Текстология - это что такое? Основы, принципы и методы текстологии. Рейсер С

Текстология (от лат. textus - ткань, связь (слов) и греч. λόγος - слово, наука) - «одна из важнейших областей литературоведения (как части филологии), изучающая произведения художественной литературы и фольклора в целях восстановления истории, критической проверки и установления их текстов для дальнейшего исследования, интерпретации и публикации» (А.Л. Гришунин). По словам В.Е. Хализева, «текстология является научной дисциплиной одновременно и вспомогательной, и фундаментальной» . Как часть литературоведения текстология связана с историей и теорией литературы и составляет их источниковедческую базу.

Как известно, многие литературные произведения либо остаются неопубликованными при жизни автора, либо бывают опубликованы с неточностями и искажениями как вследствие небрежности (просчеты автора, наборщика, корректора), так и сознательно (цензура, «автоцензура», редактура). Неопубликованные в печати произведения часто существуют в ряде списков, из которых ни один нельзя предпочесть другому по достоверности. Наконец все произведения литературы до середины XV в., когда было изобретено книгопечатание, вообще остались в виде рукописей, которые только в самых редких случаях были автографами или просмотренными и исправленными автором копиями (авторизованные копии). От произведений античной литературы до нас ни одного автографа не дошло. В средневековой же литературе почти каждое произведение имело сложную историю текста и целый ряд авторов, причем часто древнейший из дошедших до нас списков отделяется несколькими столетиями от времени написания произведения.

Текстологическое изучение литературных фактов создает прочную основу для их дальнейшего описания, анализа и интерпретации.

История текстологии

Текстология развивалась первоначально на основе изучения рукописной традиции античных (и позже средневековых) авторов, т.е. на основе таких документальных материалов, среди которых не встречается (за редчайшими исключениями) автографов. В последнее время она успешно применяется и к текстам произведений новой и новейшей литературы, причем наличие автографов ввело в текстологию совершенно новый круг проблем - «творческую историю произведения», являющуюся новым видом «истории текста» - видом, ограниченным хронологическими рамками жизни автора, и даже еще уже, - хронологическими рамками его работы над данным произведением.

Начало практической текстологии восходит к трудам античных философов. Аристарх (II в. до н.э.) исправлял и толковал поэмы Гомера, став основателем филологической школы «критики и экзегетики». Позднее текстология развивалась на текстах Ветхого и Нового заветов. Августин в V в. изложил правила церковного экзегезиса, настаивая на необходимости знания древних языков, истории, философии и др. В средние века развивалось критическое изучение Библии. Возрождение вызвало стремление к восстановлению первоначального вида памятников античной культуры. Текстология стала обслуживать все имеющие дело с текстами гуманитарные науки. Основателями текстологии в новое время были англичане Р.Бентли (1662 - 1742) и Р. Порсон (1759 - 1808); в Германии — И.Рейске (1716 - 1774), Фр. Вольф (1759 - 1824), Г. Герман (1772 - 1848).

В России текстология (как практическая деятельность) развивается со второй половины XVIII века (издание сочинений А.Д. Кантемира, русских летописей и т.д.). Как научная дисциплина текстология развивается в России с 1920-х годов в работах Б.В. Томашевского , Г.О. Винокура . Теоретические поиски велись в разных направлениях. В конечном счете, ряд крупных мастеров текстологии дала «формальная» школа. Квалифицированные кадры текстологов вышли из семинария проф. С.А. Венгерова. Другую школу текстологов-медиевистов создал акад. В.Н. Перетц.

Материал текстологии

Конкретный материал, на котором развивались и совершенствовались методы текстологии, можно разбить на следующие категории: 1) памятники, дошедшие до нас в незначительных фрагментах; 2) памятники, дошедшие до нас в многочисленных, расходящихся одна с другой, редакциях: а) подвергшихся многочисленным искажениям при переписке (до конца книгопечатания), - таковы тексты большинства античных авторов; б) подвергшихся неоднократным переделкам и переработкам вплоть до объединения (контаминации нескольких произведений в одно), - такова история текста большинства произведений художественной литературы феодального периода; 3) памятники, являющиеся сводом ряда других, слагавшихся в течение ряда столетий памятников, относящихся к различным эпохам и возникших в различной общественной среде; 4) памятники, сохранившиеся в немногочисленных или даже в единственной, иногда сильно искаженной, редакции: сюда можно отнести иногда и произведения новой литературы, не напечатанные при жизни автора и не получившие окончательной отделки; 5) фальсификации: а) памятники, целиком подложные; б) интерполяции или вставки. Анализ каждой из этих категорий памятников связан с особыми техническими приемами текстологии.

Задачи текстологии

Важнейшую задачу текстологии составляет установление текста, которое не обязательно имеет целью его издание. С точки зрения А.Л. Гришунина , всякое исследование литературы требует установления его точного и по возможности единого текста. Установление текста невозможно без углубления в его историю. На ее основе производятся изучение источников текста (рукописей и печатных изданий), установление их генеалогии и филиации, классификация и интерпретация авторских переработок текста редакций и вариантов), а также его искажений ; изучение переписки, дневников, мемуаров и других исторических свидетельств о работе писателя. Текстологическое исследование имеет и общее значение, обнаруживая, историко-литературную судьбу памятника и закономерности литературной эволюции. Воссоздавая творческий процесс, текстология содействует постижению психологии творчества и законов восприятия, историко-функциональным исследованиям о «жизни» произведений в различные эпохи. Частными вопросами истории текста, изучаемыми на основе ее, являются атрибуция, включая аттетезу (доказательство неавторства), датировка, локализация. Особый случай атрибуции - изучение литературных мистификаций. Наконец, с изучением истории текста связано его издание (научная эдиция).

Воля автора

Воля автора редко бывает выражена непосредственно, чаще текстологам приходится ориентироваться на косвенные данные: последнее прижизненное издание, последняя рукопись, авторская корректура. Следование «авторской воле», правило последнего текста и др. принципы текстологической работы, по верному замечанию А.Л.Гришунина , не имеют характера рецептов и не исключают исследования каждого явления в истории его происхождения и развития. Текстология имеет дело с понятием «воля автора», но при этом имеется в виду творческое волеизъявление писателя, которое нельзя понимать упрощенно - в биографическом или юридическом смысле. Воля автора, по мнению Д.С.Лихачева , не является «истиной в последней инстанции», она сама нуждается в изучении, в определении ограничивающих ее исторических обстоятельств, ее творческих и нетворческих составляющих.

Критика текста

Критика текста, как не раз об этом писалось, в основном сводится к двум моментам: 1) к установлению подлинности или подложности источника, 2) к реконструкции, в случае констатирования подлинности первоначального текста, искаженного переписками и переделками и дошедшего до нас в виде разрозненных и неполных фрагментов. Сводка этого анализа всех существующих вариантов данного текста и их отношений друг к другу называется «критическим аппаратом», который в настоящее время считается необходимой принадлежностью всякого научного критического издания литературных произведений.

Критика текста источника, признанного подлинным, в свою очередь состоит из двух последовательных моментов: 1) диагноза (т.е. констатирования испорченности данного места текста), основой которого служит либо нарушение логического смысла, либо несоответствие архитектонике целого, показаниям других памятников или других частей того же памятника; 2) конъектуры, т.е. составления проекта исправления текста, источником которого могут быть или косвенные указания в самом исследуемом памятнике и близких к нему, или же гадательное предположение, исходящее из общего толкования логического смысла памятника, исторических условий его возникновения, отношения к другим памятникам, его художественной структуры и т. д.

Однако если понимать «критику текста» как деятельность, направленную только на вопросы установления текста для его издания, т.е. технически, то разница, по словам Д.С. Лихачева , между ней и текстологией, изучающей историю текста, такая же, как между агрономией и ботаникой, фармакологией и медициной, искусством черчения и геометрией.

Канонический текст

Понятие «канонический текст», полагает А.Л.Гришунин , не признается рядом текстологов, т.к. заключает в себе указание на негибкость, жесткость раз навсегда установленного «канона», который практически недостижим; оно неприменимо к средневековым, историческим и фольклорным текстам. Иногда в том же смысле употребляется термин «дефинитивный» (от лат. definitivus - определяющий). Стабильность текста не декларируется, а возникает в результате признания его рядом авторитетных исследователей путем дискуссий и научного рецензирования. Установившийся таким образом текст может быть уточнен при обнаружении новых или более глубоком изучении ранее известных источников. Исправления, вносимые в текст, опираются не на субъективные соображения редактора, а на объективно-научный анализ. Работа редактора документируется и обосновывается в аппарате научного издания и ставится, таким образом, под контроль читателей и критики, которые могут иначе истолковать измененные чтения. Кроме того, «канонический текст» часто заменяют термином «основной текст» (по уже указанной причине).

Проблемы основного текста
Терминология … 13
Последняя творческая воля … 14
Установление основного текста … 22
Варианты и транскрипция … 35
Конъектуры … 42
Пунктуация и орфография … 50
Отдельные вопросы … 64

Датировка … 73

Атрибуция
Основные вопросы … 82
Dubia … 103
Подделки … 106

Типы изданий … 119

Расположение материала … 132

Вспомогательный аппарат издания
Терминология … 142
Задачи комментария … 143
Место комментария … 146
Основные проблемы … 147
Указатели … 169

Рейсер С. А.
Основы текстологии. Изд. 2-е Учебное пособие для студентов педагогических институтов. Л., «Просвещение», 1978. 176с.
Текстология - вспомогательная литературоведческая дисциплина, изучающая тексты художественных произведений для их интерпретации и публикации. Знакомство с ней необходимо для всех занимающихся изучением литературы.
В книге раскрыты методы и приемы текстологии литературы нового времени, рассмотрены проблемы основного текста) датировки, атрибуции, типов издания, расположение материала и вспомогательного аппарата книги. В книге много примеров из «жизни»; текста литературных произведений.

60602 - 048.
Р - ------ 21-78
103(03) - 78

© Издательство «Просвещение», 1978 г.

WORD

Слово текстология сравнительно недавнего происхождения. Оно получило права гражданства приблизительно в середине 1930-х годов и едва ли не впервые было введено Б. В. Томашевским в курс, прочитанный им в 1926/27 учебном году в Институте истории искусств в Ленинграде.

Этот курс был издан в 1928 г. под заглавием «Писатель и Книга» с подзаголовком «Очерк текстологии» - сделать этот подзаголовок заглавием было еще тогда невозможно.

А в 1957 - 1967 гг. один за другим вышли четыре сборника Института мировой литературы Академии наук СССР под заглавием «Вопросы текстологии», книги» на титульных листах которых значится: «Основы текстологии», «Текстология на материале русской литературы Х - XVII вв.», «Текстология. Краткий очерк», «Текстология».

Но если термин «текстология» нов, то само понятие очень старое. Филологическая критика, критика текста, археография, герменевтика, экзегетика - слова, покрывающие примерно одно понятие, но в применении к разным областям знаний: истории, древней литературе, источниковедению, библии.

Курсы по текстологии читаются теперь в ряде университетов и педагогических институтов, в некоторых исследовательских институтах есть секторы текстологии, в составе Международного комитета славистов существует специальная текстологическая комиссия. Статьи по текстологии печатаются в толстых литературно-критических журналах.

Главное достижение современной текстологии можно формулировать так: текст художественного произведения признаётся фактом национальной культуры. Он в известном смысле принадлежит не только автору, но и народу в целом. «Я ничего не создаю, ничего лично мне одному принадлежащего не формулирую», - писал Салтыков, - а даю только то, чем болит в данную минуту всякое честное сердце» («Письма к тетеньке», гл. XIV).

В основу этой книги положен раздел «Текстологии», вышедшей в издательстве «Просвещение» в 1970 г. книги «Палеография и текстология нового времени». Весь материал существенно переработан: уточнен ряд формулировок, введены, новые данные, текст в ряде случаев сокращен, но отчасти дополнен.

В таком случае забота о тексте: о его точности, подлинности, доступности - приобретает общественное значение. В этом ответственность текстолога перед народом. Вопросы текстологии приобрели теперь общественно-политическое звучание.

Тексты писателей (Белинского, Л. Толстого, А. Островского, Некрасова, Чехова) издаются, на основании решений Совета Министров СССР, о неисправных текстах (М. Л. Михайлова, Демьяна Бедного) мы читаем особые постановления Центрального Комитета КПСС.

Специальная статья, посвященная тексту письма Белинского к Гоголю, обращает на себя внимание не только тонкостью анализа, но и выводами, имеющими идеологическое значение, и надолго задерживает внимание литературоведов и историков общественной мысли 1 .

Фольклор, древняя литература, литература нового времени - все они в равной степени являются объектами текстологии. Текстология должна существовать как единая наука. Проблематика ее и основные понятия (автограф, список, черновик, беловик, копия, архетип, вариант и др.), общие методы и приемы (атрибуция, датировка, комментирование, конъектирование, изучение типичных ошибок копииста и др.) - все это позволяет говорить о науке, имеющей общую цель. Однако исторически сложилось так, что возникли три разобщенные между собой дисциплины.

Конечно, фольклор, древняя литература и новая литература имеют свои особенности, свои приемы исследования, но преувеличивать специфику каждой из них не следует. Важен принцип, а не количество тех или иных случаев в каждой отрасли.

Энциклопедичный YouTube

    1 / 3

    ✪ Грех и спасение в католической и православной культуре - Михаил Дмитриев

    ✪ ST5101.1 Rus 1. Введение в предмет. Фрагменты экзегезы.

    ✪ Терентьев А.А. Некоторые подходы к переводу буддийских терминов

    Субтитры

    Моя тема очень сложная и по звучанию и по существу, на французском языке это звучит как la question épineuse, колючий вопрос. Вопрос о грехе и спасении, как они понимаются в двух христианских традициях, имеет прямое отношение к истории Запада и к истории Руси. Интересны эти традиции именно в сравнении. Я хотел бы подчеркнуть, что когда мы обращаемся к этому сюжету как историки, мы обращаемся с внеконфессиональных позиций: нас не интересует, где учение в большей степени соответствует Евангелию, что лучше, что хуже. Нас интересует,как представления о грехе и спасении человека сначала формулировались на нормативном уровне, как складывались теоретические представления о грехе, спасении, природе человека. Далее нас интересует, как с нормативного уровня происходит переход на уровень переживаемого христианства. «Переживаемое» термин для нас непривычный, потому что это прямой перевод с французского термина le christianisme vécu. Вызывает интерес вопрос, в каком виде христианское учение проникало в общество, в приход, что проникало в жизнь отдельного верующего и групп верующих. Нет никакой необходимости объяснять, что этот вопрос имеет фундаментальное значение, если мы интересуемся историей христианских культур на западе, на востоке, в любом регионе мира тогда, когда речь идет и о нехристианских культурах. После акцента на том, что нас будет интересовать одна из установок ментальности человека, мы начнем рассматривать проблему с нормативного уровня. Мы сталкиваемся с широко распространенным стереотипом, который закреплен синодальным переводом Библии и нашими школьными представлениями о христианстве. Эти представления чаще всего исходят из того, что существуют различия между протестантами и католиками, между католиками и протестантами разных эпох, между православными и протестантами и католиками с другой стороны, но единое христианство в главных своих вероучительных чертах гомогенное, в частности в том, как понимается грех и спасение. Важным для христианского мировоззрения является грехопадение Адама и Евы. Предполагается, что Бог наказал Адама и Еву и их потомство, изгнав из рая после того, как они обнаружили свою наготу и одновременно пытались скрыться от бога. Этот сюжет присутствует в огромном количестве поэзии и иконографии: «И сказано было, что ты будешь, Адам, землю пахать и добывать хлеб, пропитание в поте лица твоего. А ты, Ева, будешь рожать в муках и страданиях». Обычно считается, что таким мифом или представлением постулируется идея, что все люди прокляты и несут на себе наказание за то, что произошло когда-то в раю. В начале 1980-х годов я, занимаясь встречей между протестантами и православными, а потом между католиками и православными в украинско-белорусских пределах, вынужден был поставить вопрос, что на самом деле различало католиков и православных, а также протестантов и православных. Я увидел в текстах проповедей, с которыми работал, учительные рукописные евангелия украинско-белорусские, и как мне показалось, авторы по-разному учат о грехе в этих проповеднических сочинениях. Я углубился в литературу, задавшись вопросом, что такое учение о грехе и о спасении, которое было привнесено на Русь после крещения в 988 году. Я обнаружил, что учение о первородном грехе, который наследуется каждым отдельным человеком, так как каждый отдельный человек виновен перед Богом грехом Адама, практически отсутствует в пришедшей из Византии православной традиции. Я прочитал книгу католического автора Френсиса Тенанта, опубликованную еще в начале XX века. Тенант анализирует византийскую патристику, учения отцов церкви о последствиях Адамова грехопадения. Часть этой книги произвела на меня комическое впечатление, потому что автор говорит: «Посмотрите, вот Григорий Нисский уже почти подошел к августиновскому пониманию первородного греха, но почему-то не сделал решающего шага». А таких богословов, как Феодора Мопсуестийскоого и Иоанна Златоуста этот авторитетный автор называет еретиками, не понимающими, что такое первородный грех. Это характерный отклик конфессионально окрашенной историографии. Что же на самом деле отличало Августина и августиновскую традицию? Мы должны сделать короткий комментарий: без наследия Августина невозможно понять интеллектуальную историю западного христианства. Это центральный автор, который создал матрицу для мышления поколений западных христианских проповедников, богословов. Одна из главных линий, которая восходит к Августину, касается греха и спасения. В сочинении «О граде божием» Августин объясняет, что такое последствия первородного греха для последующих поколений людей. Логика утверждений Августина состоит в следующем, поскольку все люди рождаются от мужчины и женщины и никак иначе, им может передаться первородных грех, потому что Адам и Ева породили все последующие поколения. Августин говорит, разве мы не видим в том, как зарождается жизнь, что в этот момент воля человека не только слаба, она отсутствует, человек не может справиться со страстями. Это и есть доказательство того, что каждому человеку, рожденному в супружеских отношениях, передается первородный грех. Логика очень проста: не может человек родиться без отношений мужчины и женщины, и соответственно избежать того, что через это событие происходит передача того, что было у родителей. В начале я упомянул синодальный перевод Библии. Авторы, которые анализируют этот перевод, признают, что греческий текст Нового Завета, Септуагинта или перевод семидесяти толковников, дает перевод ключевого текста из послания апостола Павла к римлянам 5.12. В этом высказывании говорится, что подобно тому, как смерть одним человеком вошла во всех людей, так же и грех вошел одним человеком во всех людей, потому что в нем все согрешили. Латинский перевод дает буквально «в нем все согрешили», а греческий дает неопределенную форму, потому что «этим все согрешили», не «в нем», а «этим». Когда мы читаем славянскую Библию, мы видим, что в ней сохранена неопределенность выражения «этим все согрешили». В Острожской Библии, изданной в 1581 году Иваном Федоровым на Волыни в Украине, говорится «о нем все согрешили», там нет «ё», там «о нем все согрешили». А в синодальном переводе Библии, опубликованном в 1870-е годы, говорится «в нем все согрешили», то есть синодальный перевод Библии здесь идет за Вульгатой. Разница громадная: «в нем все согрешили», то есть родились мужчина X и женщина M, и они согрешили все в Адаме, или же они не согрешили в Адаме? Это одна из сторон в исследованиях, когда перекрещиваются филология, теология, философия, язык философских понятий, текстология в конце концов, проблема перевода и проблема культуры. Самое главное не то как это звучит в славянском или не в славянском переводе Библии, а то, как это потом переживается. Выступая на одной из конференций, посвященной роли августинизма в истории христианства, я должен был подготовить доклад о том, вызывал ли августиновский взгляд на грех какие-то контроверзы в русской мысли XVII века. Оказалось, что вызывал: русские авторы сначала в 1630-е годы, а потом в 1650-1660-е годы откликались на веяния, которые шли из западнорусских или украинско-белорусских земель и которые вносили в украинско-белорусскую, а потом в московскую книжность представление о первородном грехе. Мы обнаруживаем в этом исследовании, что оседало в приходской культуре, в проповедях, которые предлагалась прихожанам. Памятники, а именно многочисленные украинско-белорусские рукописные учительные евангелия, содержат следы проникновения выражения упадок первотный в украинско-белорусский обиход. Упадок первотный - это первоначальное описание, которое дальше приходит к первородному греху. Я проиллюстрирую одним примером, как изменение вошло в культуру прихожан и приходов. Мой коллега из университета Альберты в Канаде Питер Роланд указал мне на тексты переписки между украинским автором Лазарем Барановичем и Симеоном Полоцким, человеком, важным для московской жизни во второй половине XVII века. Лазарь Баранович хлопотал при посредничестве Симеона Полоцкого об издании в Москве его сочинения в издании «Словеса труб проповедных». В переписке с Полоцким он упоминает понятие первородного греха, peccatum originale, и Полоцкий ему пишет: «Ты знаешь, здесь письма мои читаются, они перлюстрируются, бога ради никогда не упоминай первородного греха, здесь это понятие ненавидят». И дальше говорит: «Вообще мне здесь тяжело, потому что я здесь как человек, который ходит между говорящими деревьями в лесу. Они, конечно, что-то говорят, но понимания истинных вещей у них столько же, сколько у деревьев». В данном случае мы видим, что идея первородного греха здесь не принимается. Существует интересная исследовательская перспектива. Все представления, которые связаны с первородным грехом, связаны с представлением о спасении. Все представления о природе человека связаны, с другой стороны, с представлением о первородном грехе и о спасении, потому что мы имеем дело с христианскими средневековыми культурами и культурами раннего нового времени. Есть прекрасный сюжет о том, как повлияли специфические представления о грехе на русских авторов, на то, как через литературу это входило в культуру даже советского человека. В 1920-е годы Достоевский не был включен в программу обучения истории литературы в советской школе, а в 1950-е годы его ввели, видимо, после смерти Сталина. Начиная с 1950-х годов, все дети должны были в 9-ом классе, нынешнем 10-ом классе, изучать «Преступление и наказание», изучать вопрос, который поставлен Раскольниковым: “тварь я дрожащая или право имею?”. Изучать проблематику греха и спасения: где грех, а где нет. С точки зрения нашего понимания, то, что Сонечка Мармеладова должна зарабатывать на жизнь своей семьи проституцией, нет ничего греховного. С точки зрения Достоевского и русской культуры, идея, что Раскольников идет убить бессмысленно существующую вредную старуху-процентщицу, есть грех. Острейшие проблемы поставлены в литературной форме. Это прекрасный материал не только для литературоведческих и культурологических исследований, но и для исследований того, как средневековые традиции понимания греха, спасения и природы человека доживают до советской культуры. Мы должны увидеть на этом примере, что это не абстрактно отвлеченный и ненужный схоластический сюжет представления о грехе и спасении в нормативной культуре.

Проблематика

Одной из проблем текстологии является проблема атрибуции текста, которая проводится в рамках судебной психологии на основе методов контент-анализа и психолингвистики .

Значительная часть литературных произведений либо остаётся неопубликованной при жизни автора , либо бывает опубликована с неточностями и искажениями как вследствие небрежности, так и сознательно (условия цензуры и т. д.). Неопубликованные в печати произведения часто существуют в ряде списков, из которых ни один нельзя предпочесть другому по достоверности (напр. «Горе от ума » Грибоедова). Наконец, все произведения литературы до середины XV века , когда было изобретено книгопечатание , вообще остались в виде рукописей , которые только в самых редких случаях были автографами или просмотренными и исправленными автором копиями (авторизованные копии). От произведений античной литературы до нас ни одного автографа не дошло. В средневековой литературе почти каждое произведение имело сложную историю текста и целый ряд авторов, причём часто древнейший из дошедших до нас списков отделяется несколькими столетиями от времени написания произведения (напр. «Песнь о Роланде », возникшая в конце XI века , представлена только одним списком конца XII века и большим количеством списков XIII-XIV веков).

Задачи текстологии

Основная задача текстологии - дать правильный текст издаваемого литературного произведения. Вопрос же о том, что считать «правильным» или «каноническим» текстом, не всегда понимается одинаково. Различные филологические школы по-разному понимали пути восстановления на основании оставшихся различных редакций текста одного и того же произведения. Так, до середины XIX века в издательской технике преобладает точное («дипломатическое») воспроизведение одной рукописи, признанной по каким-либо соображениям лучшей. С середины XIX века обычны так называемые «критические» издания, реконструирующие предполагаемый прототип путём контаминации вариантов всех доступных исследованию рукописей. Текстология начала XX века характеризуется очень большим психологизмом в подходе к вопросу о так называемой «воле автора» (ср. работы М. Гофмана над пушкинским текстом, Н. К. Пиксанова над текстом Грибоедова, а также всю историю издания текста лермонтовского «Демона»).

Критика текста

Критика текста в основном сводится к двум моментам:

  1. к установлению подлинности или подложности
  2. к реконструкции, в случае констатирования подлинности первоначального текста, искажённого переписками и переделками и дошедшего до нас в виде разрозненных и неполных фрагментов.

Сводка этого анализа всех существующих вариантов данного текста и их отношений друг к другу называется «критическим аппаратом», который в настоящее время считается необходимой принадлежностью всякого научного критического издания литературных произведений.

Критика текста источника, признанного подлинным, в свою очередь состоит из двух последовательных моментов:

  1. диагноза (то есть констатирования испорченности данного места текста), основой которого служит либо нарушение логического смысла, либо несоответствие архитектонике целого, показаниям других памятников или других частей того же памятника
  2. конъектуры, то есть составления проекта исправления текста, источником которого могут быть или косвенные указания в самом исследуемом памятнике и близких к нему, или же гадательное предположение, исходящее из общего толкования логического смысла памятника, исторических условий его возникновения, отношения к другим памятникам, его художественной структуры (например, ритм) и т. д.

В последнем случае мы часто имеем дело с так называемой «дивинаторской критикой» (от лат. divinatio - «способность угадывать»), когда сильно испорченный текст реконструируется по косвенным данным.

История текстологии

Текстология развивалась первоначально на основе изучения рукописной традиции античных (и позже средневековых) авторов, то есть как раз на основе таких документальных материалов, среди которых, как было указано выше, не встречается (за редчайшими исключениями) автографов. В последнее время она успешно применяется и к текстам произведений новой и новейшей литературы, причём наличие автографов ввело в текстологию совершенно новый круг проблем - «творческую историю произведения», являющуюся новым видом «истории текста» - видом, ограниченным хронологическими рамками жизни автора, и даже ещё уже - хронологическими рамками его работы над данным произведением.

Конкретный материал, на котором развивались и совершенствовались методы текстологии, можно разбить на следующие категории:

  1. памятники, дошедшие до нас в незначительных фрагментах (например, тексты древнегреческих лириков, комедии Менандра)
  2. памятники, дошедшие до нас в многочисленных, расходящихся одна с другой, редакциях:
    1. подвергшихся многочисленным искажениям при переписке (до конца книгопечатания), - таковы тексты большинства античных авторов
    2. подвергшихся неоднократным переделкам и переработкам вплоть до объединения (контаминации нескольких произведений в одно), - такова история текста большинства произведений художественной литературы феодального периода
  3. памятники, являющиеся сводом ряда других, слагавшихся в течение ряда столетий памятников, относящихся к различным эпохам и возникших в различной общественной среде (например Библия , отчасти поэмы Гомера или русские летописные своды и хронографы)
  4. памятники, сохранившиеся в немногочисленных или даже в единственной, иногда сильно искажённой, редакции: сюда можно отнести иногда и произведения новой литературы, не напечатанные при жизни автора и не получившие окончательной отделки, как например, «Горе от ума» Грибоедова или «Демон» Лермонтова
  5. фальсификации :
    1. памятники, целиком подложные - «Дар Константина », так называемые «Лжеисидоровы декреталии », недостающие книги Тита Ливия , письма Фаллариса, «Любушин суд », «Краледворская рукопись », окончание пушкинской «Русалки» и т. п.
    2. интерполяции или вставки (например, христианские интерполяции у языческих авторов, позднейшие вставки эпизодов или хронологических дат в летописях и хрониках).

Анализ каждой из этих категорий памятников связан с особыми техническими приёмами текстологии.

Наиболее часто встречается на практике вторая из перечисленных категорий памятников, которая в свою очередь разбивается на три группы. Такую разбивку можно довольно чётко провести на памятниках древнерусской литературы:

  1. списки почти тождественные (имеются только орфографические и стилистические варианты, незначительные вставки или пропуски)
  2. списки как сходные, так и значительно отличающиеся друг от друга (различные варианты сюжета, вставные эпизоды)
  3. списки, резко расходящиеся между собой, сохраняя лишь общий остов сюжета.

Каждый из этих трёх случаев требует особых методов исследования. Так, например, в первом случае в основу сравнения кладётся один список, а все остальные подводятся под него как варианты, образуя собой критический аппарат; при этом основой сравнения должен быть старший список с типичным текстом, хотя «типичный» текст отнюдь не всегда является древнейшим текстом (древнейший текст может дойти до нас как раз в одном из позднейших списков); в результате построения аппарата, то есть подведения всех вариантов под один список, устанавливается взаимоотношение списков, и они разбиваются на группы, затем устанавливается «архетип » каждой группы и, наконец, взаимоотношение между группами.

Таким путём строится «генеалогическое древо списков», являющееся схематическим изображением истории текста. Работа эта является более или менее сложной, в зависимости от относительной полноты списков; чем больше промежуточных звеньев утеряно, тем она сложнее. Так например в одном случае мы можем установить, что один из списков первой группы является архетипом для всей второй группы, в другом случае мы можем ограничиться только утверждением, что вторая группа восходит к такому-то списку первой группы, но сам этот список - архетип - должен считаться утерянным.

Этот путь исследования, методологически проверенный для первого из приведённых трёх случаев, значительно модифицируется для второго и третьего случаев. Конечно, встречаются и в средневековой литературе несколько иные случаи: так, например, среди списков «Песни о Роланде» один, так называемый оксфордский , по структуре сюжета может быть противопоставлен как особая группа всем остальным спискам XIII-XIV веков, образующим вторую группу, но в этой последней один из самых молодых списков, венецианский (конца XIV века), сближается по одному признаку (ассонансы

  • Witkowski G., Textkritik und Editionstechnik neuerer Schriftwerke, Lpz., 1924
  • Norize A., Problems and methods of literary history, Boston, 1922
  • См. также текстологический аппарат в академическом издании соч. Пушкина, в издании соч. Толстого под общей редакцией В. Г. Черткова, Гоголя под редакцией Тихонравова, Лермонтова под ред. Эйхенбаума и др.

    • Далеко не все знают, что такое текстология. Определение сферы распространения этой дисциплины, между тем, имеет огромное практическое значение. Рассмотрим ее подробнее.

    Что такое текстология?

    В литературе , как в дисциплине, собраны многочисленные произведения. Для их создания использованы разнообразные сюжеты, фольклор, человеческие достижения. Текстология - это наука, изучающая рукописи, посмертные и прижизненные издания разных авторов, их дневников, писем, записных книг. В рамках дисциплины исследуются и произведения народного творчества (сказки, былины и пр.). Историческая текстология - это специальная сфера филологии. Она исследует особенности создания и публикации произведений.

    Отрасли

    В первую очередь текстология - это наука, изучающая фольклорные и художественные записи. Отрасли ее выделяются в зависимости от конкретной поставленной проблемы. По этому признаку отличают направления:

    1. Античности.
    2. Средневековья.
    3. Фольклора.
    4. Восточной литературы.
    5. Произведений нового времени.
    6. Лингвистических источников.
    7. Исторических записей.

    Стоит сказать, что такое разнообразие отраслей не мешает считать дисциплину единой.

    Значение

    Текстология - это отрасль, которая занимает вполне конкретное и самостоятельное место. Дисциплина достаточно тесно связана с другими направления филологии. В частности, в исследованиях используются теоретические и исторические источники. Анализ произведений осуществляется не только в пространственных измерениях и окончательно сложившейся форме. Текстология изучает источник и во временном отношении.

    Формирование дисциплины в Европе

    Текстология - это отрасль, существование которой прослеживается с самых древних времен. При этом ее становление проходило поэтапно и было тесно связано с развитием общественной культуры и жизни. Методы текстологии использовались в античной филологии при корректировке, толковании и комментировании записей. Достаточно рано сформировалась так называемая "библейская критика". Ее появление связано с именами Оригена, Порфирия, Цельса. Впоследствии "библейская критика" постепенно приобретала научный характер. К 17-19 столетиям сформировалась база для внедрения обоснованного анализа религиозных книг. Новое направление в историческом сознании сформировалось в эпоху Возрождения. В это время существенно укрепилась связь текстологии и наук гуманитарной сферы. Основателями европейского течения в считаются Герман, Рейске, Бентли, Порсон и пр.

    Немецкая школа

    В 19 столетии она внесла существенный вклад в понимание основы текстологии . Ключевое внимание сосредотачивалось на исследовании источников, выявлении "архетипа", анализе однородных мотивов. Профессором Беккером был разработан критический подход к подготовке публикаций греко-римских классических авторов. Впоследствии он был применен Леопольдом фон Ранке к обширной сфере исторических исследований. Немецкая школа в качестве базы для анализа использовала преимущественно древние произведения.

    Механистическая теория

    Новейшая текстология как наука стала формироваться Карлом Лахманом. Он разработал теорию "общих ошибок", обнаружение которых указывало на схожее происхождение рукописей. Базой для механистической теории Лахмана выступали строгая техника и устойчивые принципы текстологии. Она выстраивалась на количественном сопоставлении элементов. Подходы к критической обработке античных записей ученый применял и к произведениям немецкого Средневековья. Принципы текстологии при исследовании рукописей Нового времени были введены школой Шерера, Бернайса. Идеи Лахмана были развиты в работах Пражской школы. Между тем механистическая теория подверглась критике Бедье из-за ее неуниверсальности.

    Становление дисциплины во Франции

    В этой стране внимание к текстологии стало активно проявляться в середине 19 столетия. 20 век ознаменовался появлением школы Лансона и активной работой Парижского института. В 1970-х гг. во Франции возникло и стало активно развиваться новое направление - генетическая критика. Ключевым центром стал Парижский институт рукописей и текстов современности. Философской базой школы стала теория относительности. Она во многом объясняет позицию генетической критики. На этом этапе были сформулированы ключевые вопросы, которые исследовала новая текстология. Это в первую очередь происхождение, движение записей, воспроизведение всех стадий создания произведения в процессе письма. При этом исследователи не отдавали никаких предпочтений какой-то одной редакции. Последователи школы не считали, что последняя авторская рукопись имеет преимущества перед исходным черновиком. Они рассматривали их как разные стадии создания произведения.

    Нюансы

    Необходимо отметить специфику, которую имеет процесс создания произведения, его история. Текстология в рамках генетической критики существенно расширяет сферу исследования. Она обращается к сути процесса письма. Это, в свою очередь, способствует увеличению масштаба объекта генетической критики. Она направлена в этом случае на текст не только в узком, литературном аспекте, но и в общем смысле. Это предполагает неизбежное сочетание разных дисциплин. Среди них и история, и лингвистика, и медицина, и психология, и математика. Что касается исследования классических форм искусства Нового времени, генетическая критика важна, однако недостаточна.

    Текстология в России

    Произведения, созданные в 11-17 столетиях, представлены преимущественно в форме рукописей. Этот факт предопределил ключевые особенности создания, существования и распространения многочисленных памятников русской литературы. Возникали и некоторые проблемы текстологии. Переписывание книг неизбежно приводило к утрате устойчивости изложения, представая все в новых редакциях. Чем продолжительнее было существование произведения, тем больше оно перерабатывалось. В новых редакциях отражались мастерство переписчика (или его отсутствие), художественные вкусы, требования жизни. Период, в который начала развиваться текстология, - это 16-17 вв. В эти столетия велись активные исправления, систематизация и описание рукописей.

    Петровские времена

    В этот период особое внимание уделялось древнерусской письменности. Известно, что по указу 1722 г. царь велел собирать и привозить в Петербург летописи, хронографы, степенные книги. В 1724 г. была учреждена Академия наук. С этого момента началось активное исследование древних памятников. Большой вклад в изучение рукописей внесли Шлецер и Миллер.

    Новый этап

    Во второй половине 18 столетия началась систематическая эдиционно-текстологическая работа. Первыми шагами на этом пути стали издания "Русской правды", летописи Нестора. Новиковым был создан сборник, включавший сведения о 300 авторах с древнейших времен. Новый этап обуславливался развитием авторского начала. Эдиционные достижения в европейской книжной культуре, ее подходы и опыт были использованы в изданиях трудов Феофана Прокоповича, Ломоносова, Сумарокова, Кантемира.

    19 век

    Первые десятилетия XIX столетия были отмечены совершенствованием текстологического подхода. Применявшиеся методы существенно обогатили книговедческие и библиографические исследования древних источников. В свою очередь, этот процесс в значительной степени повлиял на появление фольклористики - обработки записей устного творчества народа. Вопрос о самобытности культуры в разных ее выражениях ввели в круг предметов исследования ученые Востоков, Макаров, Борн. Совершенствовались основные понятия текстологии , возникали новые определения.

    Возникновение "скептического направления"

    В начале 30-х гг. 19 столетия появилась новая школа. Ее идеи были во многом связаны с мыслями Шлецера. В качестве главы "скептической школы" выступил Каченовский. Его подход строился на идее, что верить можно далеко не каждому свидетельству древнего источника. В таком скептицизме были и безусловные достоинства, и очевидные минусы. Критическая мысль Каченовского обусловила совершенствование приемов, использовавшихся при исследовании повествовательных источников. Она приучала оценивать факты в плане внутренней достоверности и согласованности с общими законами исторического развития. Вместе с тем сторонники школы склонялись к отрицанию киевского периода только потому, что повествующие о нем материалы сохранились в более поздних источниках.

    Подход Погодина

    Этот исследователь развил идеи Шлецера применительно к художественным источникам. Погодин настаивал на изучении всех редакций текста, используя прием аналогии. Ему удалось доказать ошибочность большого количества конкретных выводов, сделанных "скептиками". При исследовании Погодин использовал анализ общенациональных и общеисторических обстоятельств возникновения, существования и распространения произведения. Его подходы, в свою очередь, были развиты Буслаевым.

    Мифологическая школа

    Крупнейшим ее представителем был упомянутый выше Буслаев. Он разработал идею о неразрывности языка и народного предания, мифа. Его диссертация рассматривалась как первый опыт применения сравнительного и исторического языкознания к древностям славянской речи. Впоследствии Буслаев все свои воззрения подробно изложил в фундаментальном двухтомном труде.

    Рубеж 19-20 вв.

    С течением времени возрос интерес исследователей к более поздним источникам. Начал вырабатываться исторический подход к литературному наследию 18 и 19 столетий. Впервые о том, что для совершенствования национальной культуры в условиях современности необходимо осуществлять "критический разбор книг, ежегодные и отдельные обозрения произведений вообще", стал говорить Полевой. Большинство его идей нашли продолжение в работах Белинского. Запланированный в 1841 г. и частично реализованный труд последнего был ориентирован на противопоставление условно-эстетического подхода к отдельным произведениям новому взгляду на все наследие писателя в хронологической последовательности и творческой полноте.

    Эдиционная культура

    Она существенно развилась и к середине 19 столетия достигла высокого уровня. Во многом этому способствовала сформированная организация академической работы по изданию произведений. В деятельности по публикации памятников древности и современности неоценимый вклад принадлежал Тихонравову и Буслаеву. Они создали образцовый для их времени вид научного издания. Веселовский разработал новый подход к филологическим исследованиям. Это имело огромное значение для развития метода текстологического анализа.

    Деятельность Анненкова

    На ранней стадии развития отечественной текстологической науки применительно к литературным источникам Нового времени отмечалось определенное подражание идеям классической филологии. Однако вскоре исследователи начали поиск собственных приемов. Это обуславливалось выходом серии научно-критических трудов. В 1851 г. Анненковым началась подготовка одного из них. Исследователь проводил текстологическое изучение рукописей Пушкина. Параллельно он создал работу, в которой собрал материалы для биографии поэта. Оба этих труда стали частями комплексного исследования. Новаторство Анненкова высоко оценили Некрасов, Тургенев, Добролюбов, Чернышевский и другие.

    Совершенствование подходов

    Базируясь на фактическом материале, исследователи изучали широкий спектр литературного творчества. Эта активность, наблюдавшаяся с середины 19 столетия, дала ощутимые результаты. Потребность в фактографических, библиографических, источниковедческих разработках обуславливала возникновение и успешное развитие нового направления в дисциплине. Исследователи по-новому стали воспринимать значение библиографии. Минцлов, в частности, писал, что без предварительной работы невозможно описать историю литературы. А без нее, в свою очередь, ни одно фундаментальное исследование не может быть успешным.

    Особенности систематизации

    Обнаружение достоверных фактов, историческая их оценка формировали принципиальный подход школы, возглавляемой Майковым и Сайтовым. Первый считал себя учеником Срезневского. Трудами этих ученых было опубликовано Собрание сочинений Батюшкова. В дальнейшем идеи школы в направлении архивных поисков, составлении биографий, работы с источниками были развиты Модзалевским. Он создал знаменитую картотеку, включающую 165 тыс. карточек. Она хранится в Пушкинском доме, в Отделе рукописей. Особо отмечается его вклад в исследование декабризма. Высшим достижением в академическом пушкиноведении считаются созданные им комментированные издания "Пушкин. Дневник", "Пушкин. Письма". Систематизация материала, который был накоплен в рамках филологических исследований по истории отечественной словесности 19-20 вв., дала огромный объем справочных сведений. В них, в числе прочего, есть труды Венгерова, фундаментальная работа Мезьер. Ключевые принципы отечественной классической текстологии, таким образом, сложились к началу 20 столетия. Они базировались на уже имевшемся к тому времени колоссальном эдиционном опыте и критическом пересмотре идей западноевропейской формалистической доктрины.

    Новое время

    К началу 20 столетия Петербургская научная академия рассматривалась как центр текстологических исследований. В ней сформировались две передовые школы. Одну возглавил Шахматов, другую - Перетц. Эти школы, по сути, продвигали достаточно близкие идеи. Они занимались исследованием текста в истории его создания и всех его изменений. Шахматов опирался на материалы, полученные в ходе лингвистических наблюдений. Перетц применял в большей степени литературоведческие подходы. Шахматов разработал технику анализа летописного изложения. При этом он использовал принципы историзма и предложил способы исследования сложных источников во всех видах и редакциях. Достаточно много времени он посвящал древним рукописям, вопросам этногенеза. Шахматовым была заложена база для исторического исследования литературного национального языка, а также текстологии как науки. Что касается Перетца, то сначала он руководил семинаром в Киеве. После избрания в Академию ученый переехал в Петроград. Он создал единственное в дореволюционной доктрине руководство по текстологии. В этом труде представлены идеи для понимания нового подхода. Прием основывался на внимании к исследованию литературной истории источника.

    Заключение

    Кардинальный шаг к формированию общей концепции текстологии с обоснованием принципов и подходов сделан в труде академика Лихачева. Автор выдвинул качественно новую идею, утвердившую необходимость исследовать смысл и перемещение содержания источника во времени. Этим окончательно была опровергнута механистическая теория, базировавшаяся на предпочтении хронологически более раннего текста. С течением времени из прикладного направления, ориентированного, главным образом, на решение задач издательского характера, дисциплина перешла в категорию базовых. Развитие текстологии протекает в одном русле с культурными и общеисторическими изменениями в стране. В настоящее время определились ключевые направления российской текстологии: древней литературы, текстов Нового времени и современности, а также фольклора.

    Слово текстология сравнительно недавнего происхождения. Оно получило права гражданства приблизительно в середине 1930-х годов и едва ли не впервые было введено Б. В. Томашевским в курс, прочитанный им в 1926/27 учебном году в Институте истории искусств в Ленинграде.

    Этот курс был издан в 1928 г. под заглавием «Писатель и Книга» с подзаголовком «Очерк текстологии» - сделать этот подзаголовок заглавием было еще тогда невозможно.

    А в 1957 - 1967 гг. один за другим вышли четыре сборника Института мировой литературы Академии наук СССР под заглавием «Вопросы текстологии», книги» на титульных листах которых значится: «Основы текстологии», «Текстология на материале русской литературы Х - XVII вв.», «Текстология. Краткий очерк», «Текстология».

    Но если термин «текстология» нов, то само понятие очень старое. Филологическая критика, критика текста, археография, герменевтика, экзегетика - слова, покрывающие примерно одно понятие, но в применении к разным областям знаний: истории, древней литературе, источниковедению, библии.

    Курсы по текстологии читаются теперь в ряде университетов и педагогических институтов, в некоторых исследовательских институтах есть секторы текстологии, в составе Международного комитета славистов существует специальная текстологическая комиссия. Статьи по текстологии печатаются в толстых литературно-критических журналах.

    Главное достижение современной текстологии можно формулировать так: текст художественного произведения признаётся фактом национальной культуры. Он в известном смысле принадлежит не только автору, но и народу в целом. «Я ничего не создаю, ничего лично мне одному принадлежащего не формулирую», - писал Салтыков, - а даю только то, чем болит в данную минуту всякое честное сердце» («Письма к тетеньке», гл. XIV).

    В основу этой книги положен раздел «Текстологии», вышедшей в издательстве «Просвещение» в 1970 г. книги «Палеография и текстология нового времени». Весь материал существенно переработан: уточнен ряд формулировок, введены, новые данные, текст в ряде случаев сокращен, но отчасти дополнен.

    В таком случае забота о тексте: о его точности, подлинности, доступности - приобретает общественное значение. В этом ответственность текстолога перед народом. Вопросы текстологии приобрели теперь общественно-политическое звучание.

    Тексты писателей (Белинского, Л. Толстого, А. Островского, Некрасова, Чехова) издаются, на основании решений Совета Министров СССР, о неисправных текстах (М. Л. Михайлова, Демьяна Бедного) мы читаем особые постановления Центрального Комитета КПСС.

    Специальная статья, посвященная тексту письма Белинского к Гоголю, обращает на себя внимание не только тонкостью анализа, но и выводами, имеющими идеологическое значение, и надолго задерживает внимание литературоведов и историков общественной мысли 1 .

    Фольклор, древняя литература, литература нового времени - все они в равной степени являются объектами текстологии. Текстология должна существовать как единая наука. Проблематика ее и основные понятия (автограф, список, черновик, беловик, копия, архетип, вариант и др.), общие методы и приемы (атрибуция, датировка, комментирование, конъектирование, изучение типичных ошибок копииста и др.) - все это позволяет говорить о науке, имеющей общую цель. Однако исторически сложилось так, что возникли три разобщенные между собой дисциплины.

    Конечно, фольклор, древняя литература и новая литература имеют свои особенности, свои приемы исследования, но преувеличивать специфику каждой из них не следует. Важен принцип, а не количество тех или иных случаев в каждой отрасли.

    Так, в древней литературе (не говоря уже о фольклоре, где запись может быть очень поздней) почти всегда отсутствует авторская рукопись, а существует сложная генеалогия дошедших и утраченных списков. Выяснение этой родословной и есть чаще всего путь установления текста (или текстов). В новой литературе автограф по большей части налицо.

    Это не значит, однако, что в новой литературе нет аналогичных случаев, когда текст приходится устанавливать на основании ряда списков, сложно между собой соотносящихся. Установление текста «Гавриилиады» Пушкина, «Письма Белинского к Гоголю», «Истории государства российского от Гостомысла до Тимашева» А. К. Толстого, многих эпиграмм, произведений «вольной» поэзии и др., аналогично работе текстолога-«древника».

    • 1 Оксман Ю, Г. Письмо Белинского к Гоголю как исторический документ. - «Учен. зап. Саратовского гос. ун-та им. Н. Г. Чернышевского», 1952, т. XXXI, с. 111 - 204; Богаевская К.. П. Письмо Белинского к Гоголю. - «Лит. наследство», 1950, т. 56, с. 513 - 605.

    В древней литературе очень остро стоит вопрос о так называемой «единоцелостности» произведений. Сплошь и рядом приходится вычленять различные части, принадлежащие разным авторам, но слившиеся в своем бытовании воедино. Иногда в пределах одного произведения текстологу приходится заниматься перестановкой частей (например, в «Слове о полку Игореве»).

    В новой литературе такие случаи редки, но не исключены.

    Вспомним перестановку частей в «Египетских ночах» Пушкина, предложенную Б. В. Томашевским, восстановившим правильный порядок отрывков, вспомним воссозданную советскими исследователями композицию неоконченной статьи Пушкина о критике. До сих пор нет единого мнения о том, как печатать текст «Войны и мира» Толстого: где помещать философские главы - «вперемежку» с текстом «художественных» глав или отдельно, как располагать французский текст - в основном тексте или в сносках, - указания Толстого на этот счет неодинаковы и допускают разные толкования 1 .

    Очень нелегко, а порой невозможно в критическом наследии Добролюбова (и других критиков революционно-демократического лагеря) отделить принадлежащие им части от того, что написано другими, начинающими или неумелыми сотрудниками «Современника». В этом смысле поучителен спор о том, Добролюбов или корректор «Современника» Петр Дмитриев является автором статьи «О значении наших последних подвигов на Кавказе».

    В древних текстах установление основного (в другой терминологий - канонического) текста оказывается в большинстве случаев невозможным. В новой литературе установление такого текста - первая и важнейшая задача текстолога. До некоторой степени к аналогичным положениям древней литературы приближаются те случаи новой литературы, когда текст имеет несколько редакций или же когда автограф и прижизненное издание отсутствуют и существуют только более или менее авторитетные списки. В изданиях академического типа (или к ним приближающимся) таковы, например, две редакции «Тараса Бульбы» - издание «Миргорода» 1835 г. и отличная - в издании Сочинений 1842 г. То же с «Невским проспектом», «Портретом», «Ревизором» и другими произведениями Гоголя. Можно привести и другие примеры.

    Для древней литературы характерна частая анонимность текста. В новой литературе это случай, встречающийся реже, но все же достаточно часто.

    • 1 Этому вопросу был посвящен ряд статей Н. К. Гудзия, Н. Н. Гусева, В. А. Жданова, Э. Е. Зайденшнур, Л. Д. Опульской, Н. М. Фортунатова, Б. М. Эйхенбаума, но и теперь остается еще ряд неясных и нерешенных вопросов.

    Споры об авторстве тех или иных произведений сопровождают, в сущности, изучение литературного наследия едва ли не каждого писателя. Чем крупнее писатель, тем эти споры значительнее. Вспомним, что до сих пор не закончена старинная дискуссия об авторе «Отрывка из путешествия в**И***Т***» 1 . Не менее девяти кандидатов претендуют на то, чтобы быть признанными в качестве авторов «Известий о некоторых русских писателях». О Пушкине - огромная литература, в которой уже более столетия продолжаются споры о принадлежности поэту некоторых стихотворений и целого ряда статей. Среди исследователей оживленно дебатируется вопрос относительно автора стихотворения «На смерть Чернова» - Рылеева или Кюхельбекера.

    Не полностью определено поэтическое и публицистическое наследие Некрасова. Еще недавно шли споры о принадлежности ему «Притчи» и стихотворения «Он у нас осьмое чудо...». Статьи Ап. Григорьева, А. Н. Плещеева, Н. Н. Страхова то и дело атрибутируются Достоевскому, статьи П. Л. Лаврова - В. В. Лесевичу, статьи М. Н. Лонгинова - Некрасову, статья Ап. Григорьева о Фете приписывалась Я. К. Гроту, а другая статья о Фете же - то Островскому, то Ап. Григорьеву, но оказалась принадлежащей Л. Мею, статья П. Н. Кудрявцева о Фете в «Современнике» 1850 г. приписывалась то Некрасову, то В. П. Боткину.

    Относительно авторства произведений критиков революционно-демократического лагеря - Белинского, Чернышевского, Добролюбова, Писарева, М. Антоновича и др. - накопилась очень большая литература. Особенно «повезло» Белинскому. Самые различные статьи различных авторов (А. Д. Галахова, М. Н. Каткова, П. Н. Кудрявцева, И. И. Панаева и др.) приписывались критику; в ряде случаев вопрос остается нерешенным, И сегодня не все признают Чернышевского автором прокламации «Барским крестьянам...». До сих пор идут споры о принадлежности Добролюбову некоторых статей в «Современнике». Как видим, в новой литературе проблема атрибуции - важная часть исследовательской работы текстолога.

    Итак, и в древней, и в новой текстологии речь идет об одних и тех же явлениях. Каждое из них имеет для разных периодов разный удельный вес. Различные методические приемы, однако, не мешают тому, чтобы считать науку единой. Разобщение пользы не приносит, а объединение взаимно обогатит обе стороны. Практическая сложность состоит в том, что в наше время трудно встретить ученого, который бы в равной степени был специалистом и по древней, и по новой литературе и, мог бы объединить текстологию в едином изложении. Но если сегодня еще нельзя создать в завершенном виде единую текстологию, то это не значит, что мы должны отказываться от подобной тенденции. Материалы для нее нужно постепенно накапливать и нащупывать пути объединения двух исторически оказавшихся разобщенными дисциплин 1 .

    • 1 Наиболее убедительна гипотеза об авторстве Н. И. Новикова. См. остроумную статью Ю. Иванова «Воссоздадим реальные обстоятельства». - «Вопр. лит.», 1966, № 2, с. 163 - 171.

    Пока «новая» текстология больше ориентируется на строгость метода и отдельные приемы исследования историков древней русской литературы, чем древняя на новую. Будущий историк науки отметит влияние идей А. А. Шахматова, В. Н. Перетца, О. А. Добиаш-Рождественской и др. на развитие приемов новой текстологии.

    Из практической дисциплины («инструкции по изданию») текстология на наших глазах перешла в иной разряд и развивается по пути теоретических обобщений. Споры о сущности и принципах этой науки - лучшее тому подтверждение 2 .

    В текстологии возникает сегодня ряд общих вопросов, идет работа по выяснению сущности науки, установлению основных понятий - все это было немыслимо раньше, когда узкий практицизм сужал горизонт и мешал видеть принципиальные основы науки.

    Сейчас трудно еще все их обосновать: ряд вопросов ставится пока только в первом приближении - без этого нельзя идти дальше.

    Всякое издание текста должно быть строго научным. В этом сходятся все: и те, кто признает установление основного текста важнейшей задачей текстолога, и те, кто, опираясь на древние тексты, эту задачу в таком виде отрицает, допуская множественность научно подготовленных текстов 3 .

    Текстология новой литературы твердо признает лишь один основной текст. Издание может отличаться в зависимости от различного читательского адреса вступительными статьями, примечаниями, объемом вариантов и пр., но текст писателя, как он в данное время установлен, может быть только один. «Копеечная брошюра со стихами Пушкина, - писал Г. О. Винокур, - в принципе отличается от академического издания только тем, что она свободна от критического аппарата» 4 .

    • 1 Тенденция к сближению и объединению «старой» и «новой» текстологии лежит в основе содержательной книги: Лихачев Д. С. Текстология; Краткий очерк. М. - Л., «Наука», 1964; ср. мою рецензию («Вопр. лит.», 1964, № 12, с. 218 - 220). Вопросы текстологии древней литературы и фольклора рассмотрены в кн.: Лихачев Д. Текстология на материале русской литературы X - XVII вв. М. - Л., Изд-во АН СССР, 1962.
    • 2 См.: Берков П. Н. Проблемы современной текстологии. - «Вопр. лит.», 1963, № 12, с. 78 - 95. См., кроме того, материалы дискуссии о сущности текстологии в статьях Б. Я. Бухштаба, А. Л. Гришунина, Д. С. Лихачева и Е. И. Прохорова. - «Рус. лит.», 1965, № 1 и № 3.
    • 3 См.: Лихачев Д. С. Текстология. Краткий очерк. М. - Л., 1964, с. 82. Ссылка на это издание в дальнейшем будет обозначаться: Лихачев Д. С. Краткий очерк.
    • 4 Винокур Г. О. Критика поэтического текста. М., 1927. Ссылка на это издание в дальнейшем будет обозначаться: Винокур Г. О. Критика...

    Текст художественного произведения создается одним писателем, как редкое исключение - двумя писателями (братья Гонкуры, Э. Эркман и А. Шатриан, Ильф и Петров), еще реже - группой авторов. В фольклоре и в древнерусской литературе положение иное и более сложное.

    Все в тексте, начиная от собственно текста и кончая знаками препинания, расположением абзацев или отдельных строк, призвано служить одной цели - достигнуть наибольшего художественного эффекта, с наибольшей силой выразить замысел художника.

    Ни в каком другом виде словесного творчества (скажем, в тексте научном, публицистическом и пр.) эта точность не достигает такой максимальной требовательности. Замена в нем одного слова другим - синонимичным, изменение расположения абзацев или другие детали едва ли исказят мысль автора. Не то в словесном искусстве. «Я предпочитаю издыхать как собака, нежели на одну секунду ускорить фразу, которая еще не созрела», - писал Флобер М. Дю-Кану в 1852 г. 1

    Художественное произведение существует именно и только в данном виде. Одна неверная, казалось бы, третьестепенная деталь способна разрушить впечатление целого, и мир становится от этого духовно беднее.

    Предельная точность текста - это возможность наиболее полного восприятия художественного произведения. Совершенно прав был Лев Толстой, когда говорил, что «как ни странно это сказать, а художество требует еще гораздо больше точности, precision , чем наука.. .» 2 .

    Это чувство ответственности за текст очень хорошо ощущали уже в Древней Руси. Монахи-переписчики смиренно просили простить им невольные ошибки, допущенные промахи и погрешности текста. «Где прописался аз грешный не разумом, или немыслием, или недоумием, или непокорством, или непослушанием, или не рассмотрел, или поленился рассмотреть, или не дозрил, - и вы меня, ради бога, простите и не кляните, а сами собою исправливайте».

    Для художника имеют значение не только такие очевидные факторы, как, например, рифма или ритм (и стиха, и прозы), но и звучание того или иного слова, их сочетание, даже их рисунок («внешность») и целый ряд других, не всегда понятных нам условий, которыми он руководится при их выборе.

    Весьма различным будет наше восприятие незаконченного пушкинского произведения, если читать: «История села Горохина» (как прочитал Жуковский) или «История села Горюхина» - такое чтение признано сейчас точным. Изменилась только одна буква, но какое изменение смысла за ней скрыто! «Горохино» - слово с юмористическим оттенком, отсылает нас едва ли не ко временам царя Гороха, а в корне слова «Горюхино» лежит ясно ощутимое - горе.

    • 1 Флобер Г. Собр. соч. в 5-ти т., т. V. М., «Правда», 1956, с. 56.
    • 2 Толстой Л. Н. Полн. собр. соч., т. 78. М., Гослитиздат, 1956, с. 156 - 157. Письмо Л. Д. Семенову от 6 июня 1908 г. Precision - точность (франц.)

    Одна лишь буква и знаки препинания отличают друг от друга чтение известной строки «Записок сумасшедшего» Гоголя.

    «А знает ли что? - у алжирского дея под самым носом шишка!»

    Или: «А знаете ли, что у алжирского бея под самым носом шишка!»

    Кажется, не надо объяснять, что смысл этих двух строк не совсем одинаков 1 .

    Иногда одна буква меняет весьма значительно смысл:

    Сатиры смелый властелин

    Сатиры смелой властелин -

    позволяет различно понимать текст этой строфы «Евгения Онегина» 2 .

    Решительно во всем - от большого и до самого малого - текст художественного произведения требует абсолютной по возможности точности. Писатель, месяцами не считающий рассказ завершенным, потому что в нем четыре слова еще не стали на место (таков был, например, Бабель), - пример совсем не анекдотический. Однако вследствие различных причин текст художественного произведения часто издается не в том виде, как того хочет писатель. Обстоятельства, из-за которых текст претерпевает всевозможные искажения, могут быть самые разнообразные. Большая ответственность за порчу текстов лежит на царской цензуре. В советское время исследователями проведена огромная работа по восстановлению текстов писателей от цензурных купюр и вынужденных исправлений.

    Иногда автор - если он сам издавал свои произведения - часто не мог опубликовать их в полном виде, стесненный материально. Неполное издание остается единственным прижизненным и потом иногда традиционно признается якобы выражающим волю автора.

    Немалое место занимает и то, что можно назвать автоцензурой. По тем или другим причинам (личным, тактическим, общественным и пр.) автор не хочет или не имеет возможности печатать произведение в завершенном им виде.

    • 1 Берков П. Н. Об одной мнимой опечатке у Гоголя. (К истории текста «Записок сумасшедшего»). - В кн.: Гоголь. Статьи и материалы. Л., 1954, с. 356 - 361. «Дей» упоминается и в записи П. А. Вяземского 1829 г. (Записные книжки. 1813 - 1848. М., «Наука», 1963, с. 188).
    • 2 Берков П. Н. «Смелый властелин», или «Смелая сатира»? К текстологии строфы XVIII главы первой «Евгения Онегина». - «Рус. лит.», 1962, № 1, с. 60 - 63. Соображения П. Н. Беркова в пользу второго чтения кажутся убедительными.

    Иногда живы выведенные в произведении лица, иногда некоторые интимные детали не позволяют автору самому (или по советам близких) опубликовать произведение без тех или иных купюр или замен. Известно, что Пушкин был очень недоволен тем, что Бестужев без его согласия напечатал в 1824 г. элегию «Редеет облаков летучая гряда...» полностью. Пушкин систематически исключал из текста три строки, обращенные к Екатерине (?) Раевской:

    Когда на хижины всходила ночи тень,

    И дева юная во мгле тебя искала

    И именем своим подругам называла.

    По тем же соображениям автоцензуры Пушкин предпочел в тексте «Путешествия в Арзрум» снять строки о встрече и беседе с опальным «проконсулом Кавказа» генералом Ермоловым.

    Если произведение по причинам личным или гораздо чаще политическим остается неизданным, оно иногда расходится по рукам в огромном количестве списков, анонимных или с фантастическим именем автора. В этом случае оно довольно быстро приобретает все признаки фольклорного бытования. Мы до сих пор точно не знаем авторов многих стихотворений «вольной» русской поэзии. Установление их основного текста тоже представляет немалые трудности. Текст неуклонно и все более и более искажается, нередко подлинный автор заменяется другим по совершенно произвольной догадке: более значительный автор, как правило, вытесняет менее известного: Рылееву приписывают стихи Плещеева или Кюхельбекера, Некрасову - сатирические вирши третьестепенного поэта и т. д.

    Источниками порчи текста последовательно - вольно или невольно - являются писарь (в наше время - машинистка), редактор, наборщик, корректор и др. - некоторые из них уверены, что они улучшают текст своим вмешательством.

    Даже при самом благополучном течении издательского процесса процесс печатания - почти всегда источник ошибок. Переиздание «обогащает» текст новыми опечатками - без них практически не обходится ни одна книга. «Невозможно напечатать книгу без погрешностей» - эти слова Исаака Ньютона из его письма 1709 г. сохраняют свою силу и в наши дни 1 .

    Известен следующий эпизод: было заключено пари, что «Путешествие из Петербурга в Москву» в издании А. С. Суворина 1888 г. выйдет без единой опечатки. После особо тщательной корректуры на титульном листе и на обложке тем не менее оказался... А. И. Радищев!

    • 1 Цит. по статье А. А. Морозова «О воспроизведении текстов русских поэтов XVIII века». - «Рус. лит.», 1966, № 2, с. 75. Недавно эти слова были ошибочно приписаны С. А. Венгерову. См.: Фортунатов Н. М. По поводу нового издания «Войны и мира» Л. Н. Толстого. - «Филол. науки», 1966, № 1, с. 187.

    Как бы внимательны ни были машинистка, наборщик, вычитчик и корректор, какое-то количество ошибок они допускают. Опытный вычислитель (в специальном институте) делает не менее 1% ошибок.

    Для художественного произведения объемом, скажем, в 10 страниц это выразится в искажении примерно пяти строк текста. Для стихотворения среднего объема, в 20 строк, это выразится в искажении, во всяком случае, в одной строке.

    Все зависит, понятно, от типа-искажения. Иногда перед нами легко восстановимое обессмысливание текста, порою же - и это особенно страшно - ошибка «осмысляется» и переходит из издания в издание.

    В одних случаях установление точного, соответствующего последнему желанию автора текста - задача довольно простая, в других представляет собой сложное разыскание, требующее привлечения самого разнообразного материала.

    Таким образом определяется первая задача текстологии - установление точного текста произведения.

    Однако это не единственная задача текстологии.

    Обычно приходится устанавливать не какой-то один текст, а группу или даже сумму текстов данного автора (избранные сочинения, собрания сочинений, полные собрания сочинений и т. д.).

    Тем самым, возникает вторая задача - организация (кодификация) этих текстов.

    Она не может быть решена однозначно и раз и навсегда. Различные цели издания определяют и различные типы издания. Все издания должны быть одинаковы по тексту, но всякий раз изменяется объем и состав издания и его композиция.

    Наконец, текстолог должен уметь не только установить и организовать текст, но и довести его до современного читателя; третьей задачей является комментирование текста.

    Оно должно сделать произведение понятным для самых различных читательских групп. Читатель найдет в комментарии необходимые справки о месте и времени первой публикации, о перепечатках, о рукописях и их особенностях (здесь или во вступительной статье), в так называемой «преамбуле» получит сведения о месте этого произведения в творческом пути писателя, о смысле произведения.

    Важным разделом текстологии является так называемый реальный комментарий. Он основан на том, что наша память в сущности очень ограничена; многое легко забывается и ускользает из сознания современников, не говоря уже о потомках. Мелочи, характерные для того или иного времени, утратившие остроту, злободневные намеки, имена людей, не оставивших по себе заметного следа, требуют для восстановления упорного и неблагодарного труда. Результат длительных разысканий, занимающих иногда несколько дней, формулируется в пяти-шести строках скупой справки.

    Без предварительного установления точного текста не может существовать ни история, ни теория литературы.

    Текст художественного произведения является в равной мере предметом изучения и текстологии, и истории, и теории литературы, но точка зрения и цель, с которой один и тот же материал изучается, различны.

    Неверно было бы ставить знак равенства между текстологией и историей текста. История текста не самостоятельная наука. Те или иные факты истории текста, которыми постоянно оперирует текстолог, нужны ему лишь в той мере, в какой они помогают ему установить текст произведения. Историк литературы, исследуя творческую историю произведения, подойдет к ним с иных позиций, извлечет из них иные выводы.

    «Литературовед не может быть не текстологом, то есть лицом, не умеющим разобраться в тексте. Равно и текстолог явится в весьма жалком виде, если он не будет литературоведом, то есть не сумеет разобраться в смысле изучаемого и издаваемого текста» - эти слова Б. В. Томашевского остаются в силе и в наши дни 1 .

    Предполагается, что текстолог готовит тексты, занимается их композицией и комментированием не для того, чтобы результат его труда оставался в единственном экземпляре в ящике письменного стола, а для издания, т. е. чтобы он стал всеобщим достоянием.

    Однако эта особенность текстологии не принципиальная, а просто наиболее частая форма ее практического применения. Сводить текстологию только к проблемам издательским неправильно. Исследователь может и не ставить перед собой непосредственно эдиционных задач; итог его работы может найти свое полноценное выражение в текстологическом исследовании памятника в виде статьи или книги.

    Астрономия стала наукой, перестав быть практическим пособием для мореплавателей, геометрия из практического землемерия превратилась в математическую дисциплину. Так и текстология из пособия для издательских работников на наших глазах перерастает во вспомогательную (может быть, точнее, в прикладную) филологическую дисциплину, имеющую свой предмет изучения.

    • 1 Томашевский Б. В. Десятая глава «Евгения Онегина». - «Лит. наследство», 1934, т. 16 - 18, с. 413.