 8. Белинский В.Г. Собрание сочинений в трех томах - М., 1948. Т.1, стр. 83; 9. Кишкин Л.С. «Честный, добрый, простодушный. Труды и дни А.Ф. Смирдина» - М., 1995; 10. Кишкин Л. «Благородный книжник» - «Литературная Россия», 18 июня 1982.

Смирдин , Александр Филиппович , известный книгопродавец-издатель, род. в Москве 21 января 1795 г., умер в Петербурге 16 сентября 1857 г. Тринадцати лет Смирдин определился «мальчиком» в книжную лавку московского книгопродавца П.А. Ильина, а затем служил приказчиком в книжном магазине Ширяева, раньше в Москве. В 1817 г. перешел на службу к петербургскому книгопродавцу П.А. Плавильщикову, который оказывал ему безграничное доверие и вскоре поручил ему ведение всех своих дел. В 1825 г. Плавильщиков умер. Оставленное им завещание предоставляло Смирдину прав, за его службу, купить весь товар книжного магазина, библиотеку и типографию по той цене, по какой он захочет, но глубоко честный Смирдин не воспользовался этим правом, а сделал вызов всех книгопродавцев для оценки имущества Плавильщикова и сам назначил цену выше всех. С этого времени начинается самостоятельная книгопродавческая и вместе с тем издательская деятельность Смирдина (первым его изданием был «Иван Выжигин» Булгарина). Вскоре Смирдин расширил торговлю, переехал из Гостиного двора к Синему мосту, а затем и на Невский проспект, в дом Петропавловской церкви. В это время он был уже в близком знакомстве со многими современными писателями, и на праздновании им новоселья присутствовали Жуковский, Пушкин, Крылов и другие писатели. В память этого праздника был издан сборник «Новоселье» (1833 г.), составленный из произведений гостей на новоселье.

Плодом продолжительной и неутомимой издательской деятельности Смирдина является длинный ряд самых разнообразных изданий: научных книг, учебников, произведений изящной литературы. Смирдин ихдал произведения Карамзина, Жуковского, Пушкина, Крылова и друг., а также некоторых таких писателей, которые, может быть, не были бы никогда изданы, не будь Смирдина. Всего Смирдин издал больше, чем на три миллиона рублей. В 1834 г. он основал журнал «Библиотека для чтения», явившийся самым распространенным журналом своего времени и положивший собою начало так называемым «толстым» журналам; щедрость Смирдина в отношении гонорара привлекла к участию в его журнале лучших современных писателей. Отношение современных писателей к Смирдину носило характер душевной дружбы. Ценя в нем начитанного и образованного во многих отношениях человека, почти все известные писатели его времени постоянно навещали его, проводя целые часы в беседе с ним. Со своей стороны Смирдин, преданный интересам литературы, относился с замечательным радушием к ее представителям и не упускал случая оказать им ту или иную услугу. Каждое хорошее сочинение находило в нем издателя; каждый начинающий талант мог рассчитывать на его поддержку. Довольно продолжительное время издания Смирдина широко распространялись и предприятие его шло успешно, но затем дела его пошатнулись. Причиной этого была его излишняя доверчивость и бескорыстие в торговых оборотах, а больше всего его необычайная щедрость а оплате литературного труда. Так, Пушкину он платил за каждую строчку стихов «по червонцу», а за помещенное в «Библиотеке для чтения» 1834 г. стихотворение «Гусар» заплатил 1200 рублей; Крылову за право издания его басен в количестве сорока тысяч экземпляров Смирдин уплатил 40.000 рублей (ассигнациями). В конце концов он потерял весь накопленный им капитал и пришел к полному разорению. Он был принужден постепенно сокращать, а затем и совершенно прекратить свою книжную торговлю. Обремененный тяжелыми долгами, он терял надежды и прибегал к самым разорительным для себя средствам, затевая то одно, то другое предприятие. В этот период Смирдин затеял, между прочим, издавать сочинения русских писателей, начиная с Ломоносова, Тредьяковского и т. д. в возможной полноте, но в возможно небольшом формате и убористым шрифтом, с тем, чтобы иметь возможность продавать каждый том по дешевой цене. Поддержка правительства, которое разрешило Смирдину устроить в свою пользу лотерею из книг, не спасла его, и он был объявлен несостоятельным должником. Последнее время своей жизни он провел в совершенной нищете. После его смерти петербургскими книгопродавцами был издан «Сборник литературных статей, посвященных русскими писателями памяти покойного книгопродавца-издателя Александра Филипповича Смирдина», в пользу его семейства и на постановку на его могиле памятника. Похоронен Смирдин на Волковом кладбище. Кроме «Библиотеки для чтения» Смирдин с 1838 г. издавал, под редакцией Полевого и Греча, «Сын отечества». Библиография была любимым занятием Смирдина. При его ближайшем содействии Анастасевичем была составлена «Роспись российским книгам для чтения из библиотеки А. Смирдина» (1828–1832 гг.), долгое время служившая единственной справочной книгой по русской библиографии; до самых последних дней жизни Смирдин не переставал составлять дополнения к этой библиографии. Главная заслуга Смирдина, всю жизнь посвятившего бескорыстному служению книжному дела, заключается в удешевлении книг, в достойной оценке литературных произведений, как капитала, и в укреплении прочной связи между литературой и книготорговлей. Его деятельность сыграла значительную роль в истории русского просвещения.

В. Греков (Русский биографический словарь. – СПб.: Тип. В. Демакова, 1904. – Т. : Сабанеев – Смыслов. – С. 646-647)

Вот и наступил долгожданный март! Все с нетерпением ждут весны и радуются праздникам! А в историческом плане март очень богатый на события месяц.

Это и отмена Александром II крепостного права в 1861 году, и его трагическая гибель в 1881. Это и венчание А.С Пушкина в 1831, и выход в свет полного издания Евгения Онегина в 1833.Это смерть Ивана грозного в 1584 г и рождения Юрия Гагарина в 1934. И многие другие важные события для России произошли в марте. Но я сегодня хочу поговорить о событии не таком значительном, но не менее интересном!

2 марта 1832 (19 февраля по старому стилю) года издатель и книгопродавец Александр Филиппович Смирдин открыл при лучшем в Петербурге книжном магазине на Невском проспекте публичную библиотеку.

Лавка и библиотека располагались в двух этажах левого флигеля лютеранской церкви Святого Петра. Новая лавка на Невском, по отзывам современников, была великолепна – просторный книжный магазин на первом этаже и большой светлый зал библиотеки на втором.

В конце 1831 года «Северная пчела» писала: «…А.Ф. Смирдин захотел дать приличный приют русскому уму и основал книжный магазин, какого еще не бывало в России. Лет около пятидесяти перед сим для русских книг даже не было лавок. Книги хранились в подвалах и продавались на столах, как товар из ветошного ряда. Деятельность и ум незабвенного в летописях русского просвещения Новикова дали другое направление книжной торговле, и книжные лавки основались в Москве и Петербурге по образцу обыкновенных лавок. Наконец, г. Смирдин утвердил торжество русского ума и, как говорится, посадил его в первый угол: на Невском проспекте, в прекрасном новом здании, принадлежащем лютеранской церкви Св. Петра, в нижнем жилье находится книжная торговля г. Смирдина. Русские книги, в богатых переплетах, стоят горделиво за стеклом в шкафах красного дерева, и вежливые приказчики, руководствуя покупающих своими библиографическими сведениями, удовлетворяют потребность каждого с необыкновенною скоростью. Сердце утешается при мысли, что наконец и русская наша литература вошла в честь и из подвалов переселилась в чертоги. Это как-то одушевляет писателя. В верхнем жилье, над магазином, в обширных залах устраивается библиотека для чтения, первая в России по богатству и полноте. Все напечатанное по-русски находится у г. Смирдина, – все, что вперед будет напечатано достойного внимания, без всякого сомнения, будет у г. Смирдина прежде, нежели у других, или вместе с другими. Там же принимается подписка на все журналы».

Сам Александр Филиппович «с лица был человек постоянно серьезный, как говорится, сосредоточенный, никогда не видали его смеющимся или даже улыбающимся, чрезвычайно привязанный к своему делу и трудолюбивый до смешного. Бывший приказчик его (впоследствии книжный торговец), Федор Васильевич Базунов, рассказывал, что Александр Филиппович подчас своею ненужною деятельностью очень надоедал приказчикам и мальчикам. Обыкновенно большая часть книжных торговцев не выходила в свои лавки торговать по воскресеньям, он же приказывал отпирать свой магазин и в воскресенье; должны были являться, конечно, и приказчики, и мальчики, и когда случалось так, что решительно в магазине делать нечего, то он прикрывал груды книг, лежавших в одном углу магазина, без всякой цели переносил в другой, стряхнув только с них предварительно пыль»

Смирдин решил торжественно отпраздновать новоселье своего магазина и библиотеки и объединить за праздничным столом виднейших литераторов столицы. Собралось около пятидесяти человек. Стол накрыли в большом зале второго этажа. Пушкин сел рядом с Крыловым. С другой стороны от Крылова сидел Жуковский. Напротив Пушкина оказались Булгарин и Греч – издатели «Северной пчелы». После обеда собравшиеся литераторы решили общими усилиями составить альманах «Новоселье А.Ф. Смирдина».

Альманах увидел свет через год.

Историки признают: крупной заслугой Смирдина было расширение книжного рынка, ориентированного на широкие читательские массы. Раньше книжная торговля была по преимуществу «столичной» (за исключением лубочной литературы и литературы «лакейских») и рассчитывалась, главным образом, на дворянские и чиновные слои. Смирдин же увеличил емкость читательского рынка за счет провинции, адресуясь к поместному читателю.

Другой крупной реформой Смирдина было снижение цен книги за счет увеличения тиражей и придачи изданиям коммерческого характера.

В продолжение своей деятельности Смирдин издал различных сочинений более чем на десять миллионов рублей ассигнациями, выплатил писателям за право издания 1 370 535 рублей почетного вознаграждения Он издал труды более 70 русских писателей (7). Среди изданий Смирдина – сочинения Пушкина, Гоголя, Жуковского, П.А. Вяземского, Баратынского, Крылова и других.

Доброе отношение к Пушкину Смирдин сохранил и после его кончины. В одном из писем Тургенев сообщал: Смирдин говорил, что после дуэли Пушкина он продал на 40 тысяч его сочинений, особенно «Евгения Онегина». Искренним почитателем и активным распространителем Пушкина, стремившимся действенно помочь его осиротевшей семье, оставался «благородный книжник» и позже. Он покупает изданный в пользу семьи поэта «Современник», покупает у Опекунского совета трагедию «Каменный гость» и прозаический отрывок «Гости съезжались на дачу». В феврале 1839 года от той же опеки он принимает 1700 нераскупленных экземпляров «Истории Пугачевского бунта». Самое активное участие принимает Смирдин и в распространении восьмитомного издания сочинений Пушкина, изданном опекой в 1837-1838 годах. Вместо обусловленных договором 1500 он продал 1600 экземпляров…

Стремясь помочь Смирдину, петербургские литераторы издают в его пользу трехтомный сборник «Русская беседа» (1841 – 1843). Первая книга содержала обращение к читателям с призывом помочь издателю. Но появление сборника мало облегчило его положение.

В конце 1851 года книгоиздатель и вся его семья были причислены к потомственным почетным гражданам, только денег на получение из геральдии грамоты о почетном гражданстве у книгоиздателя не было. В 1852 году все оставшиеся у Смирдина книги были по требованию кредиторов описаны. А спустя четыре года произошло самое страшное, чего больше всего боялся Смирдин, – он был объявлен несостоятельным должником.

Год кончины Смирдина – 1857-й – был и годом 50-летия его деятельности на книжном поприще. Петербургские издатели и литераторы намеревались ознаменовать юбилей специально посвященным ему сборником. 6 томов вышли в 1858 – 1859 годах. Какими были доходы от сборника и как они облегчили жизнь семерых детей Смирдина, неизвестно. Некоторые из них в 1860-е годы жестоко бедствовали.

Нам, потомкам, в память о нем, помимо книг и журналов, осталась мемориальная доска на доме 22 по Невскому проспекту.

Да шуточное, и немного жестокое четверостишье Пушкина!

К Смирдину как ни придешь,
Ничего не купишь,
Иль Сенковского найдешь,
Иль в Булгарина наступишь.

220 лет со дня рождения выдающегося петербургского издателя А. Ф. Смирдина (1795-1857) .

«Сердце утешается при мысли, что, наконец, и русская наша литература вошла в честь и из подвалов переселилась в чертоги. Это как-то воодушевляет писателя», – так писала газета «Северная пчела» по поводу переселения книжной лавки и библиотеки А.Ф. Смирдина в новое, роскошное по тем временам помещение на Невском проспекте в конце 1831 года. А в 1833 году, в память об этом событии, был издан альманах «Новоселье», который В.Г. Белинский назвал «лучшим русским альманахом». Так деятельность Смирдина дала имя еще одному (пятому) периоду русской словесности по классификации Белинского, который в «Литературных мечтаниях» рассуждая о периодизации русской словесности, писал так: «… остаётся упомянуть ещё о пятом, … который можно и должно назвать смирдинским, … ибо А.Ф. Смирдин является главой и распорядителем сего периода». Конечно, этому важному событию предшествовали и другие, не менее важные, и большая часть жизни Александра Филипповича Смирдина.

Кто же он, А.Ф. Смирдин, почему его имя не затерялось среди целого ряда имён деятелей книжного дела, почему именно о нём осталась память? Об этом читателям блога «ВО!круг книг» расскажет Галина Фортыгина, библиотекарь абонемента художественной литературы.

Александр Филиппович Смирдин родился 1 февраля 1795 года в Москве, в семье мелкого торговца полотном. Отец не смог обеспечить сыну образования по недостатку средств и отдал «мальчиком» в лавку московского книгопродавца Ильина. За короткое время «мальчик» добился положения приказчика. Так, начав работать в сфере книжной торговли, Смирдин не изменил своего занятия до самой смерти. Позже состоялась судьбоносная встреча Смирдина с петербургским книгопродавцем В.А. Плавильщиковым, к которому он поступил на службу. Талант, трудолюбие и практическая смекалка привели к тому, что Смирдин, начав работать простым приказчиком в лавке В.А. Плавильщикова, позже стал владельцем книжного дела и развил широкую книготорговую и издательскую деятельность.

Успех Смирдина-издателя начинается с выпуска в 1829 году «нравственно-сатирического романа Ф.В. Булгарина «Иван Выжигин». Огромный по тем временам тираж, около 4 тысяч экземпляров, разошелся за три недели. Это был один из первых в России романов, написанных на материале русского быта, и поэтому воспринимался современниками почти как первый «русский» роман. Процветанию Смирдина содействовало издание поэмы А.С. Пушкина «Бахчисарайский фонтан», имевшей небывалый успех у читателя. В начале 1830-х годов Смирдин приобрёл право на продажу всех ранее вышедших произведений Пушкина, но за это книгоиздатель платил необычайно высокие по тем временам гонорары.

А в конце 1831 года Смирдин сделал новый шаг на поприще книжной торговли – он перевел свою книжную лавку в более просторное помещение на Невском проспекте. Книжная лавка и библиотека для чтения Смирдина на Невском проспекте, против Казанского собора очень скоро стали своего рода литературным салоном, где собирались писатели разных направлений. Пушкин был частым его посетителем и участвовал в открытии в феврале 1832 года. Несколько позднее вместе с Соболевским он сочинил шуточную эпиграмму на завсегдатаев салона:

Коль ты к Смирдину войдешь,

Ничего там не найдешь,

Ничего ты там не купишь,

Лишь Сенковского толкнешь

Иль в Булгарина наступишь

При книжной лавке Смирдин открыл библиотеку, книги в которой можно было брать за небольшую плату. Таким образом, в одном предприятии удачно сочеталось коммерческое и культурное начало. Такая система прекрасно работала, но коммерческий успех не самое главное, такая деятельность Смирдина служила популяризации чтения, в библиотеку стали приходить те люди, чей доход был весьма скромен. Плюс ко всему этому Смирдин создал печатный каталог «Роспись российским книгам для чтения из библиотеки А. Смирдина», сохранивший роль ценнейшего справочника. Этот каталог, изданный в 1828 году, вместе с прибавлениями (в 1829, 1832, 1852 и 1856гг.) всегда был и остаётся одним из основных библиографических справочников по русской литературе предшествующего времени.

Еще одной интересной и важной культурной инициативой А.Ф. Смирдина, имевшей при этом и коммерческий успех, стало издание журнала «Библиотека для чтения». Первая книга нового журнала вышла в январе 1834 года. Это был первый российский толстый энциклопедический журнал, осознанный как литературный факт.

Итак, теперь стало понятно, почему имя А.Ф. Смирдина не затерялось среди целого ряда имён деятелей книжного дела. Вот ещё некоторые факты и итоги.

Благодаря деятельности А.Ф. Смирдина значительно расширился круг российской читающей публики. Качественные, но недорогие благодаря массовым тиражам (3-4 тысячи экземпляров) книги хлынули из столицы в провинцию. Чтение перестало быть уделом людей состоятельных. Благодаря Смирдину, отмечал В.Г. Белинский, «приобретение книг более или менее сделалось доступным и тому классу людей, которые наиболее читают и, следовательно, наиболее нуждаются в книгах».

Выдающуюся культурную роль сыграла и платная библиотека при книжном магазине.

Деятельность Смирдина способствовала популяризации российской словесности. Он издавал Карамзина, Ломоносова, Державина, Пушкина, Гоголя, Крылова, инициировал издание серии «Полное собрание сочинений русских авторов», в рамках которой выпустил свыше 70 томов (небольшого формата)произведений более чем 35 русских писателей, в том числе К.Н. Батюшкова, Д.В. Веневитинова, А.С. Грибоедова, М.Ю. Лермонтова, М.В. Ломоносова, Д.И. Фонвизина, а также императрицы Екатерины II.

Смирдин как издатель первого русского «толстого» журнала «Библиотека для чтения», положил начало существованию в России «толстых» журналов. В.Г. Белинский писал: «До него наша журналистика существовала только для немногих, только для избранных, только для любителей, но не для общества».

А.Ф. Смирдин первым в России ввел постоянную оплату авторского труда.

Итак, в истории Александр Филиппович Смирдин навсегда остался в памяти, как книгоиздатель, совершивший переворот в русской книжной торговле и, как следствие, в русской литературе.

Источники:

Баренбаум, И.Е. История книги: учебник для вузов/ И.Е. Баренбаум.– М.: Книга, 1984.– 248с.;

Закревский, Ю. По следам книгоиздателя Смирдина/ Ю. Закревский// Наука и жизнь.– 2004.– №11.– С. 30–34.

Черейский, Л.А. Современники Пушкина: документальные очерки/ Л.А. Черейский.– Л.: Дет. лит., 1981. 270с.

Обзор подготовлен библиотекарем отдела абонемента художественной литературы Галиной Фортыгиной.

Во время своего бегства из Москвы Смирдин имел случай встретитьтся с В.А. Плавильщиковым, крупным петербургским книгопродавцем, который, списавшись предварительно с П.А. Ильиным и получив от него хорошую о Смирдине рекомендацию, пригласил последнего к себе в приказчики.

В 1817 году Смирдин начал работать в магазине Плавильщикова.

«Здесь честностию, аккуратностию, знанием дела и умением обращаться с покупателями Смирдин приобрел расположение Плавильщикова, который и сделал его главным приказчиком и управляющим магазином». (Краткий обзор книжной торговли и издательской деятельности Глазуновых за сто лет, 1782-1882, C.-Петербург, c. 52).

15 августа 1823 года Плавильщиков умер и оставил духовное завещание, в котором он, по одной версии, предоставлял Смирдину «за его службу право купить весь книжный товар по той цене, как ему было угодно, но Смирдин, по добросовестности своей сделал вызов всех книгопродавцев, чтобы оценить товар, и затем сам назначил цену дороже всех». (В. Похороны книгопродавца Александра Филипповича Смирдина. «Русский инвалид», 1857 г. № 203, c. 841).

Нам представляется более достоверной другая версия по которой Смирдину предоставлялось «или получить за свой ум из вырученных денег от продажи товара довольно порядочную сумму, или принять на себя всю торговлю, c тем, однако, условием, чтобы расплатиться со всеми долгами Плавильщикова, простиравшимися будто бы до значительной суммы 3000000 ассигнациями. А.Ф. Смирдин избрал последнее, взяв на себя все дела и книжный магазин Плавильщикова, находившийся у Синего моста (Краткий обзор книжной торговли и издательской деятельности Глазуновых за сто лет, 1782-1882, C.-Петербург, c. 52-53).

В книгах Петербургской купеческой управы значится, что Александр Филиппович Смирдин 28 лет по указу думы от 31 декабря 1824 года за № 23891 записан в с.-петербургское купечество.

Успех Смирдина-издателя начат был напечатанием романа Ф.В. Булгарина «Иван Иванович Выжигин» в 1829 году.

Роман был отпечатан в количестве трех или четырех тысяч экземпляров (тираж для тогдашнего книжного рынка огромный) и раскуплен или, правильнее сказать, «расхватан» в течение трех недель.

Приведем сначала показание Греча:

«При успехе своих повестей и мелких статеек задумал он (Ф.В. Булгарин) своего «Ивана Ивановича Выжигина». Писал его долго, рачительно и имел в нем большой успех. Года в два разошлось до семи тысяч экземпляров... Видя успех «Ивана Выжигина», книгопродавец Алексей Заикин заказал Булгарину «Петра Выжигина», который был несравненно слабее и не принес выгоды» (Н.И. Греч. Записки о моей жизни. СПб., изд. А.С. Суворина, 1886, c. 451).

Гораздо точнее это дело изложено в уже цитированном сборнике, посвященном деятельности книгопродавцев Глазуновых:

Успех «Ивана Выжигина» до такой степени поразил тогдашних книгопродавцев, что они наперерыв бросились предлагать А.Ф. Булгарину свои услуги по изданию его сочинений, и Булгарин, имея уже наготове другой роман - «Петр Выжигин», взял за него с книгопродавца Ивана Ив. Заикина, или собственно с погорячившегося сына его Алексея Ивановича (чего старик долго не прощал сыну) тридцать тысяч рублей ассигнациями, тогда как первое издание «Ивана Выжигина» было продано Смирдину тысячи за две.

«Петр Выжигин» по отпечатании, как говорится, вовсе не пошел и вместо барыша дал своему хозяину вместе с изданием убытку тысяч 35. (Краткий обзор книжной торговли и издательской деятельности Глазуновых за сто лет, 1782-1882, C.-Петербург, c. 50-51).

Успех Смирдина по изданию «Ивана Выжигина» - успех безусловный. Это было выполнение исторического заказа, и история щедро расплачивалась за него. Покупка у А.С. Пушкина «Бахчисарайского фонтана», напечатанного кн. Вяземским и, как известно, имевшего небывалый успех, и несколько других удачных издательских и торговых операций содействовали процветанию дел Александра Филипповича.

«А.Ф. Смирдин, снискавший уважение всех благомыслящих литераторов честностью в делах и благородным стремлением к успехам литературы, приобретший доверенность и любовь публики богатыми и дешевыми изданиями сочинений любимых авторов, старых и новых, и точностью в исполнении своих обязанностей А.Ф. Смирдин захотел дать приличный приют русскому уму и основал книжный магазин, какого еще не бывало в России. Лет около пятидесяти перед сим для русских книг даже не было лавок. Книги хранились в подвалах и продавались на столах, как товар из ветошного ряда. Деятельность и ум незабвенного в летописях русского просвещения Новикова дали другое направление книжной торговле, и книжные лавки основались в Москве и Петербурге по образцу обыкновенных лавок. Плавильщиков завел наконец теплый магазин и библиотеку для чтения, и И.В. Сленин, последовав примеру Плавильщикова, основал также магазин в той части города, где долгое время подле модных тряпок русские товары не смели появляться в магазинах. Наконец, г. Смирдин утвердил торжество русского ума и, как говорится, посадил его в первый угол: на Невском проспекте, в прекрасном новом здании, принадлежащем лютеранской церкви Св. Петра, в нижнем жилье находится книжная торговля г. Смирдина. Русские книги, в богатых переплетах, стоят горделиво за стеклом в шкафах красного дерева, и вежливые приказчики, руководствуя покупающих своими библиографическими сведениями, удовлетворяют потребность каждого необыкновенною скоростью. Сердце утешается при мысли, что наконец и русская наша литература вошла в честь и из подвалов переселилась в чертоги. Это как-то одушевляет писателя. - В верхнем жилье, над магазином, в обширных залах устраивается библиотека для чтения, первая в России по богатству и полноте. Все напечатанное по-русски находится у г. Смирдина, - все, что вперед будет напечатано достойного внимания, без всякого сомнения будет у г. Смирдина прежде, нежели у других, или вместе с другими. Там же принимается подписка на все журналы». (Новый книжный магазин г. Смирдина. «Северная пчела», 1831, № 286).

Переезд Смирдина на Невский проспект и роскошный по тому времени магазин воспринимались как резкий скачок в истории русской книжной торговли.

Смирдин, таким образом, «канонизует» книжную торговлю, делает ее «высоким жанром».

За бельэтаж дома Петровской церкви он платит огромную по тому времени наемную плату - 12000 рублей ассигнациями в год. «Такого прекрасного магазина ни до Смирдина, ни после его русских книгопродавцев покуда не было», - пишет обозреватель книжной торговли.

Приказчиками у Смирдина служили Ножевщиков и известный в то время библиоман и библиофил Федор Фролович Цветаев. По словам современника, Цветаев был «человек весьма недюжинный и владевший такою удивительною памятью, какою щеголять могут лишь в крайне ограниченном числе избранники. Память его была до того изумительна, что давала ему возможность безошибочно, наизусть, без всякой справки, указывать на страницы различных мест из огромных сочинений и знать в тончайших подробностях историю каждого мало-мальски рельефного издания из числа тех нескольких тысяч томов, какие составляли библиотеку А.Ф. Смирдина, лучшую в городе. К тому же он до того сроднился с этими книгами и размещением их в книгохранилище, что знал, где которая из них на полках стоит, и указывал ее своим юным помощникам-мальчикам без запинки и затруднения» (В.П. Бурнашев. Воспоминания. «Русский архив», 1872, c. 1786).

Федор Фролович, по некоторым сведениям, принимал участие, в качестве помощника Анастасевича, в составлении знаменитой «Росписи российским книгам для чтения из библиотеки Александра Смирдина, систематическим порядком расположенной».

... «По обширности оборотов своих и большому требованию разных книг покупателями, Смирдин нуждался в изданиях других книгопродавцев и это заставляло его пускать на мену или другими расчетами массу своих хороших изданий, которые распространялись повсюду и, будучи приобретены книгопродавцами выгодно, сбывались с уступкой, не залеживались, и это приманивало массу покупателей и увеличивало обращение книг в публике» (Краткий обзор книжной торговли и издательской деятельности Глазуновых за сто лет, 1782-1882, C.- Петербург, c. 62-63).

Крупной заслугой Смирдина было расширение книжного рынка, ориентация на широкие читательские массы. Раньше книжная торговля была, по преимуществу, «столичной» (за исключением лубочной литературы и литературы «лакейских») и рассчитывалась главным образом на дворянские и чиновные слои. Смирдин же увеличил емкость читательского рынка за счет провинции, адресуясь к поместному читателю.

Другой крупной реформой Смирдина было снижение цен на книги за счет увеличения тиражей и придачи изданиям коммерческого характера. По словам Белинского, Смирдин «произвел решительный переворот в русской книжной торговле и вследствие этого в русской литературе. Он издал сочинения Державина, Батюшкова, Жуковского, Карамзина, Крылова - так, как они в типографском отношении никогда прежде того не были изданы, т.е. опрятно, даже красиво, и - для небогатых людей. В последнем отношении заслуга г. Смирдина особенно велика: до него книги продавались страшно дорого и поэтому были доступны большею частию только тем людям, которые всегда менее читают и покупают книги. Благодаря г. Смирдину приобретение книг более или менее сделалось доступным и тому классу людей, которые наиболее читают и, следовательно, наиболее нуждаются в книгах. Повторяем, это главная заслуга г. Смирдина перед русской литературою и русскою образованностью. Чем дешевле книги, тем больше их читают, а чем больше в обществе читателей, тем общество образованнее. В этом отношении деятельность книгопродавца, опирающаяся на капитале, благородна, прекрасна и богата самыми благотворными следствиями» (В.Г. Белинский. Сто русских литераторов. Полн. Собрание соч., т. IX. СПб., 1900, c. 493).

Но похвалы Белинского были скрыто полемичны и заключали в себе тайные нападки против Булгарина, Греча и Сенковского. Отмечая заслуги Смирдина в деле удешевления книг, Белинский тут же нападал на него за коммерческий характер изданий:

«История государства российского» Карамзина, благодаря г. Смирдину, стоила только тридцать рублей ассигнациями вместо прежних полутораста и больше рублей, следовательно, в пять раз дешевле. Вышла она в двенадцати небольших книжках в 12-ю долю листа, напечатанных, однако ж, не слишком мелким и очень четким шрифтом. Чего бы, кажется, лучше? И действительно, на стороне книгопродавца тут одна только заслуга великая. Но образованные, просвещенные, ученые и даровитые писатели, принимавшие участие в редакции «Истории» Карамзина, дали ему благой и мудрый совет - частию посократить, частию повыбросить примечания... Зачем это было сделано? Затем, чтоб книжка была тоньше, издание обошлось дешевле, и его можно было бы пустить на продажу дешевле» (В.Г. Белинский. Сто русских литераторов. Полн. Собрание соч., т. IX. СПб., 1900, c. 493-494).

* См. Т. Гриц, В. Тренин, М. Никитин. Словесность и коммерция. Книжная лавка А.Ф. Смирдина .
М.: Аграф, 2001. Под редакцией В.Б. Шкловского и Б.М. Эйхенбаума. Серия: «Литературная мастерская». c. 178-194.

** Ранее книжная торговля происходила в открытых помещениях. Зимой в таких помещениях было очень холодно, число покупателей падало до
минимума. На старых гравюрах книгопродавец часто изображался со стаканом дымящегося чая, который пили для отогревания.