Забайкальский край подписал с китайской компанией Zoje Resources Investment протокол о намерениях, согласно которому Китаю будет передано 150 тысяч гектаров земли для реализации совместного сельхозпроекта.
Ранее агентство FlashSiberia сообщило о том, что компания Zoje Resources Investment арендовала в Забайкальском крае 115 тысяч гектаров земли сроком на 49 лет. Cоответствующий договор о передачи земли между правительством Забайкалья и китайской компанией был подписан неделю назад, сообщил российский источник, знакомый с ходом переговоров.
Аренда залежных земель и пастбищ составит 250 рублей за гектар в год, общая сумма за 49 лет составит около 1,5 млрд рублей. В случае, если первый этап - с 2015 по 2018 годы - будет признан успешным, российские власти готовы отдать китайцам еще 200 тыс. га
В Пекине считают, что одной только передачи земли недостаточно. Россия должна изменить порядок перемещения и расселения китайцев на территории России. Такое условие сформулировал советник Китайского института международных стратегических исследований:
"Следует иметь в виду, даже если речь идет об использовании современной техники и оборудования для развития сельского хозяйства, все это довольно трудоемко. Жителей в восточном регионе РФ мало, чувствуется серьезная нехватка рабочей силы. Даже если привлекать ее в большом количестве с европейской части страны, это не только невозможно, но и требует увеличения оплаты труда в несколько раз. Поэтому если не решить юридическим путем вопрос широкомасштабного привлечения китайской рабочей силы, ни о каком долгосрочном сотрудничестве с китайскими сельскохозяйственными предприятиями не может быть и речи".
Советник считает передачу земли в Забайкальском крае лишь первой ласточкой, за которой должны последовать другие.
Нынешнее развитие Китая осуществляется за счёт будущих поколений, так как происходит масштабное ухудшение природной среды. КНР обладает всего лишь 9% мировых пахотных земель, хотя число китайцев, работающих в сельском хозяйстве, составляет 40% общего количества крестьян на планете. По данным 2011 года, общая площадь пахотных земель в КНР достигает почти 1,826 миллиарда му (1 му равняется 1/15 гектара). По сравнению с аналогичным показателем за 1997 год, пахотные территории сократились на 123 миллионов му.
Процесс урбанизации, строительство объектов транспорта и инфраструктуры приводит к сокращению пахотных земель. Сокращение площади пахотных земель в Китае приближается к «красной черте», установленной правительством в 126 миллионов гектаров. В КНР не останавливается рост спроса на зерно и другие сельскохозяйственные культуры. Поэтому площадь пахотных земель необходимо удерживать и даже расширять, чтобы обеспечить национальную продовольственную безопасность на должном уровне.
Понятно, что при таком положении вещей в КНР крестьянам просто негде развернуться. Новая правительственная программа Китая поощряет компании, покупающие пашни за границей: так одновременно решаются две проблемы – увеличивается поставка продуктов и уменьшается крестьянская безработица. Уже в 2007 году Китай импортировал 60% всей потребляемой в стране сои, а сейчас ведёт активные переговоры с Бразилией о покупке земель под соевые культуры. Ведутся переговоры и в других странах Южной Америки и Африки, где земля наиболее дёшевая. А прямо под боком у китайцев огромные просторы России, прежде всего, Сибири и Дальнего Востока. По данным Всемирной продовольственной программы, Россия обладает самыми большими в мире резервами земель, пригодных для обработки и находящихся в залежном (неиспользуемом) состоянии.
По информации китайского интернет-СМИ xilu.com, в последние несколько лет администрации субъектов Федерации российского Дальнего Востока отдали Китаю в аренду значительные по территории участки пахотных земель. Например, в Еврейской автономной области Народному правительству провинции Хэйлунцзян передано в аренду 430 тысяч гектаров пахотных земель. Народное правительство уезда Дунин города Муданьцзян провинции Хэйлунцзян арендует на российском Дальнем Востоке 150 тысяч гектаров пахотных земель.
Газета «Жэньминь Жибао» пишет: «Китайские овощеводы работают не только в северных районах России, но практически повсюду. На окраинах почти всех городов вдоль Байкало-Амурской магистрали работают китайские овощеводы. Некоторые китайцы взяли в аренду участки земли у российских владельцев, пригласили на работу китайских крестьян и специалистов по различным каналам».
Виктор Ишаев, в свою бытность полномочным представителем президента Российской Федерации в Дальневосточном федеральном округе, не разделял восторженных оценок относительно методов хозяйствования китайских сельхозработников и выступал против крупномасштабной передачи Китаю в аренду пахотных земель на российском Дальнем Востоке. Ишаев говорил, что в России щадящая технология использования пахотных земель, позволяющая земле «отдыхать» в зимний период, в то время как в Китае земля используется интенсивно, применяется загущенный сев, что может нанести серьёзный урон российской земле.
Слова Виктора Ишаева подтверждаются фактами. Самый крупный в истории России ущерб сельскохозяйственным землям – 158 миллионов рублей нанесли китайские рабочие фирмы «Лунна» в Приморье. Сейчас по решению суда ущерб выплачивается, но превращенный пестицидами в труху гумусный слой на приморских землях будет восстанавливаться годами.
«98 процентов используемых китайцами удобрений попадают на территорию РФ незаконно», – утверждает начальник отдела земельного контроля управления Россельхознадзора по Приморскому краю и Сахалинской области Юрий Лакиза. –Специалисты лаборатории распознать их состав сразу не могут. Стало обыденным, когда мы находим в почвах никель, кадмий, свинец, цинк с превышением допустимых доз в полтора – два и больше раз.
В Россию попадают пестициды с неизвестными нашим специалистам названиями, не разрешённые к применению и часто просроченные. Только за прошлый год в Приморском крае изъято несколько десятков тысяч тонн не имеющих госрегистрации и не внесённых в Государственный каталог, неразрешённых к применению в РФ пестицидов и агрохимикатов. Но ещё больше их попадает в почву.
В силах Россельхознадзора выписать арендаторам земель штраф и предписание с требованием ликвидировать нарушения. Но их никто не выполняет.
Отдельная тема отношений китайских земледельцев к рисовым полям. Каждый чек к посадкам нужно подготовить – оросить систему, дождаться, когда смешанная с почвой вода отстоится, и сбросить лишнюю. Но на практике граждане КНР сразу производят сброс водно-почвенной смеси. Сбросовые каналы озера Ханка, бывшие когда-то глубиной до 12 метров, сейчас почти полностью забиты. А на некоторых рисовых системах пахотный горизонт вместо необходимых 30 не превышает десяти сантиметров.
– Подсчитано, что с одного гектара смывается от трех до 12 тонн плодородного слоя почвы, – говорит Юрий Лакиза. – Возбуждаются административные дела, через суд расторгаются договоры аренды на землю, но принципиально ситуация не меняется.
Кроме того, в Приморье китайские овощеводы, работающие у местных фермеров, готовились высаживать непроверенные на ГМИ (генетически модифицированные источники) семена. При осмотре расположенного в полукилометре от окраины села Полтавка полевого стана китайских сельскохозрабочих, а также жилых помещений, было обнаружено 3 килограмма семян помидоров, огурцов, перца и других сельхозкультур. Все семена не имели документов, удостоверяющих их качество, также они не проходили и проверку на генно-модифицированные источники. По предварительным подсчётам, семян хватило бы на засев более чем одного гектара земель.
В Хакасии один пенсионер – в прошлом старший научный сотрудник Хакасской сельскохозяйственной опытной станции Валентин Ананьев - стал свидетелем фантастического эксперимента с чудодейственной жидкостью. С вечера работники китайских теплиц помещают в специально оборудованную яму зелёные помидоры, посыпают их каким-то порошком и заливают водой, а утром вынимают красные томаты. Причём, в Новосибирском институте органической химии не смогли определить формулу этого вещества.
Летом 2012 года разразился скандал в Читинском районе: совместная проверка прокуратуры района и специалистов краевого управления Россельхознадзора провели проверки в овощеводческих хозяйствах. В хозяйствах «Сяо-Лун», «Фаворит», «Красный восток» для исследования были отобраны образцы химических веществ с маркировкой «произведено в КНР», а также почвенные образцы. По первым полученным результатам, препараты, которые использовали китайские садоводы, не внесены в государственный каталог пестицидов и ядохимикатов, разрешённых к применению на территории России. Отмечены факты захламления земель сельскохозназначения. К тому же, установлено, что отобранные почвенные пробы по предельно допустимой концентрации остаточных веществ не соответствуют ГОСТу. В частности, в хозяйстве «Фаворит» замечены превышения по содержанию мышьяка и свинца.
В июле этого года Управление Россельхознадзора по Забайкальскому краю выявило факты продажи в Чите китайских овощей и фруктов под видом узбекских.
В начале мая 2011 года в Экспертном управлении администрации президента России прошло совещание по вопросу аренды земли китайцами в регионах страны. Ситуация оказалась непростой. На совещании говорили о том, что «сданная в аренду земля, – а китайцы, как правило, берут её в краткосрочную аренду – хорошо плодоносит пару лет и даёт рекордные урожаи. Но когда гастарбайтеры съезжают, на той земле уже не растёт ничего, даже сорная трава. Земля превращается в какую-то серую пыль. И количество таких земель всё растёт, что начинает вызывать тревогу. Причём специалисты не могут понять, что делают китайцы с землей. Удалось лишь выяснить, что удобрения для арендованных земель они завозят исключительно из Китая».
Не является секретом, что русские фермеры, сдающие свои земли в аренду китайским компаниям, стараются максимально «отжать» деньги в минимальные сроки и не следят за способами обработки земель и продукции. Бизнес для россиян весьма выгодный. Владелец земли не тратится ни на что: китайцы завозят технику, семена, удобрения. Живут там, где и работают, – в землянках, палатках, шалашах. В настоящее время договоры на работу заключаются менее чем на год, в этом и есть уловка: такие договоры не подлежат регистрации в Росреестре, и, как вариант, можно совсем не платить за аренду земли. Более того, владелец земли ещё умудряется выхлопотать субсидии на ГСМ или льготы по налогам.
А вот выращенный в России урожай риса, кукурузы и сои полностью отправляется в КНР. Где, по отчётам китайского Института почвы и удобрений, одна пятая пахотных земель КНР сильно загрязнена выбросами промышленных предприятий, мусором, пестицидами, тепличной пленкой, химическими удобрениями. Теперь они в этом помогают нам.
В некоторых регионах принято решение не выделять квоты на китайскую рабочую силу для работы в сельском хозяйстве. Но объективности ради надо сказать, что это – не решение проблемы. Никто не даст гарантии, что гастарбайтеры из стран Центральной Азии не будут хозяйствовать так же, как и китайцы. Земля им не принадлежит, а желание быстро сделать большие деньги присуще представителям всех национальностей. Никто также не поручится, что после уезда китайцев местные жители дружно займут их место. Не стоит уповать и на программу переселения соотечественников из-за рубежа. Наши соотечественники, русские по национальности, проживают в бывших республиках СССР, как правило, в городах и занимаются, в основном, высококвалифицированным трудом. Ожидать, что они сменят Алматы или Вильнюс на забайкальское село, мягко говоря, не стоит.
С одной стороны, перед страной, и Забайкальским краем, в частности, стоит задача обеспечения себя продуктами питания за счёт собственного производства. С этой целью в крае инициировано создание агроиндустриальных парков. Очевидно, что во многом агроиндустриальные парки завязаны на Китай и китайскую рабочую силу. Не повторить чужих ошибок, не допустить порчи земли, накормить себя, дать работу не только китайским крестьянам, но, прежде всего, местному населению и отправить ещё что-то на экспорт – задача сложная, близкая к невозможной.
| КАМЕННЫЙ ВЕК | |||
| Палеолит | 2,6 млн.- 14 тыс. лет назад | ||
| Мезолит | ХII-VII тыс. до н.э. | ||
| Неолит и переходное к бронзовому веку время | VII-III тыс. до н.э. | ||
| БРОНЗОВЫЙ ВЕК | |||
|
Эпоха ранней бронзы Афанасьевская культура. |
III-II тыс до н.э. | ||
|
Эпоха развитой бронзы Сейминско-турбинская культура. Окуневская культура. Кротовская культура. Андроновская культура |
XVI-XI вв. до н.э. | ||
|
Эпоха поздней бронзы и переходное к раннему железному веку время Карасукская культура. Ирменская культура. Культура оленных камней |
Х-VIII вв. до н.э. | ||
| ЖЕЛЕЗНЫЙ ВЕК | |||
|
Ранний железный век (эпоха ранних кочевников) Пазырыкская культура. Тагарская культура. Саргатская культура. Большереченская культура. Кулайская культура |
VII-III вв. до н.э. | ||
|
Гунно-сарматское время Саргатская культура. Кулайская культура. Таштыкская культура |
II в. до н.э.- V в. н.э | ||
|
Эпоха раннего средневековья (древнетюркское время) Древние тюрки. Енисейские кыргызы. Релкинская культра. Усть-ишимская культура |
VI-XII вв. | ||
| Эпоха развитого средневековья (монгольское время) | XIII-XV вв. | ||
| Эпоха позднего средневековья (новое время) | XVI-XVII вв. | ||
Александр Соловьев - кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Института археологии и этнографии Сибирского отделения Российской академии наук. Автор и соавтор свыше пятидесяти научных статей и восьми монографий.
В область научных интересов входит изучение традиционных представлений коренного населения Западной Сибири: верований, искусства, культовой и погребальной практики, этно- и культурогенеза. Александр Соловьев около 20 лет занимался археологическими исследованиями древних памятников на Алтае, в степях Минусинской котловины, в западно-сибирской тайге и лесостепи.
Работы А. Соловьева отличает стремление к комплексному подходу в решении научных проблем, когда археологические материалы сочетаются с этнографическими наблюдениями, дополняются фольклорными источниками и данными естественных наук.
Научный редактор академик В.И. Молодин
Художник М.А. Лобырев
Слово к читателям
Писать о древнем оружии непросто. Тому есть множество причин. Несмотря на то, что войны в Сибирской тайге, степях и горах бушевали почти непрерывно, сохранилось лишь весьма ограниченное количество предметов вооружения. Оружие здесь, как, впрочем, и везде, высоко ценилось. Оно было желанным трофеем, лучшие его образцы передавались из поколения в поколение, и, хотя оно должно было сопровождать своих хозяев в жизни и в смерти, настоящие средства ведения боя, за исключением лука и стрел, нечасто помещались под курганы воителей эпохи бронзы и железа. Довольно рано вместо реальных боевых образцов в погребения стали опускать различного рода модели, отлитые из бронзы или даже выструганные из дерева. Многие предметы вооружения, по представлениям древних, были «живыми» и обладали способностью самостоятельно находить себе хозяина, а, следовательно, не могли быть захоронены. Свою роль сыграл также распространенный вплоть до эпохи позднего средневековья принцип «pars pro toto» (часть вместо целого), который позволял обходиться в подобных случаях лишь некоторыми элементами или частями оружия - например, отдельными панцирными пластинами вместо целых лат. Немало затруднений исследователям доставила и «курганная лихорадка» - тотальное разграбление погребальных памятников в поисках могильного золота, - с особой силой вспыхнувшая в XVIII в. В это время бесследно исчезла, надо полагать, не одна тысяча единиц разнообразного оружия.
Почти каждый древний предмет вооружения являлся штучным изделием, кроме, пожалуй, наконечников стрел, которые быстро приобретали стандартные, характерные для каждой исторической эпохи формы. Существует немалый соблазн ограничиться работой с несколькими наиболее яркими образцами, позволяющими судить об эпохе. Можно, конечно, пойти проверенным путем - составить подробные типологические схемы, определить хронологию, эволюцию основных видов оружия и найти для каждого исторического периода ведущие формы. Можно проанализировать погребальный обряд и попытаться на его основании выделить дружинную прослойку и т. д. Такой подход к анализу археологического материала нашел отражение в целой серии тематических монографий и сборников статей. Они, безусловно, представляют интерес для специалистов, но вряд ли будут интересны широкому кругу читателей. Тем более что за строгой логикой научного исследования остаются без ответа сотни вопросов, которых специалисты не в со-стоянии пока разрешить, не вступив на скользкий путь домыслов.
Но можно также, опираясь на факты, основываясь на археологическом материале, разбросанном по Северо-, Центрально- и Среднеазиатской ойкумене, попытаться собрать некое целое, дорисовывая недостающие части так, чтобы из фрагментов исторической действительности получилась картина, хронологически непротиворечивая и при этом отражающая колорит времени. Она, следует добавить, будет неполной без реконструкции облика древнего воина, то есть того,кто непосредственно влиял на создание истории.
Нашего современника не меньше, чем само оружие и особенности его применения, интересуют те, кто его носил. Для стран с развитой изобразительной и письменной традицией вопрос воссоздания образа древнего воина решается довольно просто. Тут достаточно взглянуть на барельефы Месопотамии или фрески Египта, росписи на сосудах античной Греции или фигурки на триумфальных арках Древнего Рима. Но как быть с регионом, где таких материалов нет? Конечно, среди вышеупомянутых изображений есть и фигурки варваров, но варваров, если так можно выразиться, местных, обитавших слишком далеко от просторов Сибири. Не может помочь исследователю и конструкция доспехов, которая у сибирских солдат не образует, как в рыцарской Европе, цельной металлической оболочки, определяющей облик витязя. Иные традиции, иные культуры.
Разумеется, нельзя отрицать существования изобразительной традиции на территории Сибири. Но, к сожалению, она дошла до нас только на «вечных материалах» - в виде наскальных рисунков и редких стилизованных фигурок, отлитых из бронзы. В таких изоб-ражениях многие важные для современного ученого детали отсутствуют, ведь они были столь очевидны для той эпохи, что подразумевались сами собой. Часто на петроглифах эпохи бронзы и раннего железного века мы только по оружию в руках можем распознать воинов среди многих силуэтных изображений обнаженных фигур с выделенными признаками пола. Сложно представить, что бойцы были снабжены лишь копьями и щитами и воевали голыми меж отрогов Саяно-Алтая и в глубинах западно-сибирской тайги. Жарким летом такая картина еще имела право на существование, но как быть с ранней весной или поздней осенью? Тем не менее, согласно древним силуэтным рисункам, лучники на лыжах тоже часто лишены одежды. И если здесь можно допустить наличие плотно облегающего костюма, то на прекрасно выполненной из бронзы фигурке мужчины с навершия ножа, обнаруженного близ Омска у с. Ростовка, кроме круглой шапочки и лыж никаких признаков иного одеяния не просматривается. Головной убор (либо замысловатая прическа) и оружие - основные элементы, на которых акцентировали внимание художники той эпохи. В древних изображениях не было ничего случайного. Головной убор и оружие были символичны, более важны для понимания образа, чем одежда. Именно по ним узнавался персонаж. Но для нас эти рисунки остаются во многом загадочными и, порой, фантастическими. Что, например, представляют собой так называемые «грибообразные» головные уборы, столь часто встречаемые среди петроглифов эпохи бронзы Горного Алтая, Тывы, Монголии? Быть может, это плетеные шляпы с огромными обвислыми полями или сжатые с боков, уплощенные головные уборы наподобие тех, что украшали головы офицеров европейских армий времени наполеоновских войн? Силуэтная техника рисунка не дает ответа на этот вопрос. И, конечно же, интерпретируя древние изображения, мы невольно допускаем ряд условностей и субъективных трактовок.
Однако, ситуация не столь безнадежна, как это может показаться на первый взгляд. Гигантская страна, которая лежит за Уральскими горами и зовется ныне Сибирью, никогда не была культурным изолятом. Здесь, на необъятных просторах Северной Азии, скакали по степи, пробирались в тайге, стояли на горных кручах столь же прекрасно экипированные воины, что и в соседних регионах. Ход истории здесь можно сравнить с колебаниями гигантского маятника. Следуя его движению, потоки вооруженных людей то шли на восток - в Сибирь, то двигались в обратном направлении - в Европу. Медленно брели в глубины Азии со стадами и семьями мигранты эпохи бронзы, отступали сюда перед македонскими копьями отряды кочевников раннего железного века. На рубеже эр в Европу катились неисчислимые полчища гуннского союза, а вслед за ними, столетия спустя, - воинственные племена тюркоязычных кочевников эпохи раннего средневековья. И, наконец, в XIII в. этим путем прошли закаленные в боях тумены Чингизидов. В создании военного потенциала каждый народ проявлял недюжинную изобретательность, не только создавая новые виды вооружения, но и заимствуя наиболее совершенные и удачные у соседних племен. Поэтому неудивительно, что на огромных территориях оружие имеет целый ряд поразительно сходных черт. Так, бронзовые наконечники стрел с музейных стендов городов Сибири оказываются «родными братьями» скифских, летевших в воинов Александра Великого или мелькавших над стенами урартской крепости Тешейбаини.
Рынок оружия сложился очень давно. В процессе мирных и немирных контактов предметы вооружения совершали поистине «вселенскую одиссею», попадая в весьма отдаленные от места своего производства регионы. А вместе с оружием распространялись способы его ношения и приемы владения им. Многие виды вооружения становились, таким образом, «интернациональными». Они в равной степени свидетельствуют о военном потенциале народа, который их создал, и народа, который их использовал. Примером этому служит почти повсеместное распространение лука так называемого «скифского», а потом и «хуннского» типа, коротких мечей-акинаков, палашей, сабель, различного вида наборных панцирей. Проследив направления культурных связей, можно с определенной степенью достоверности восполнить недостатки знания о местном оружии за счет данных о нем со смежных земель.
Территория Сибири в исторической перспективе всегда отличалась значительным пестроцветьем археологических культур. Многие из них, будучи в родстве, образовывали довольно обширные историко-культурные общности с единым мировоззрением и очень близкими хозяйственными структурами. Такие общности, как правило, занимали одну и ту же природную зону. Последняя, с военной точки зрения, - не что иное, как театр военных действий, ландшафт которого определяет особенности ведения войн и арсенал применяемого оружия. И если в рамках отдельно взятой археологической культуры набор вооружения может быть и не столь уж представительным, то в масштабах большой историко-культурной общности он выглядит вполне репрезентативно.
С ландшафтных позиций территория Сибири имеет выраженную зональность, которая варьирует от тундры, лесотундры, тайги на севере до лесостепи, степи и горных массивов на юге. Население каждого такого обширного природно-географического ареала создавало свой собственный мир, с единой экономикой, идеологией, материальной культурой. Со своими средствами и способами вооруженной борьбы. В соответствии с этими экологическими зонами мы и пытались рассмотреть, если так можно выразиться, «культуру войны». К сожалению, многие из интересующих нас территорий до сих пор остаются слабо изученными в археологическом отношении провинциями. Таковы, например, многие районы Забайкалья, восточно-сибирская тайга и предтаежье, тундра и лесотундра Западной и Восточной Сибири. Находки предметов вооружения на этих территориях, как правило, случайны и пока не позволяют воссоздать более или менее целостной исторической картины. По этой причине мы исключили их из нашего обзора.
Предлагаемая читателю работа во многом строится на реконструкциях. Проще всего их было делать на таежных материалах. Именно здесь на протяжении очень долгого времени - как минимум, от раннего железного века до самого средневековья - сохранялись старые формы материальной культуры, бытового уклада и верований. Поэтому можно возместить пробелы в источниках за счет данных этнографии и фольклора. Воссоздавая облик воинов распространенной здесь в эпоху раннего железного века кулайской историко-культурной общности, мы использовали этнографические материалы, касающиеся кроя одежды, обуви, фасона причесок аборигенного населения Нижнего Приобья. Декор одежды и воинской экипировки из органических материалов был восстановлен при помощи орнаментов с глиняной посуды, составленных кулайским населением. Рисунки на щитах южно-сибирских воинов эпохи бронзы были воссозданы аналогичным образом и представляют собой развертки орнаментальных поясов сосудов.
Конечно, невозможно ни доказать, ни опровергнуть, что щиты в этот период были именно круглыми. Но, реконструируя облик воинов, мы прежде всего хотели передать дух времени. Поэтому мы использовали подлинные орнаменты с характерной для данного периода и народа семантикой. Учитывалось также и то, что сакральное значение круга для памятников эпохи развитой и поздней бронзы у специалистов практически не вызывает сомнения. Разумеется, щиты могли быть иной - например, прямоугольной или пятиугольной - формы. Такие изображения мы также можем найти на некоторых оленных камнях и тоже представляем их на реконструкциях. Что касается цветовой гаммы, то для ее воссоздания, за отсутствием дополнительных данных, мы использовали только те оттенки, которые человек мог получить из природных материалов.
Облик горно-алтайского вождя эпохи раннего железного века был воспроизведен с помощью данных «царских» курганов пазырыкской культуры. Хотя штаны и головные уборы, судя по находкам, сделанным в мерзлотных курганах плато Укок, у местного населения были красного цвета, на нашей реконструкции они синие. Этому есть свои причины. Синий цвет ассоциировался у пазырыкцев с небом и считался принадлежностью высшей знати. Погребенные на плато Укок пазырыкцы, по всей видимости, являлись представителями знати среднего звена. В их одежде синий цвет представлен лишь небольшими фрагментами, как знак родства с главным домом. Разумеется, это лишь предположения, но мы можем найти множество аналогичных случаев использования цвета как символа статуса в древнем мире, - например, в не столь уж отдаленном Китае.
Для реконструкции воинской одежды эпохи великого переселения народов мы обратились к покрою одежд, найденных в глубоких штольнях могильника Ноин-Ула в Северной Монголии. Китайские ткани, судя по находкам на Алтае и в Западной Сибири, имели здесь хождение вплоть до позднего Средневековья.
В основе всех предложенных реконструкций лежат подлинные археологические материалы, которые имеют одну и ту же культурную и хронологическую принадлежность. В тех случаях, когда имелись выполненные антропологами портреты людей интересующих нас исторических эпох, мы использовали их для воссоздания облика воинов.
Обращаясь к оружию, мы должны помнить, что боевое и охотничье оружие в Северной, Центральной и Юго-Западной Азии не всегда можно различить. Зверовая охота здесь всегда была школой войны. На иранских миниатюрах XVI в. можно увидеть, что охотники использовали даже такое сугубо боевое оружие, как сабля, а в Бурятии еще в начале XIX в. выходили на загонную охоту в латах. Можно сказать, что история всего оружия начинается в каменном веке, когда охота на крупных животных составляла основное занятие племени.
Появление этой книги было бы невозможно, если бы не труды коллег-археологов, этнографов, оружиеведов. Низкий поклон всем известным и безымянным ученым, краеведам и подвижникам - тем, кто столетие назад начал воздвигать здание современной исторической науки.
Особые слова признательности хотелось бы сказать своему бессменному научному руководителю - академику В.И. Молодину. Его добрые советы и рекомендации помогали мне в работе еще со студенческих лет. Собранный им археологический материал оказал мне неоценимую помощь.
В работе над образами воинов мы пользовались консультациями и дружеской поддержкой антропологов ИАЭТ СО РАН к.б.н. Т.А. Чикишевой и Д.В. Позднякова. Искренняя им благодарность. Хотелось бы также выразить Д.В. Позднякову особую признательность за критические замечания и тонкие наблюдения, высказанные при обсуждении спорных вопросов, касающихся устройства защитного вооружения.
Слова глубокой благодарности хочу сказать директору МА ИАЭТ СО РАН к.и.н. А.П. Бородовскому за целый ряд очень полезных советов и консультаций относительно модельных реконструкций, а также за разрешение использовать в книге его авторские наработки.
Постоянную поддержку и дружеское внимание в процессе работы над позднесредневековыми материалами этой книги я ощущал со стороны этнографов ИАЭТ СО РАН д.и.н. И.Н. Гемуева, д.и.и. А.В. Бауло и профессора ТПГУ д.и.н. А.М. Сагалаева - талантливого ученого и прекрасного мастера научного слова, к сожалению, слишком рано ушедшего из жизни. Долгие беседы с этими выдающимися специалистами помогли мне почувствовать пульс и обаяние культуры коренных народов Сибири.
Глубокую признательность мне хотелось бы высказать д.и.н. В.И. Матющенко, д. и. н. Н.В. Полосьмак, д.и.н. Т.Н. Троицкой, д.и.н. Л.А. Чиндиной, д.и.н. Н.В. Дроздову и к.и.н. Б.А. Коникову, чьи материалы с их любезного разрешения были использованы в работе.
Работая над книгой, я не раз пользовался подробными консультациями моих друзей и коллег - востоковедов к.и.и. А.В. Варенова и С.В. Комисарова. Большое им спасибо.
Данное издание едва ли могло быть иллюстрировано должным образом без содействи директора Томского краеведческого музея к.и.н. Черняка и хранителя коллекций, прекрасного археолога и специалиста по культовому литью Я.А. Яковлева. Огромную помощь также оказали директор старейшего и богатейшего в Западной Сибири Музея археологии и этнографии Томского университета Ю.И. Ожередов и хранители отдела археологии И.В. Ходакова и И.В. Сальникова.
Нельзя не сказать о художниках, чей труд во многом определил книги. Искреннюю признательность хотелось бы выразить М. А. Лобыреву, которого можно назвать соавтором этого издания. Его мастерство помогло увидеть воочию древних воинов, а жизненный оптимизм - преодолеть неизбежные в работе трудности. Следует отметить также вклад, внесенный в дело В. П. Мочаловым, который изобразил батальные сцены, целый ряд археологических предметов и реконструкций. Процесс работы над иллюстрациями можно назвать полноценным научным исследованием, поскольку, являясь методом графической реконструкции, он не только помогал разрешить многие неясные вопросы, но и позволял ставить новые.
В книге использованы фотоиллюстрации, предоставленные А.В. Бауло, А. П. Бородовским, А.В. Вареновым, К. Инуком, В. Курносовым, А.М. Павловым, А.М. Сагалаевым. Без них работа многое бы потеряла. Хотелось бы особо поблагодарить их.
Александр Соловьев. 2003 г.
Изначальное появление человека в Забайкалье установить крайне сложно, и вопрос этот пока еще в полной мере не выяснен. Прародиной человека принято считать Восточную Африку. Именно здесь, согласно основополагающей теории, 2-3 миллиона лет назад началось его становление. Из этого района он, проходя определенные этапы развития, постепенно расселялся по всем направлениям, в том числе и на север. Так, в Китае обнаружены следы пребывания древнего человека, названного в связи с этим синантропом (лат. Sina – Китай). Синантропы жили в эпоху 400 -150 тысяч лет назад. Природные условия в то время существенно отличались от современных. На смену теплому климату пришло похолодание, перераставшее в оледенение. Несмотря на это, синантропы, уже овладевшие огнем и разнообразными способами охоты на крупных зверей, продолжали продвигаться на север и появились в пределах Сибири, в том числе и в Забайкалье. Изобилие и разнообразие животного мира – вот причина, почему в это суровое время люди не покинули Забайкалье, не ушли на юг. Он уже умели изготавливать каменные орудия в виде примитивных ножей, скребел, колунов. Скопление таких изделий обнаружено на поверхности по берегам речки Гыржелунки – притока реки Хилок, в окрестностях Читы, на реке Чикой, в местности Базино в Бурятии. Не исключено, что синантроп был первопроходцем забайкальских просторов, но археологи считают возможным открытие на юге Восточной Сибири еще более древних памятников.
Более обстоятельны наши знания об эпохе 150 - 35 тысяч лет назад. В результате резкого похолодания на полюсах планеты образовались мощные ледниковые покровы. Огромные массы льда высотой в несколько километров поглотили северные моря и распространились на северные пространства Евразии. Это была пора Великого оледенения Земли - ледниковый период. На огромной территории, там, где сейчас находятся государства Швеция, Норвегия, Финляндия, Англия, ГДР и ряд областей нашей страны, в ледниковый период простиралась мертвая ледяная пустыня без малейших признаков жизни. В Приуралье и Западной Сибири ледник был уже намного тоньше, а Восточная Сибирь и Забайкалье и вовсе не знали сплошного оледенения. Причина, по-видимому, заключалась в том, что здесь осадков выпадало значительно меньше. Влажные ветры из Тихого океана сюда не долетали – им преграждали путь горные хребты Дальнего Востока. А холодные моря, омывавшие северные берега Сибири, всегда давали слишком мало испарений. И поэтому в Восточной Сибири и в Забайкалье льда было мало, ледники образовывались только на высоких горных хребтах. В Восточной Сибири сформировались обширные ледниковые поля, прорезаемые Енисеем, Леной и другими реками. Резко сократилась зона лесов, им на смену пришли сухие холодные степи и тундра. И животные были уже не те, которые жили здесь в предыдущую теплую эпоху. По костям, которые были найдены в Забайкалье, можно довольно хорошо представить себе, каким был животный мир в ледниковый период. К этому времени давно вымерли более древние бесшерстные виды слонов и носорогов. Многие животные ушли на далекий юг. Из южных животных в Забайкалье лишь изредка попадались винторогая антилопа и страус, по степям и тундрам бродили стада мамонтов и шерстистый сибирский носорог; грузный первобытный зубр и северный олень не хуже были приспособлены к новым условиям.
В эту эпоху жили неандертальцы , занимавшие самую высокую ступень развития среди формирующихся людей. Ближайшее к Забайкалью место, где был найден скелет неандертальца, - пещера Тешик-Таш в Узбекистане. В самом Забайкалье открыты остатки поселений с культурными слоями, дающими представление о жизнедеятельности человека той эпохи, сумевшего адаптироваться к экстремальным природным условиям, научившегося в упорной борьбе за свое существование поддерживать огонь, изготавливать различные орудия труда и охоты из дерева и камня, обрабатывать шкуры животных. Около 100 тысяч лет назад неандертальцы поселились в верхнем течении р. Чикой у горы Коврижка. Здесь найдены орудия труда. Примерно 50 тыс.лет назад возникло поселение Приисковое у с. Большая Речка на том же Чикое, где выявлено около 6 тыс. каменных изделий. Установлено, что охота велась на оленя, бизона, лошадь, медведя. Поселение времени неандертальцев – Сухотино-1 обнаружено в долине р. Ингоды у Сухотинских скал на Титовской сопке в пределах Читы.
Более основательно человек освоил Забайкалье в верхнем палеолите (35 – 11 тыс. лет назад) . К этому времени уже завершилось формирование современного биологического вида – homo sapiens (человек разумный). Население нашего края относилось к монголоидной расе и в антропологическом отношении было близким к американским индейцам. Такое сходство не случайно. В освоении Америки участвовали и «забайкальцы». Мигрируя за стадами животных, «колумбы» каменного века достигли Северо-Востока Азии, а затем по существовавшему тогда сухопутному «мосту» – Берингии попали в Америку, проявив способность преодолевать значительные пространства в суровых условиях ледниковой эпохи.
К начальному периоду верхнего палеолита относятся такие памятники, как Толбага, Мастерова Гора, Арта-3, Куналей, Варварина Гора, Подзвонкая. Человек того времени занимался прежде всего охотой, собирательство имело вспомогательное значение. Охота давала самое необходимое: пищу, материалы для изготовления орудий, шкуры для одежды и покрытия жилищ. Охотились на шерстистого носорога, лошадь, бизона, дзерена, винторогую антилопу, байкальского яка, оленя, волка и др. Интересный археологический памятник был найден у ст. Толбага на р. Хилок. Здесь раскопан целый поселок древних охотников и собирателей. В одном из толбагинских жилищ обнаружена редчайшая находка – скульптурное изображение головы медведя. Оно выполнено из отростка позвонка шерстистого носорога. Для придания очертаний головы медведя древний скульптор сгладил гребень и отчленил глубокой выемкой характерную для медведя нижнюю губу, обозначил глаза. Скульптор сумел создать реалистическое изображение медвежьей головы. Толбагинская скульптура может быть определена как древнейшая скульптура Азии и одна из древнейших в мире.
Продолжение позднего палеолита (25-11 тыс.лет назад) отражено в замечательных памятниках, расположенных в Усть-Мензе, Студеном, Косой Шивере в бассейне р. Чикой, на Санном мысе на р. Уде, в Амаголоне на р. Онон, Танге и Сохатино-4 на р. Ингоде. Орудия труда, обнаруженные на поселениях этого времени, отличаются большим разнообразием. Появляются миниатюрные орудия в виде скребков, резцов, проколок, выполненные из яшмы, гораздо шире для этих целей используется кость. Для орудий труда годился не каждый камень. Основным сырьем служили речные гальки, а также камень, который добывался в местах выхода коренных пород. Подобные места по добыче и первичной обработке материала называются «мастерскими». Такая «мастерская» каменного века известна на Титовской сопке. На протяжении тысячелетий приходили сюда люди за сырьем. Здесь найдены и инструменты, с помощью которых оно добывалось –кирки из оленьих рогов. Здесь же на месте производилась и его предварительная обработка: площадки покрыты сплошным слоем расщепленного камня.
В пределах 13-10 тыс.лет назад в Забайкалье, как и на значительной части планеты, существенно изменились природные условия. Во время климатических катаклизмов с общей тенденцией к потеплению происходило таяние материковых льдов, вымирала мамонтовая фауна. Глобальные природные изменения оказали воздействие и на первобытное человеческое общество. Человек научился анализировать окружающую действительность и приспосабливаться к ней, изобретая новые способы и орудия добывания пищи. Вооружившись луком и стрелами, гарпуном и другими охотничьими и рыболовными снастями, человек перешагнул в новую эпоху, эпоху мезолита, среднекаменного века (10,8 – 6,5 тыс.лет назад). К этой эпохе относятся поселения Студеное-1, Усть-Менза-1, Ошурково (Бурятия). Важное место в хозяйстве стало занимать рыболовство, велась охота на пушного зверя. Не исключено, что в это время уже была одомашнена собака. К мезолиту относится древнейшее из найденных в Забайкалье погребений. Оно обнаружено в пади Мельничное на Чикое. Человек был захоронен в грунтовой яме глубиной 0,8 м. В погребении найдены тонкая бляшка из раковины, бусы, просверленный зуб изюбря и каменное острие.
С изобретением глиняной посуды (7,0 – 6,5 тыс. лет назад) начался заключительный период каменного века – неолит. Человек впервые сотворил материал, неизвестный в природе – керамику, или формованную обожженную глину. В целом появление керамической посуды позволило готовить более полноценную и разнообразную пищу, нагревать и кипятить на костре воду, а также хранить различные продукты. Кроме этого открытия, человек периода неолита усовершенствовал лук, придумал палку-копалку, зернотерку, изобрел способы шлифования, пиления и сверления.
К эпохе неолита относится Шилкинская пещера. Там найдены останки захоронения и поселения. По черепу древнего человека антропологами был восстановлен его скульптурный портрет, хранящийся в Читинском краеведческом музее. В Забайкалье отмечается наличие не только отдельных погребений, но и могильников, состоящих из нескольких захоронений. В некоторых неолитических захоронениях сохранились остатки одежды погребенных. Одежда была сшита из кожи и была нарядно расшита узорами из бус и украшена перламутровыми пластинами и клыками животных. На голову эти люди надевали круглую шапочку, на которую тоже были нашиты бусы и кольца из нефрита. Нефрит добывали только на Саянах. По этому камню и по другим, не имеющимся в Забайкалье минералам можно предположить, что уже в эту пору племена не замыкались в себе, существовали живые связи между населением Забайкалья и Прибайкалья, Приморья и Якутии, Монголии и Древнего Китая.
Тема истории забайкальского города тесно связана с рядом других проблем - основанием Забайкалья, особенностями хозяйственного развития края, взаимоотношением между местными племенами и соседними государствами, заселением края и т.д.
Основание городов Забайкалья начинается со времени присоединения этих земель к Русскому государству.
Начало проникновения русских в Сибирь относится еще к концу XI-началу XII веков. Как указывает известная летопись Нестора, еще в 1096 готу в Югорской Земле странствовал Гюрат Роговин, выходец из Новгорода. Указания на то, что русские бывали в Сибири, мы встречаем в новгородской летописи и под 1114 г.: "еще мужи старые ходили за Югру и Самоядь". В XV веке они доходили уже до Иртыша и Оби.
Следовательно, хотя официально Сибирь подвергалась захвату, освоению и заселению, начиная с конца XVI в., русские бывали там много раньше - начиная с XII века. Однако это проникновение в Сибирь было окольным - через северо-восток (Двину и Печору). Очевидно не случаен тот факт, что первыми русскими поселенцами в Сибири были выходцы из полгорских губерний. Ранние традиции проникновения в Сибирь сказались и на последующем освоении этих земель, вплоть до ее восточных рубежей, в том числе и Забайкалья. Стремление к захвату новых земель, объясачиванию новых народов, поисков новых полезных ископаемых, путей проникновения в соседние азиатские государства и т.д. и привели русских в эти края.
Таким образом, к XVI веку в недрах русского государства созрели стимулы к движению в Сибирь, которые "обусловили и поражающие нас темпы и территориальный размах русской колонизации этого края в XVII веке".
Завоевание Сибири шло непоследовательно в географическом отношении. К концу ХVI века была освоена Западная Сибирь. После этого открылись беспредельные просторы Восточной Сибири. С завоеванием Енисея целый поток завоевателей устремился на северо-восток Сибири. В результате уже в 1 п. ХVII в. были освоены бассейны рек Лены и Колымы. Дальнейшие действия русских были перенесены на Амур. Именно с целью освоения этого края в первой половине ХVII века предпринимались и были осуществлены ряд экспедиций: под руководством Михаила Старовухина - одна из первых. В 1643-45 гг. предпринята экспедиция в северо-восточном направлении под руководством Семена Дежнева и Федота Алексеева Попова. В 1649-50 гг. казацкий атаман Ерофей Хабаров из Якутии вышел на Амур, где в 1651 году основал первый здесь острог - Албазин. Эти и другие первые экспедиции осуществлялись в основном благополучно: повсеместно казаки накладывали Ясак на местное сибирское население и для закрепления основывали остроги. Стараниями этих первопроходцев возникли в 1632 году Якутский острог, в 1633 году - Зашиверск, в 1649 - Анадырь и т.д. Русские, таким образом, прежде чем спуститься на Амур, достаточно прочно освоились на северо-востоке, откуда и предпринималось дальнейшее наступление на Сибирь.
Одновременно с освоением северо-востока по другому маршруту группа первопроходцев начала осваивать Предбайкалье, т.е. было положено начало освоению бассейна Байкала. Сначала западной его части, где были основаны в 1630 г.- Илимский, в 1632 году - Иркутское зимовье, в 1631 г.- Братский и Усть-Кутский остроги, в 1654 г.-Балаганский острог и т.д., а затем восточный, где были основаны Баргузинский острог в 1648 г., Читинский (вначале Ингодинское зимовье), Нерчинский - в 1655 г., Селенгинский - в 1665 г., Верхнеудинский - в 1666 г.
Общеизвестно, что осваивая Восточную Сибирь, русские придавали большое значение Амурскому краю, который сразу привлек внимание, начались поиски пути туда, в связи с чем и было освоено Забайкалье. Но это было уже вполне целенаправленное и целеустремленное освоение края. О богатых недрах полезных ископаемых его было известно давно.
В 1625-27 гг. атаманы В. Тюменц и М. Пирорильев впервые побывали в землях Прибайкалья и унесли от этой встречи впечатления, что земля эта "многолюдна, и богата соболями, бобрами и скотом и "бухарских товаров, дорогов и киндяков и зенделей и шелков... много, а серебра де добре много, а коней и коров, и овец и верблюдов бесчисленно". Очевидно это обстоятельство послужило обнадеживающим фактором для дальнейшего продвижения русских в сторону Забайкалья. Именно поэтому этот край привлекал взоры правительства.
Освоение Забайкалья начинается в 40-х годах ХVII века. Впервые в Забайкалье русские появились в 1638 г. под руководством Михаила Перфильева. Всем первым экспедициям давались наказы "на новых народов ясак наложить, места около Байкала точно описать и золотых и серебряных жил искать". И хотя русские к этому времени были уже наслышаны о Забайкалье, первые землепроходцы, прибывшие в район Баргузинского острога, доносили правительству, что "серебряных и золотых жил" там нет. Это обусловило дальнейшее продвижение русских на восток с той же целью и способствовало основанию здесь новых острогов.
Таким образом, поиски "новых землиц" закончились тем, что ко II половине ХVII века "русские становились твердою ногою" в Забайкалье.
Освоение Забайкалья представляет собой сложный и весьма своеобразный процесс, который заключается в том, что огромная территория Забайкалья, как и всей Сибири, с малочисленным населением была присоединена к Русскому государству без применения значительных военных сил. В подавляющем большинстве случаев отряды первопроходцев исчислялись несколькими десятками человек.
Особенностью освоения Забайкалья является и то, что с самого начала правительство проводило здесь устойчивую мирную политику. Стремясь укрепить захваченные земли и в то же время не располагая достаточными военными силами, правительство неизменно рекомендовало действовать в отношении ясачного населения без насилия и грубого нажима, а напротив - "ласкотою" и "добротою", что в известной мере повлияло на складывание добрососедских отношений с этим народом. В конце концов, как нас убеждают документы, эти отношения перерастут в дружественные. Многочисленные царские грамоты, наказы, наказные памятки воеводам, приказчикам острогов предписывали "ясачных людей в обиду и в изгою никому не давать, налог и насильств никаких не чинить".
К числу особенностей процесса освоения Забайкалья следует отнести руководящую роль острогов и городов, из которых осуществлялась колонизация местного края.
Обращает на себя внимание и то, что с самого начала эта колонизация проводилась под девизом, высказанным в многочисленных царских наказах - "во всем искать государевой прибыли". Отряды служилых людей посылались для "проведывания землиц" и приведения "под государеву высоку руку" новых ясашных иноземцев.
Процесс освоения Сибири в определенной степени связан и с завоеванием, с военными столкновениями с местным населением. В этом смысле привлекает внимание тот факт, что именно в Забайкалье русскому правительству пришлось столкнуться с наиболее ярко отраженной кровопролитной борьбой с местными бурятскими племенами. Это объясняется сравнительной многочисленностью бурятского населения по сравнению с другими туземными племенами Сибири, их более высоким материальным и культурным уровнем. У бурятских племен в это время шел усиленный процесс феодализации, им был известен определенный уровень развития ремесла (в частности, кузнечного), в то время как другие сибирские племена стояли на различных ступенях первобытной формации.
Все это сделало период завоевания Забайкалья наиболее трудным во всей истории освоения Восточной Сибири, что определяет, вместе с тем, своеобразие процесса освоения этого региона.
В своем быстром продвижении по Забайкалью русские служилые люди встречали сопротивление местного населения, которое чаще всего выражалось в нападении на сборщиков ясака и на остроги. Однако при всем этом более типичным было добровольное присоединение сибирских племен, ханов, тайшей к Русскому государству. Очевидно это объясняется еще и тем, что в 40-50-х гг. ХVII века русское подданство было принято большинством сибирского населения. Были случаи добровольного перехода на сторону России и в Забайкалье. Следовательно, Забайкалье было "более подготовлено к добровольному признанию присоединения". Так на службу в Селенгинск был определен по желанию монгольский посланец Бодой Дайчинов, а тайша Мэргэн Агай кроме того еще и "излюбил христианскую веру восприятии" в Нерчинске "под государеву царскую самодержавную высоку руку пришел князец Нелюдского рабу Гангнмур.
Местное население вело себя враждебно по отношению к политике утверждения России в Забайкалье. Еще враждебнее к этому относились Монголия и Китай.
Надо признать, что первые шаги во взаимоотношениях с монголами носили мирный характер. Монголы были к этому времени наслышаны о силе русского государства и его успехах и освоении Сибири. А русские вели себя в местном крае осторожно, ибо одна из главных директив в освоении этого края заключалась в "проведывании" путей в Китай и Монголию и установление с ними торговых отношений. Поэтому первые устроители острогов вынуждены были вести себя па уровне дипломатов
Задолго до основания здесь острогов, еще в 1497 г. Иван Похабов и Яков Кулаков завязали отношения с монгольскими князьями Турухай табуном и Кумпуцином. С этого времени русские постепенно утверждаются в Забайкалье. Россия стремилась мирным путем урегулировать отношения, но чаще всего монголы совершали враждебные выпады по отношению к подобным намерениям, нападали на бурятские земли, подвластные русским, постоянно угрожали острогам. Так в 1664 г. нерчинский воевода Толбузин просил прислать подмогу "чтоб над острогами мунгальских людей какое дурно не учинилось, а меня б со служилыми людьми не побили и не поморили бы голодною смертью".
В южной части Забайкалья русские постоянно на протяжении 2-й половины ХVII и начала ХVIII веков сталкивались с монгольскими князьями. Как отмечали приказчики Селенгинска, здесь жили "царства разные и орды многие". Все монгольские группы, жившие по Селенге, назывались общим именем "мунгалы". В документах среди них выделяются "табангуты", которые держались независимо и не платили ясак. Монгольский хан Кукан старался на первых порах вести себя мирно, что касается табангутов, то с ними с самого начала были столкновения. Чаще всего они возникали на почве эксплуатации бурят, поскольку и те и другие одинаково претендовали на те племена. Таким образом, столкновений избежать обеим сторонам не удавалось.
Начиная с 70-х годов ХVII века, отношения между Россией и монгольскими племенами принимают враждебный характер. Это связано с появлением здесь острогов, которые в свою очередь, создавали сеть укреплений, защищавших Забайкалье от внешних врагов и содействовали хозяйственному развитию этого края.
В 1673 г. монгольские ханы послали к царю послов, которые осторожно интересовались, по указу ли царя построен Селенгинский острог и извещали при этом, что с селенгинцами они "живут и обид на обе стороны никаких нет и впредь они с ними буде обид никаких не будет", "жить в совете и в мире станут, а буде что дурно учинят и у них будет с ними с сора". В ответ на это послы получили заверения, что Селенгинский острог поставлен с ведома царя, а "жителям Селенгинска указано жить с мунгалами в мире и совете". Тем не менее, монгольские ханы длительное время вели себя враждебно, постоянно угрожая русским острогам, вступая в открытые столкновения с русскими служилыми людьми. Так, в том же 1673 г. иркутский воевода в своей отписке сообщал, что "приезжают де с мунгальской степи от мунгальских тайшей в брацкие землицы мунгальские люди по всея годы и збираю... ясак на своих тайшей сильно и чинят де обиды и налоги отнимают у ясачных людей женщин и детей... от тово де в... великого государя ясачном сборе во всех острогах чинитца многая поруха и в ясачных иноземцах смута, а служилых людей в острогах за малолюдством бывает мало". Часто монголы отнимали скот, лошадей, оружие, нападали на острожных служилых людей. Так, в 1677 г. под Селенгинском были захвачены 2 служилых человека, которых монголы "конями их по степи волочили". В 1681 г от Удинска было отогнано 34 верблюда, в следующем году-60. В 1678 г. из Нерчинска доносили о "шалости и воровстве большом" , об отгоне скота, убийстве служилых. В 1681 г. был угнан скот от Селенгинска и т.д. Отписки енисейских воевод и служилых из острогов пестрят такого рода сообщениями: в 1678 г приказной человек Данило Строганов писал, что он "сидит в осаде от монголов", что "хотят де мунгальские люди Селенгинский острог взятьем взять, до конца разорить". А из Нерчинска Алексей Толбузин сообщает, что "нарежаетца Богдойский хан итти войною". Из Селенгинского и Удинского острогов в 1681 г извещали о том, что к ним подходили улусные люди и русских служилых людей "по городам... и на проездах до смерти побивают и лошадей и рогатый скот отгоняют непрестанно", что живут они с великим опасением и с крепостью". Таким образом, с самого начала утверждения русских в Забайкалье определена была военная роль острогов, ибо борьба с монголами не ограничивалась только мелкими нападками, она требовала сосредоточения сил в острогах и проведения особой политики.
В 1687 г. монгольский хан Очирой-Сайн начал войну, предъявив при этом требование не принимать своих людей в подданство Русского государства, вернуть ему бурятские племена, жившие у Байкала, подвластные к этому времени России. Очирой Сайн хан осадил Селенгинский и Удинский остроги. Одновременно начинают выступать против русских и богдойцы возле Нерчинска и монголы решили выступить заодно с ними. Русские остроги оказались в опасном положении и только подоспевший сюда в эго время Федор Головин, посланный для "оберегания границ от войск китайских и учинения мира на границе", отбил атаки мои голов и богдойцсв. Но и после этого монгольские ханы постоянно держали в напряжении русских возле этих острогов.
От монголов страдали не только жители острогов, но и "ясачные" - бурятские и эвенкийские племена. В течение ХVII века все они ожидали с великим опасением воинских приходов и часто выступали совместно с русскими служилыми людьми. В 1663 г. ясачные люди Баргузинского острога "били челом идти в поход вместе со служилыми людьми, на ослушников, на мунгальских воровских людей, которые живут мунгальские люди блиско селенгинского устья и приезжаючи в баргузинское урочища, те воровские мунгальские люди ваших великих государей ясачных тунгусов побивают до смерти и разоряют и жены и дети". С 70-х годов ХVII века совместные походы русских и ясачных людей были постоянным явлением. Так, в 1682 г. Григорий Ловцов сообщал, что "селенгинского и нерчинского острогов служилые и промышленные и гулящие люди и ясачные иноземцы, собрав 400 человек, в том числе было селенгинских 260 человек, нерчинских 70 человек, да иноземцев ясачных людей 70 человек ходили за мунгальскими воровскими людьми и за свои отгонным табуном". На этом основании из острогов постоянно шли просьбы прислать пороху, свинцу, служилых людей, чтобы защищаться от монголов. Но чаще всего нерчинские и енисейские воеводы отвечали отказом, так как и там людей не хватало. В этих условиях ясачные в борьбе с монголами были большой поддержкой. С другой стороны эта совместная борьба приводила к сближению русского и местных нерусских народов, способствовала установлению дружественных отношений...
Итак, утверждение русских в Забайкалье, становление острогов было сопряжено с огромными усилиями, человеческими жертвами. И то обстоятельство, что присоединение этого края носило в основном добровольный характер, объясняется как раз тем, что российская колонизация в какой-то мере оградила коренное забайкальское население от набегов монгольских ханов. Поскольку эти набеги были часты, то русские пытались предотвратить их и мирным путем с помощью русских посольств. Россия давно стремилась получить сведения об азиатских странах. Знала она и о соседних с Забайкальем странах-Монголии и Китае. В течение ХVI века Русское государство несколько раз предпринимало попытки установить с ними политические и торговые отношения. В ХVII веке было предпринято несколько таких разведывательных экспедиций и посольств в Китай. По словам Н. М. Карамзина древнейшее известие о Китае принесли 2 казака Иван Петров и Бурнаш Ялычев, посланные в 1567 г. "для разведывания неизвестных стран". Исследователь X. Трусевич подвергает сомнению это посольство, ибо посланное в Китай в 1618 г. новое посольство под руководством казака Ивана Петлина поражает сходством описания и имен. Следует согласиться с мнением большинства исследователей о том, что именно это посольство и было первым, но не последним. И в начале и в дальнейшем все попытки проникнуть в Китай основывались или на русском любопытстве или на всепоглощающем... разливе молодецкой силы казачества, стремящейся обнять возможно большее пространство земли". В 1653 г. первое официальное посольство было направлено в Китай. Возглавлял его Федор Байков. Посольство это имело целью "посылки о дружбе начати", "хотим от нынешнего времени быть в пристойной крепкой дружбе и любви". Однако посольство было неудачным. Следующее посольство, возглавляемое Иваном Перфильевым и Сенткулом Аблиным, в 1056 г., в 1668-1672 годах во главе с С. Аблиным, в 1675 - Николаем Спафарием, в 1688-1689 - Федором Головиным, в 1692 г. - Избрантом Идестом и Адамом Брандом-успехов тоже не имели. Но тем не мене они в какой-то степени подготовили почву для установления торговых отношений с Китаем. Большое значение имело посольство, возглавляемое окольничьем Ф. Головиным, которое в 1689 г. заключило Нерчинский договор. По этому договору была установлена русско-китайская граница по реке Горбице, Становому хребту и реке Аргуни, русские торговые караваны получили право проходить в Китай. Следовательно, этот мир открывал возможность к развитию мирных политических и торговых отношений. Но прежде чем был заключен этот мир, Ф. Головин еще более упрочил свое положение в Забайкалье. Ряд столкновений с монгольскими ханами закончился полной его победой, что и означало окончательное утверждение здесь русских.
К концу ХVII века многочисленные племена Забайкалья были присоединены к Русскому государству. При этом обращает на себя внимание удивительно быстрый темп завоевания. В исторической литературе были попытки высказать мнение о том, что столь быстрое завоевание объясняется отсутствием огнестрельного оружия у местного населения. В определенной степени этим самым подчеркивается насильственная сторона процесса присоединения народов Забайкалья. С этой точкой зрения согласиться нельзя. Более того, хотя здесь и устанавливается колониальный гнет, в подавляющем большинстве забайкальские племена стремились найти поддержку у сильного Русского государства. Поэтому и шли в подданство добровольно. Именно это, прежде всего, определяет характер присоединения Забайкалья к Русскому государству.
Итак, в связи с общим процессом колонизационного движения в Сибирь возникают остроги и города в Забайкалье. Возникновение их - составная часть этого движения.
Забайкалье имеет богатую историю становления и развития, важные события происходили в древности. Древние забайкальцы приняли участие в заселении Америки через Берингию, последствия которых стали достоянием мировой истории.
Сейчас никто, наверное, точно не сможет назвать точное время, когда в Забайкалье появились люди, сведения об этом начальном периоде очень скудны. Вероятно, в Забайкальский край люди пришли с территории Монголии и Китая. К сожалению, не только в Забайкалье, но и на территории Сибири не найдено останков человека древней эпохи. Ближайшее место к Забайкалью, где найдены останки человека той эпохи, находится в Китае, в пещере Чжоукоудянь под Пекином (обнаружены останки 40 человек синантропов лат. Sina – Китай). Известным антропологом и археологом М.М. Герасимовым проведена реконструкция облика этого древнего человека. Синантропы жили примерно 300-150 тысяч лет назад .
Исследователи считают возможным открытие более ранних памятников появления человека в наших краях примерно возраста до 2-1 млн. лет. Таким образом, дискуссия о появлении человека на территории Забайкалья остается открытым и решение этого вопроса связано с нижним палеолитом.
Следующими жителями примерно 150-35 тыс. лет назад, были неандертальцы. Они занимали самую высокую ступень развития среди формирующихся людей. Место, где найден скелет неандертальца Узбекистан в пещере Тешик-Таш. Внешность неандертальца восстановлена М.М. Герасимовым. На Алтае в одной из пещер найдены зубы неандертальца. На территории Забайкалья обнаружены следы поселений этого времени. В долинах рек Уды, Ингоды и Чикоя около 100 тыс. лет назад поселились неандертальцы. Примерно 50 тыс. лет назад на том же Чикое возникло поселение неандертальцев также поселения того времени обнаружены в долине Ингоды у Сухотинских скал на Титовской сопке в пределах г. Читы.
Примерно 35-11 тыс. лет назад происходит более основательное освоение Забайкалья в верхнем палеолите. Тогда уже сформировался человек разумный – homo sapiens. Население Забайкалья того времени относятся к монголоидной расе. В антропологическом отношении оно было похожим на облик современных индейцев Америки. Такое совпадение не случайно, так как говорилось, выше Забайкальцы принимали участие в освоении Америки через своеобразный сухопутный мост – Берингию существовавший в это время. Поселения того времени верхнего палеолита во много раз больше чем предшествующего нижнего палеолита, и этот факт свидетельствует об увеличении численности людей и расселении на территории края. К памятникам верхнего палеолита относятся Толбога, Варварина гора, Мастерова гора, Куналей, Подзвонкая.
На реке Хилок у станции Толбога исследован памятник верхнего палеолита, здесь раскопан целый поселок древних охотников и собирателей, который состоит из нескольких жилищ чумов или шалашей. Размер одного из жилищ 6,5x12 м и обогревался 12 очагами. В Толбаге найдено уникальное скульптурное изображение головы медведя .
Эта находка древнейшее произведение искусства не только в Забайкалье и Сибири, но и в Азии. Древние Толбагинцы жили в эпоху, когда климат того времени был близок современному. Позже климат менялся неоднократно в целом было холоднее чем в настоящее время, зимние температуры доходили до – 50°С, лето было коротким и прохладным.
На поселении Сухотино, которое находится на Титовской сопке в черте города Читы, обнаружены кости 22 видов животных. Человек того времени был охотником. Найденные кости в совокупности образуют мамонтовую фауну. Изобилие животного мира это причина того, что в то суровое время люди не покинули Забайкалье. В это время человек освоил долины многих рек Забайкалья, таких как Хилок, Чикой, Онон, Ингода, Шилка. На поселениях того времени обнаружены не только отдельные жилища, но и целые древние поселки об этом свидетельствуют стоянки – Студеное, Усть – Менза, Косая Шивира, Санный Мыс, Сухотино и др.
Титовская сопка известна целым комплексом археологических памятников – это наскальные рисунки, погребения, мастерские каменного века и поселения людей. Первым исследователем сопки был Титов Е.И, который опубликовал статьи в журнале «Вопросы просвещения на Дальнем Востоке», издавался в Чите в 1920-х годах. Он был учеником профессора Б.Э. Петри. Позже в 1950-х годах Окладников А.П. вновь открыл Титовскую сопку здесь, он обнаружил мастерскую каменного века. Позже работы проводились читинскими археологами под руководством доктора исторических наук И.И Кириловым .
13-10 тыс. лет назад существенно изменился климат на территории Забайкалья, потепления привели к вымиранию мамонтовой фауны, на смену ей приходят более мелкие, подвижные, периодически кочующие животные . И это означало конец ледникового периода. Наступила новая геологическая и историческая эпоха – мезолит, которая длилась примерно 5 тыс. лет. Развитие человечества на планете с этого времени начинается неравномерно, на ближнем востоке происходит переход к земледелию и скотоводству. Изменения происходят в Забайкалье об этом свидетельствуют исследования мезолитических культурных слоев поселений Студеное и Усть-Менза на реке Чикое, поселения Ошурково на реке Селенге, которое открыто в 1951 г. академиком А.П. Окладниковым .
Большую ценность для науки представляют многослойные поселения, т.е. поселения с несколькими культурными слоями. Такими в Забайкалье являются поселения – это Сухотино, Студеное, Усть-Менза, Косая Шивира, Санный Мыс и др. На поселении Студеное-1 выявлено 27 культурных слоев, который охватывает громадный отрезок времени – от конца палеолита до эпохи бронзы – это более 10 тыс. лет. Поселение находится на реке Студеное, которое впадает в реку Чикой в Красночикойском районе Читинской области. Рядом найдено другое поселение Студеное-2, здесь выявлено 10 культурных слоев.
Новая историческая эпоха – неолит начинается 7 тыс. лет назад Человек в это время достиг совершенства в обработке камня, освоил способы его обработки, как шлифование, пиление, сверление. К этому времени относятся поселения такие, как Нижняя Березовка и Посольская на озере Байкал, судя по преобладанию в культурном нижнем слое орудий охотничьего промысла и обработки добычи, охота являлась основным занятием местного населения . Чиндант на реке Онон, Студеное-1 на реке Чикое (верхние культурные слои). Важнейшим показателем начала новой эпохи – появление керамической посуды.
Неолитические погребения сохранились и исследованы на берегу оз. Байкал, на оз. Ножий в Агинских степях, у с. Молодовск на Шилке, у с. Зоргол в Приаргунье, на Еравненских озерах в Бурятии. В неолите- каменный век Забайкалья достигает своего рассвета. Уникальное захоронение найдено в Шилкинской пещере, здесь найден богатейший набор наконечников стрел, каменных вкладышей к костяным орудиям, шилья, гарпуны. Главной находкой стал череп человека. Н.Н. Мамонова воссоздала облик древнего человека шилкинца, этот облик напоминает облик древнего тунгуса-эвенка. Позднее Шилкинская пещера становится известной благодаря научно-популярной книге М.И. Рижского «Из глубины веков. Рассказы археолога о древнем Забайкалье» (Восточно-Сибирское книжное издательство, 1965). А.В. Константинов утверждает что, по словам А.П. Окладникова в пещере, «оказалось настоящее сокровище – превосходная коллекция каменных и костяных изделий».
В сознании многих людей древний человек ассоциируется с пещерой, несомненно, люди знали пещеры в Забайкалье, но лишь не большая их часть использовалась. Большие, глубокие и сложные пещеры обнаружены в Забайкалье, такие как Хээтэй на реке Онон, Соктуй-Милозанская рядом с г. Краснокаменском, Долганская Яма на севере Бурятии и другие. Однако следов пребывания человека не обнаружено.
А.В. Константинов пишет, что были найдены следы жизнедеятельности человека в Итанцинской пещере на реке Селенга. Ее обнаружил в 1879 году И.Д. Черский – ссыльный поляк, геолог, исследователь Сибири. Сведения об Итанцинской пещере стало известно благодаря публикациям Черского, которые попали в книгу графа А.С. Уварова «Археология России» (1881 г.). Исследования пещеры Черского (так она теперь называется) было продолжено в 1990-х годах. Ныне следы пребывания человека, обнаружены в пещерах Забайкалья Шилкинская и Богачинская пещеры на р. Шилке, Кристинкина и Егоркина пещеры на р. Мензе, пещера Баин-Хара в Мухоршибирском районе Бурятии.
Во второй половине II тыс. до н.э. климат стал более сухим количество осадков сократилось это было особенно заметно в глубинных районах Азии. В связи с этим стало не возможным занятие земледелием и применительно к этим условиям, стало кочевое скотоводство и совпало с периодом широкого распространения изделия из бронзы. А во второй половине I тыс. до н. э. в крае распространяются изделия из железа. Вся последующая история Южного Забайкалья, вплоть до присоединения к России, связана с номадами центральной Азии. Кочевое скотоводство наложило отпечаток на формы ведения хозяйства, организацию власти, быт, нравы и поселения людей в Забайкалье. В Южном Забайкалье в конце II – первой половины I тыс. до н. э. жили племена, создавшие так называемую культуру плиточных могил. Известные плиточные могилы в окрестностях г. Улан-Удэ находятся ниже села Вахмистерово на правом берегу реки Селенги. Захоронения открыты в 1928 г. археологом Г.П. Сосновским .
Плиточные могилы обнаружены в 1 км к северу от с. Сотниково, на левом берегу реки Селенги. Могильник был открыт Г.П. Сергеевым в 1935 г. Позже в 1948 г. А.П. Окладниковым производились раскопки .
Ряд исследователей датируют данную культуру XIII – VI в. до н. э. Эта культура получила название по характеру погребального обряда, обычаю ставить над захоронением оградку из крупных каменных плит, мы называем носителей данной культуры «плиточниками». Погребальные монументы как бы свидетельствует о величии некогда кочевого народа жившего в этих краях. Они, как правило, расположены на возвышенностях хорошо освещенном солнце местах. Они стали неотъемлемой частью культурно-исторического ландшафта забайкальских степей. Настоящее имя этого народа не известно. Территория расселения «плиточников» очень широка: от Байкала на севере до Ордоса и предгорий Нань-Шаня (возможно, и Тибета) на юге и от Хингана на востоке до предгорий Алтая на западе. На территории Забайкалья и Восточной Монголии исследовано около 600 могил. Представители этой культуры были замечательными металлургами, об этом свидетельствуют находки найденные в погребениях. Носители этой культуры были ярко выраженными монголоидами .
В середине 1970-х гг. на территории Восточного Забайкалья были найдены памятники, которые относились к новому, отличному от «плиточников», типу культуры. Она получила название «дворцовская» по известным скалам Дворцы, которые находятся в Кадалинском распадке близ г. Читы. «Дворцовские» захоронения обнаружены и в других местах по рекам Шилка и Ингода. Дворцовская культура датируется примерно тем же временем, что и культура плиточников. Ряд исследователей считает дворцовскую культуру одним из вариантов погребений культуры плиточников.
На заключительных этапах существования культуры плиточников появляются носители другой культуры, получившие название культуры херексуров. Становление этой культуры происходило в Западной Монголии и на Алтае. Предположительно оставленные населением европеоидной расы. Усиление аридизации климата в степной зоне Евразии в конце II тыс. до н.э. резко снизило продуктивность пастбищ и вызвало передвижение древних скотоводческих групп населения. Поэтому началось одновременное движение двух скотоводческих культур навстречу. В результате херексуры появляются на территории Северной и Центральной Монголии, Юго-Западного Забайкалья, а плиточные могилы – далеко на западе, в предгорьях Алтая. Мощные курганы – херексуры – диаметром до 25 м, раскопаны на юге Бурятии, у сел Урлук и Альбитуй в Красночикойском районе Забайкальского края. Отношения между двумя культурами были очень сложными и натянутыми о чем свидетельствуют взаимное осквернение могил плиточников и херексур. Вероятно, в то время имели место многочисленные военные столкновения между двумя разными культурами, но позже взаимоотношения аборигенов и пришельцев, вероятно, нормализовались и установились отношения сосуществования и смешения монголоидного и европеоидного населения, которые завершились ассимиляцией последнего. Культура херексуров перестала существовать, а культура плиточников получила новое дальнейшее развитие, впитав в себя культуру херексуров.
Здесь культура плиточников сменилась бурхотуйской археологической культурой, названной так по месту могильника исследованного А.П. Окладниковым в пади Бурхотуй на реке Онон. К этому времени относятся не только могильники в долине реки Шилка около сел Верхние Куларки, Луженки, Шилкинский завод найдены городища. Они укреплены системой валов и рвов. На реке Черной в сретенском районе находится так называемый Чудейский утес. Он представляет собой природную крепость, господствующий над всей долиной.
В IV тыс. до н. э. в долинах рек Нила, Тигра и Евфрата возникла цивилизация. Во II тыс. до н. э. цивилизация появилась в Китае в долине реки Хуанхэ. Это были развитые цивилизации, основанные на орошаемом земледелии и скотоводстве. Человечеством был достигнут новый уровень развития, который ознаменовался появлением городов, возникновением письменности и государства. В III веке до нашей эры степи Юго-Западного Забайкалья по реке Селенге и ее притокам заселили кочевники хунну. Также они жили в бескрайних просторах Монголии и Северного Китая. Забайкалье было северной окраиной их расселения. Здесь они оставили различные исторические памятники – поселения, городища, некрополи. В южных районах Бурятии известны многочисленные монументальные могильные сооружения хуннов .
Около г. Кяхты в Ильмовой пади расположен некрополь хуннских князей, рядом с городом Улан-Удэ – Иволгинское городище, расположено на реке Сужа на левом берегу реки Селенга, и на реке Чикой у сел Дурены, Жиндо – селища хунну. В те времена, когда на юго-западе Забайкалья кочевали хунну, тюрки в восточных районах проживали другие народы. Шивэй в отличие от хунну и сяньби, не создали племенного союза. Они жили независимыми кочевьями, во главе которых стояли старейшины. В середине первого тысячелетия до н.э. на территории Центральной Азии, кочевали, занимаясь в основном разведением скота, хунну (предки тюркоязычных племен), дунху (впоследствии их называли сяньби; основная масса их считается монголоязычной) и дун-и (предками были, видимо, тунгусо-маньчжуры). Главенствовали сначала дунху. Хунну - потомки гуннов, одних из самых сильных кочевых народов обитали на высоких равнинах Центральной Монголии и Забайкалья. В 209 году до н.э. Мо-дэ - сын хуннского вождя, убив отца, провозгласил себя шаньюем (правителем). Устав выплачивать дань дунху, он организовал мощный военно-племенной союз - первое государственное образование на территории Монголии. Сначала он неожиданно напал на дунху и разбил их. Потом предпринял походы против соседей, расширяя свои владения. Часть оставшихся (и потому не порабощенных) дунху бежала и расселилась на территории Маньчжурии, Монголии и Южного Забайкалья. Потерпев поражение, но потеряв стремления главенствовать, дунху ассимилировали (а возможно, и способствовали исчезновению), то есть растворили в себе племена, жившие в этих местах и которых называют одним словом «чудь». В I веке н.э. дунху-сяньби усилились настолько, что нанесли поражение северным хуннам, и до середины III века основная часть сяньбийских племен вернулась в места своего прежнего обитания. Оставшиеся же в Восточном Забайкалье племена оказались под влиянием древних тюрков, пришедших с запада. Вот почему в местных названиях мы находим и тюркские слова.
Историки предполагают, что эти племена имели тесные контакты и с приамурскими мохэ, в результате чего образовалась группа восточно-забайкальских племен шивэй (отуз-татар). В основном это были скотоводы, поскольку огромные степные пространства прекрасно способствовали разведению скота, да и археологические находки (так называемая бурхотуйская культура, характеризующая шивэйский этнический мир) подтверждают это. Впервые в летописях племена Шивей упоминаются в 544 году.
Со второй половины первого тысячелетия н.э. в степях Центральной Азии наступила эпоха тюркского и уйгурского каганатов, то есть в Восточном Забайкалье к тюрко-монголо-тунгусоязычным племенам присоединились и представители этих каганатов. Есть основания считать, что известны еще не все народы, населявшие наши края.
Шивэй к IX веку создали Шивэйский племенной союз, который взял под свою защиту многие разрозненные слабые племена. Каганаты, конечно, не могли спокойно это воспринимать и, понимая, какую силу представляет этот Союз, выставили против него огромное по тем временам войско - около 70 тысяч человек. Однако главная опасность для местных племен, оказывается, исходила совсем не от кыргызских каганов, а со стороны ближайших соседей - киданей, создавших в начале века (916-1125 гг.) мощное государство Ляо («Железное»).
Кидании – потомки известных нам дунху-сяньби. Хотя они находились между Китаем (на юге) с его феодальными войсками и северными тюркскими и уйгурскими государствами, все же сумели выстоять, окрепнуть. В X веке один из вождей, Елюй Амбагань - провел реформу племенного устройства, в результате чего кидании объединились в раннефеодальное государство - уже упоминавшуюся империю Ляо. Оно сразу же начало военные походы на соседние территории, в результате которых на востоке было захвачено древнетунгусское государство Бохай, на западе - земли Монголии и Алтай, на юге - земли Северного Китая, на севере Ляо подчинили себе мохэ, чжурдженей и шивейцев. Укрепленные городки киданей в это время появились и в наших краях. К северу от реки Аргуни в южной части Восточного Забайкалья и на севере Монголии в долинах рек Онона и Керулена. К тому времени относится Коктуйское городище в Приаргунском районе расположено оно на реке Коктуй, притоке реки Аргуни
В XII веке усилились восточные противники киданей - тунгусоязычные племена чжурдженей, и несмотря на отчаянное сопротивление, империя Ляо в 1125 году пала. С ее гибелью из исторических документов исчезли некоторые старые названия племен, например, шивей, и распространились новые - татар, татань, мэнгау, - перешедшие потом в татары, монголы. Земли киданей перешли к чжурчженям, которые создали империю Цзинь (золотая).
В X веке степи и лесостепи Забайкалья населяют кочевые монгольские племена. Поначалу далекие предки Чингисхана Борте-Чино и Гоа-Марал терпели поражение от тех же киданей. Но в конце XI-XII веков немногочисленные монголы, утомленные набегами северокитайских чжурдженей, маньчжуров, татар и других воинственных племен, начали объединяться. Монгольские племена организовались и избрали хана. Первый монгольский хан носил имя - Хабул. В середине XII оборону монголов возглавил Есугей-Багатур, глава рода Борджигинов, легендарное происхождение которых восходило к Борте-Чино (Серый Волк) и Алан-Гоа (Пятнистая Лань) - матери всех монголов.
В 1162 году Оулэн, жена Есугея, родила ему первенца - Темуджин. По летописям, родился он в 110-130 км от наших земель на берегу Онона в урочище Делюн Болдок - так названа падь около села Нижний Цасучей (Забайкальский край). Через девять лет Есугей умер при загадочных обстоятельствах (есть предположение, что его отравили татары, пригласив к себе на трапезу). Детство его было полно опасностей и тревог. Окружающие и враги отмечали в Темуджине, выдержку, волю, упорство, ум. Из злоключений, постоянно преследовавших его, он всегда выходил с честью. Ему не раз приходилось скрываться от врагов и самому участвовать в набегах и сражениях, подвергаясь смертельной опасности.
В Забайкалье и сопредельных районах Монголии происходили процессы, связанные с борьбой за власть, за объединение монгольских племен. В сложной и кровопролитной междоусобной борьбе он разгромил основных соперников и, захватив обширные территории, стал фактическим главой населявших их многочисленных родоплеменных объединений. В 1206 году на курултае, который происходил на берегу реки Онон, был провозглашен великим ханом над всеми монгольскими племенами с титулом Чингис (тюрк. тенгиз - океан, море). Чингисхан создал общемонгольское государство, начал серию завоевательных походов против народов Азии и Восточной Европы. В результате этих походов была создана громадная монгольская империя. В короткий срок к ней были присоединены Северный Китай, государства Средней Азии, тангуты-чжурджени и других народов вплоть до Европы. Великий хан умер во время осады Чжунсина - столицы Тангутского государства Си-Ся, располагавшегося на землях, прилегающих к излучине реки Хуанхэ и хребту Нань-Шань (ныне здесь пустыня).
Историк Л. Гумилев так описывает обряд его похорон. После победы монголы привезли тело хана в родные степи. Там в вырытую могилу опустили останки правителя, ценности и перебили всех рабов траурной команды. По обычаю на его могиле требовалось ровно через год справить поминки. Чтобы найти место захоронения, монголы на могиле принесли в жертву только что отнятого от матери верблюжонка. И через год верблюдица сама нашла в безбрежной степи место, где был убит ее детеныш. Заколов животное и справив ритуал, монголы покинули могилу навсегда. И до сих пор неизвестно, где погребен Чингисхан (и как, поскольку версий похорон несколько).
В период расцвета монгольской державы (XIII-XIV) в Забайкалье возникали дворцы, города-резиденции правителей, которые одновременно были центрами ремесла и торговли. На смену старым кочевым ставкам степной знати пришла оседлость. Это стало возможным благодаря притоку в их казну богатств, полученных в результате многочисленных войн. Крупные аристократы воздвигали пышные дворцовые усадьбы. Вокруг селились зависимые люди, приглашенные и плененные ремесленники, торговцы из различных стран. Таким образом, дворцовая усадьба становилась центром обширного поселения, превращающегося затем в город.
Ко времени оформления монгольского государства относится город на реке Хирхира в Приаргунье .
Рядом с городом стояла стела с надписью – знаменитый «Чингисов камень». Изучением города занималась монгольская экспедиция Академии Наук СССР во главе с известным археологом С.В. Киселевым .
Удалось установить, что правителем города был хан Исункэ третий сын знаменитого Джочи – Хасара, брата Чингисхана .
Следующий город монгольского государства это Кондуйское городище. Долина реки Уруленгуй, где находится Кондуйский городок, находится на стыке нескольких районов Читинской области в юго-восточном Забайкалье: Борзинского, Краснокаменского, Приаргунского .
В этом районе, по признанию большинства путешественников и исследователей сосредоточены многочисленные археологические памятники различных эпох. Они концентрируются на прибрежных склонах и просачиваются в расположенные поблизости распадки. Здесь, в разное время, обнаружены обширные могильные комплексы, напоминающие могильные поля, насчитывающие десятки, а иногда и сотни погребений. На одном из прибрежных холмов, по мнению ученых, находится самая крупная плиточная могила Забайкалья - Кара Боянская или «Черный Богач». В окрестностях села Кондуй есть так называемая Усть-Цоронская писаница, где на скале древние шивейцы оставили рисунки, а в жертвеннике под ними найден горшок с остатками охры - краски, которой были сделаны рисунки. Часть рисунков выполнена на скалах значительно раньше, по меньшей мере - в неолите. Писаницы многослойны, то есть в них рисунки разного времени перекрывают друг друга. Причем поздние изображения более символичны, а ранние более реалистичны. Возраст сосуда, найденного у подножья Усть-Цороновской писаницы, судя по его форме, и структуре соответствует середине первого тысячелетия н.э. Кондуйский городок располагается между реками Кондуй и Барун-Кондуй, северными притоками реки Уруленгуй (маршрут проходит по автодороге от города Читы на Борзю, Цаган-Олуй, село Кондуй, а от него полевой 4-5 км. дорогой на северо-восток).
В XIX в. Кондуйский дворец впервые был исследован одним из первых археологов Забайкалья и основателем Читинского областного краеведческого музея А.К. Кузнецовым. Свои наблюдения для широкой научной общественности он обнародовал в работе «Развалины Кондуйского городка и его окрестностей», вышедшей в 1925 году во Владивостоке. Более тщательное исследование городища были предприняты участниками Монгольской археологической экспедиции под руководством С.В. Кисилевым в 1957-1958 гг. За время раскопок, вскрытая площадь составила 2500 кв.м. и были обследованы развалины дворцового комплекса. Результаты этих исследований легли в основу монографии, вышедшей в 1965 году «Древнемонгольские города». В ней содержаться бесценные сведения по реконструкции дворца, представленные в обмерных планах, рассматривается объемно-пространственная структура Кондуйского дворца.
В Кондуйском городке основу архитектурного комплекса составлял дворец с павильонами и бассейном. Он был выстроен на высокой двухметровой платформе, и окружен со всех сторон террасами на двух уровнях. Верхнюю террасу ограждала деревянная балюстрада, покрытая красным лаком. Такая же балюстрада шла и по нижней террасе, возвышавшаяся над уровнем двора на 1-1,3 м. На нижней террасе, выступая личинами наружу, были расставлены гранитные изваяния, изображавшие головы драконов, кабановидных и с рогами лани. В настоящее время их известно 124. Пять пандусов, мощенных красным кирпичом, вели на верхнюю и нижнюю террасы.
Кондуйский дворец открывался аванзалом, вытянутым с юга на север на 16,5 м. Он был трехнефным с двумя рядами колонн, поддерживающих перекрытия. Всю тяжесть здания несли скрытые в толще стен столбы, поставленные на гранитные основания (базы). Внутри здания им отвечали ряды деревянных колонн, также опиравшихся на гранитные базы. Аванзал переходил в центральный дворцовый зал с площадью около 131 кв. м, который делился двадцатью колоннами на шесть нефов. Внутри зал был расписан, о чем свидетельствует найденная расписная штукатурка. Стены были покрыты штукатуркой красного цвета, и расписаны причудливым орнаментом (росписью и лепниной), который сменялся рельефными изображениями сказочных чудовищ: драконов, грифонов, полуптиц-полузверей .
Кровлю дворца покрывала черепица с красной, зеленой и желтой поливой. Это указывает на принадлежность дворца членам императорской фамилии, так как до XYII века лишь они могли отделывать кровли своих жилищ желтой и красной черепицей. Обнаружено огромное количество обломков черепицы, покрытой зеленой глазурью, большое количество обломков отливов и концевых дисков, украшенных драконами, а также фрагменты рельефов от скульптурных украшений коньков кровли и стен здания. Преобладают части изображений драконов, растительные орнаменты и «облака». Кроме того, кровлю Кондуйского дворца украшала скульптура. Коньки крыш по обоим концам завершались головами драконов с крыльями, края были украшены узорчатыми сливами (по ним отводилась дождевая вода) и дисками, сверкающими изображением золотистых драконов на зеленом фоне. Морды драконов с крыльями были обращены друг к другу; они как бы держали в пасти брус конька с покрывающей его узорчатой черепицей. Таких голов было двенадцать. Головы драконов меньших размеров завершали стыки скатов кровли. Кровли дворца - едва ли не одно из лучших произведений черепичного искусства той эпохи. На фоне окрестных гор в окружении цветущей степи кондуйские кровли создавали яркое впечатление.
Кроме того, на территории дворца найдено большое количество обломков фигур фениксов и химер, несколько торсов человеческих фигур в буддийском одеянии. Под черепицей в грунте найдены четыре гранитных изваяния драконов. Три из них обычные гранитные головы драконов. Четвертое изваяние - это массивная гранитная квадратная плита, один угол которой обработан в виде передней части драконо-черепаховидного чудовища, приподнявшегося на передние лапы. На плечах чудовища изображены пластинки панциря. Рядом с дворцом находились канал и сад (или роща) из декоративных деревьев. Павильоны, беседки, был и выложенный камнем бассейн. К дворцовому комплексу с юной стороны вели парадные ворота, состоящие из двух больших боковых помещений и средней проходной части. Сравнивая дворец в Каракоруме с Кондуйским, приходится признать, последний был построен в более позднее время. Доказывают это и более изысканные формы, и более богатое украшение. На основании письменных источников Кондуйский городок располагался на территории родовых владений Джочи Хасара и Исункэ (племянник Чингисхана), улус которых также включал районы Джалайнора, Хайлара и Аргуни .
Сохранились упоминания китайского путешественника, отметившего, что дворец предстал их взору неожиданно, как мираж, среди степных просторов, находясь на небольшой возвышенности, переливающийся многочисленными цветами и оттенками в лучах солнца во всем своем великолепии. Весь этот сверкающий красками ансамбль, по-видимому, погиб от пожара, следы которого встречались на раскопках постоянно - то в виде обугленных конструкций, то в виде ошлаковавшихся от сильного пожара обломков кирпича и черепицы. Нужно думать, что гибель Кондуйского дворца произошла в сложные для монгольского государства годы конца XIV в. Тогда пылали не только города и усадьбы на окраинах Монголии, но был разрушен Каракорум с его знаменитым дворцом Угэдэя .
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Артемьев, А.Р. Новые исследования древнемонгольских городов Восточного Забайкалья / А.Р. Артемьев \\ Вестник ДВО РАН. - 2005. - № 2
2. Иметхенов, А.И. Улан-Удэ: История и современность / А.И. Иметхенов, Е.М. Егоров. – Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2001.- 219 с.; ил. - 336
3. Киселёв, С.В. Город монгольского хана Исункэ в Забайкалье / С.В. Киселёв // Сов. археология. -1961. - № 4. - С. 103 - 127.
4. Киселёв, С.В. Город на реке Хирхира / С.В. Киселёв // Древнемонгольские города. - М: - Наука, 1965. - С. 23-58.
5. Киселёв, С.В. Дворец в Кондуе / С.В. Киселёв // Древнемонгольские города. - М: - Наука, 1965. - С. 325 - 369.
6. Киселёв, С.В. Древние города Забайкалья / С.В. Киселёв // Сов. археология. - 1958.- № 4. - С. 107 - 119.
7. Константинов, А.В. История Забайкалья (с древнейших времен до 1917 года) / А.В.Константинов, Н.Н. Константинова. - Чита, 2002.
8. Кузнецов, А.К. Развалины Кондуйского городка и его окрестности / А.К. Кузнецов // - Владивосток. -1925.
9. Петряев, Е.Д. Исследователи и литераторы старого Забайкалья. Очерки из истории культуры края / Е.Д. Петряев. – Чита: Чит. кн. изд-во, 1954.
10. Рижский, М.И. Из глубины веков. Рассказы археолога о древнем Забайкалье / М.И. Рижский. - Вост. - Сиб. Кн. Изд-во, 1966.
11. Энциклопедия Забайкалья. Читинская область. Общий очерк в 2 т. / А.О. Баринов [и др.]. - Новосибирск: Наука, 2002. – Т.1. – 301с.