Античность стала для всех последующих эпох поистине неиссякаемым источником вдохновения – для одного только перечисления всех картин и статуй, литературных и музыкальных произведений, созданных по мотивам древнегреческой истории и мифологии, потребовалось бы целая книга. Мир античных мифов не оставил равнодушным и . Композитор избрал один из самых драматичных сюжетов – историю Эдипа.
Обратить внимание на трагедию Софокла «Царь Эдип» Стравинскому посоветовал Жан Кокто. Тогда – в 1925 г. – композитор после многолетнего перерыва вновь задумался о произведении для музыкального театра, но ему хотелось, чтобы внимание слушателей полностью сосредоточилось на музыке. Для этого был нужен вечный сюжет, который хорошо известен всем – и миф об Эдипе, обработанный древнегреческим драматургом, подходил идеально. Либретто написал Жан Кокто, и Стравинского оно удовлетворило, но не полностью – композитору хотелось придать тексту особую значительность, и ее не мог дать ни один из тех языков, на которых говорят в повседневности. Игорь Федорович решил, что либретто следует перевести с французского языка на латынь (это сделал французский теолог Жан Даниэлу). Теперь литературный материал приобрел то качество, которого добивался Стравинский: «не был мертв, но окаменел».
Величественности образов «Царя Эдипа» способствовал не только перевод на латынь. Жанр произведения определяется как опера-оратория – оно в равной степени подходит и для сценической постановки, и для концертного исполнения (причем во втором случае – в отличие от обычной оперы – ничего не теряет). Жизнь заглавного героя была богата событиями, но в творении Стравинского (в отличие, например, от оперы «Эдип») нет ни драматичных событий его детства и юности, ни убийства фиванского царя (не узнанного Эдипом отца), ни поединка со Сфинксом – об этом только говорят. Композитор и драматург подробно указали, когда тот или иной персонаж появляется на сцене или удаляется – но во время пребывания на сцене они остаются почти неподвижными, напоминая античные статуи (только руки и головы двигаются). Параллель с античностью возникает и в особых масках, выражающих чувства действующих лиц, и в присутствии Рассказчика, комментирующего происходящее при отсутствии динамичного сценического действия (и эта особенность тоже сближает «Царя Эдипа» с ораториальным жанром). Подобно античной трагедии, важная роль в опере отдается хору, который приветствует каждого появляющегося на сцене персонажа, то вступая с ним в диалог, то комментируя действие наряду с Рассказчиком. Каждый сольный номер «обрамляется» хоровыми репликами.
Предельная условность позволила подняться над повседневностью: «Какая это радость сочинять музыку на условный, почти что ритуальный язык, верный своему высокому строю! – говорил композитор. – Больше не чувствуешь над собой власти предложения, слова в его прямом смысле… Не так ли поступали с текстом мастера строгого стиля?» Влечение к строгому стилю, к старым формам вообще характерно для неоклассического периода творчества Стравинского, к которому относится «Царь Эдип». Значительное, возвышенное содержание передано исключительно скупыми и строгими средствами. Музыкальные интонации аскетичны и холодны – в них нет места непосредственной эмоциональности, присущей музыке XIX столетия. Композитор широко использует псалмодическую вокальную декламацию, сочетающуюся с архаическими попевками из двух-трех звуков (особенно в хоровых репликах). Хотя Стравинский и радовался возможности освободиться из-под власти слова, ораторское, речевое начало главенствует в опере – настолько, что композитор даже отказывается от увертюры. Сравнительно редкие ариозные эпизоды воспринимаются как своеобразные «лирические отступления». В первую очередь это относится к партии Иокасты, чей женственный образ оттеняет суровую фигуру Эдипа. Композитор наделяет фиванскую царицу прекрасной развернутой арией, в которой Борис Александрович Асафьев усматривал «продолжение лучших традиций оперного классицизма и образец вокального письма большого стиля».
Композитор завершил оперу «Царь Эдип» в 1927 г. Стравинский и Кокто рассчитывали поставить ее в честь двадцатилетия дягилевского балета, но денег на театральную постановку, достойную юбилея, не было, и пришлось ограничиться концертным исполнением. Оно состоялось в Париже, в театре Сары Бернар – между двумя актами балета. В тот вечер «Царь Эдип» не имел особого успеха, признание пришло к произведению позднее – когда оно прозвучало под управлением самого Стравинского. Успешной была и постановка в Берлине, которой дирижировал Отто Клемперер. В 1948 г. композитор создал новую редакцию оперы-оратории.
Все права защищены. Копирование запрещено
состоятся премьерные показы постановок оперы-оратории Игоря Стравинского "Царь Эдип" и одноактной оперы Белы Бартока "Замок герцога Синяя Борода" , объединённых в один вечер. Музыкальным руководителем постановки станет главный дирижер Музыкального театра , воплотить на сцене античный миф об Эдипе и старинное предание о герцоге Синяя Борода приглашены: художественный руководитель театра им. Евгения Вахтангова , его постоянные соавторы – сце нограф и хореограф , художник по костюм ам и художник по свету ."Царь Эдип" был написан Игорем Стравинским в 1927 году. Для создания либретто он обратился к известному драматургу Жану Кокто. Совместными усилиями получился жесткий конспект трагедии Софокла, сохранивший мощь и величие античных образов.
Игорь Стравинский о "Царе Эдипе": "Я датирую начало работы над "Царем Эдипом" сентябрем 1925 года, но по меньшей мере за пять лет до того я почувствовал потребность в сочинении драматического произведения крупного масштаба. <…> Решение сочинить произведение по трагедии Софокла последовало вскоре после моего возвращения в Ниццу, и выбор был предопределен. Мне нужен был сюжет общечеловеческий или, по меньшей мере, настолько известный, чтобы он не нуждался в подробном изложении. Я хотел оставить пьесу как таковую на заднем плане, думая, таким образом, извлечь ее драматическую сущность и освободить себя, чтобы в большей степени сосредоточиться на чисто музыкальной драматизации..."
Арнольд Шёнберг о "Царе Эдипе":
"Здесь все навыворот: необычный театр, необычная постановка, необычная развязка, необычное вокальное письмо, необычная вертикаль, необычный контрапункт, необычная инструментовка…"
В 1901 году известный французский драматург Морис Метерлинк написал пьесу "Ариана и Синяя Борода". В 1910 году венгерский поэт Бела Балаж создал одноактную драму-мистерию "Замок герцога Синяя Борода" по мотивам произведения Метерлинка. Текст пьесы являлся одновременно и готовым оперным либретто для композитора Золтана Кодаи, современника Бартока. Однако во время чтения Барток настолько увлекся замыслом написать на это либретто оперу, что Балаж отдал текст ему. Опера была написана в 1911 году, однако постановка осуществилась через 7 лет. Премьера прошла в Венгерской национальной опере 24 мая 1918 года и имела большой успех.
Бел а Балаж о "Замке герцога Синяя Борода" : "Мне хотелось воплотить на сцене драматический дух секейских народных баллад. Я стремился соединить современное содержание с простейшими формами народной песни. Я хотел того же, что и Барток. В те молодые годы мы шли вместе. Мы оба были уверены, что подлинное обновление искусства может быть достигнуто только через освоение старого, исконного..."
В 1925 году Стравинский начинает работать над оперой-ораторией «Царь Эдип » по Софоклу. Выбор античной темы, сколь бы он ни показался неожиданным для Стравинского, был вполне в духе времени, когда волна увлечения подобными сюжетами захлестнула Европу: Роже-Дюкас пишет «Орфея» (1913), Форе - «Пенелопу» (1913), Сати - «Сократа» (1917), Мийо - «Хоэфоры» (1922), Онеггер - «Антигону» (1926)... Очевидно, миф отвечал внутренним, глубинным творческим потребностям, тяге к устойчивому, вечному, вневременному, общечеловеческому началу, в противоположность началу сиюминутному, конкретно-бытовому.
Стравинский уже в русский период соприкоснулся со сказкой, с мифом на русской почве - имеем в виду русскую языческую мифологию. Теперь он переходит на почву мифологии античной. Однако, беря античный источник сюжета, он и его сотрудники Кокто и Даниэлу исходят не из греческого - языка подлинника, а из латыни, да еще особой, с фонетическими поправками, такой, чтобы она как можно меньше напоминала итальянский язык. Латынь, по убеждению Стравинского, придает изложению объективированность, монументальность, позволяет избежать обнаженности непосредственного переживания. Не передача эмоции заботит композитора, а общий трагический смысл происходящего, ибо с самого начала итог предопределен, герои трагедии - не более чем игрушки в руках рока. Поэтому он стремится к статичности действия, при которой персонажи на сцене были бы «пластически немы».
Стравинский сам указал господствующую мизансцену, расположение действующих лиц, определил их облик, одев их в маски и хитоны и предусмотрев «игру света», который выделяет их в зависимости от хода действия. К тому же он ввел еще одну условность - рассказчика, одетого в современный костюм (фрак), поясняющего на современном (в оригинале - французском) языке ход событий и разрушающего иллюзию включения в действие и растворения в нем зрителя-слушателя.
Композитор останавливается на форме оперы-оратории - достаточно редкой для музыки первой четверти XX века *.
* Интерес к оратории возродили Дебюсси («Мученичество святого Себастьяна», 1911) и Онеггер («Царь Давид», 1921).
Определяя роль хора, Стравинский отталкивается от генделевских ораторий (например, «Самсона»), баховских страстей (откуда, скорее всего, он берет функцию повествователя), причем хор он употребляет только мужской, внося особую суровость в общий колорит произведения. В сольных номерах он руководствуется традициями развернутой оперной арии XVIII века (опера-сериа). Естественно, что эти формы предстают в оригинальной, современной трактовке.
Скорбная, «ламентозная» интонация секунды в сочетании с триольным ритмом - ритмом судьбы! - пронизывает всю партитуру «Эдипа» (тема начального хора проходит несколько раз в первом действии и в конце второго). Этот ритм идет от ритма литавр и связан по смыслу со словом «trivium» - перекресток (на перекрестке Эдип в ссоре убил Лайя, не подозревая, что тот его отец). Ниспадающий, «обреченный» характер мелодики присущ большинству сольных высказываний - и Эдипа, и Ти- ресия, и Креонта. Каждый персонаж обрисован большой арией, дающей портрет героя. Креонт, Тиресий, Пастух поют замкнутые, «закругленные» арии, концертный характер которых подчеркнут введением сопровождающего голос инструмента. Эти арии имеют конструктивное разделительное значение: они появляются на грани разделов.
Ария Иокасты построена по принципу da capo. Смысл ее выходит далеко за пределы показа героини: Иокаста страстно убеждает. Силу убеждения ей придает то, что она говорит правду, однако эта-то правда и губит Эдипа. И ария da capo перерастает в арию-сцену: в нее вклинивается хор, как эхо, как заклинание повторяющий слово «trivium», а затем следуют диалог и дуэт с Эдипом, в конце которого Иокасте уже открывается горькая истина.
Именно Эдипу Стравинский придал свойства развивающегося характера, проходящего этапы тернистого пути от ореола славы к изгнанию. Первое ариозо царя - юбиляции героя, и лишь «вздохи» секунд в басу и пунктирный ритм сопровождения неумолимо предсказывают его будущее. Византийский тип этой мелизматики подчеркивает ее юбиляционность. Но по мере «вызова свидетелей», по мере того как разворачивается трагедия, интонационную сферу Эдипа разъедает «аккорд страха и ужаса» - уменьшенный септаккорд, за которым в истории оперы закрепилось семантическое значение аккорда рока (пример 7).
Герой оперы не поддается сомнениям, борется до конца, но его борьба обречена. Аккорды оркестра (после признания Пастуха и Вестника) словно пригвождают его к позорному столбу во время последнего короткого монолога.
Эдип проходит путь, сходный с путем Отелло, который также теряет все в конце оперы, но психологически персонаж Стравинского несет еще в себе комплекс вины, как Борис Годунов (кстати сказать, исследователи отмечали и ситуационные, и чисто музыкальные моменты сходства опер Верди и Мусоргского с «Царем Эдипом»). Самое важное, что, провозглашая принцип условного театра - театра представления, композитор на самом деле в ряде случаев отступает от него, включая слушателя в сопереживание судьбе героя. В соответствии с тем же принципом сопереживания хор из пассивной обезличенной толпы превращается в народ, остро реагирующий на события трагедии.
Опера-оратория в двух действиях. Либретто Жана Кокто по одноименной трагедии Софокла. Латинская версия текста сделана Даньелу.
Действующие лица: Эдип - тенор; Иокаста - меццо-сопрано; Креон - бас-баритон; Терезий - бас; Пастух - тенор; Вестник - бас-баритон.
Действие происходит в древней Греции.
В Фивах свирепствует чума. Правитель Фив, Эдип, в свое время освободил город от господства кровожадного Сфинкса. Жители Фив и теперь надеются на его мудрость. Эдип должен спасти их от черной смерти.
Дядя Эдипа, Креон, отправляется в Дельфы, к оракулу, откуда приносит предсказание и совет.
В Фивах живет убийца царя - предшественника Эдипа. До тех пор, пока преступник не будет найден, стервятники, клюющие чумную падаль, не покинут Фив.
Слепой прорицатель Терезий обвиняет царя Эдипа, что это он убил своего предшественника.
Иокаста, жена Эдипа, пытается разгадать таинственный смысл слов дельфийского оракула. Она рассказывает, что ее первый муж, правивший в Фивах до Эдипа, был убит за городом, на перекрестке дорог. Эдип в ужасе вспоминает: действительно, когда он пришел в Фивы, на дороге перед городом он поссорился с каким-то человеком, ссора перешла в драку, в которой Эдип убил своего противника.
Одна за другой прибывают новые вести, сплетающие вокруг несчастного Эдипа все более тесную сеть. До сих пор он думал, что его отец - царь Коринфа, но вот из Коринфа приходит посланец и рассказывает, что перед смертью царь открыл ему тайну: Эдип был не родным его сыном, а приемным.
Нити плетет дальше один пастух из окрестностей Фив. Предшественник Эдипа, царь Лай, и его жена Иокаста поручили пастуху убить их сына, ибо, согласно предсказанию, он, став взрослым, должен был бы убить своего отца. Однако пастух сжалился над ребенком и не убил его. Спасенный им мальчик - сын Иокасты, который попал ко двору правителя Коринфа, а позже в ходе странствований пришел в Фивы, где убил отца, занял его трон и лег в его брачную постель. Это никто иной, как сам Эдип.
Иокаста с ужасом осознает, что ее брак с Эдипом был кровосмешением, смыть этот позор может только смерть. Она кончает жизнь самоубийством.
В горе Эдип ослепляет себя и уходит из Фив бездомным слепым нищим.
Автор драмы - Софокл (497-406 до н. э.) - один из величайших писателей древней Греции. Некоторые из его героев стали для нас уже символическими. Такова Антигона, ставящая законы сердца и братской любви выше приказаний царя; Электра - одержимая сверхчеловеческой жаждой мести; Эдип - трагическая жертва рока, человек, ставший преступником против своей воли. Жан Кокто (1892-1963), переработавший текст Софокла в либретто, - один из ведущих деятелей современного искусства Франции. Гениальный, беспокойный духом художник, как мотылек порхающий в саду искусств, с одного цветка на другой. Он пишет лирическую поэму, затем роман, создает балет, драму, пантомиму, затем переходит к изобразительному искусству, пишет даже театральные декорации. Потом вновь совершает резкий поворот и с головой окунается в театр и кинематограф. В ходе формирования своего стиля он прошел все пути прошлого и современного искусства: от сюрреализма переходит к классическим интонациям, кокетничает с дадаизмом и воскрешает размеры старинных французских стихов, переносит античных героев и героинь в современную обстановку и пишет великолепный роман-памфлет, в котором сверкает, кипит, исступленно кричит и болтает, возмущая и в то же время очаровывая читателя картинами жизни современного Парижа.