Проклятия египетских гробниц
Пожалуй, самый яркий и загадочный случай мести мертвых живым археологам известен всему миру как «проклятие фараонов».
Засыпанную песком гробницу юного египетского правителя Тутанхамона обнаружила 26 ноября 1922 года британская экспедиция, возглавляемая египтологом Говардом Картером. Финансировал раскопки лорд Джордж, 5-й граф Карнарвон. Их триумфом стало одно из немногих не разграбленных захоронений, найденных в Долине царей. Внутри гробницы исследователи обнаружили несметные сокровища Древнего Египта, а также золотой саркофаг с мумией самого фараона.
В погребальную камеру Тутанхамона исследователи проникли 13 февраля 1923 года. В этот день произошло символичное событие: канарейку Картера проглотила кобра (как известно, эта змея была у египтян символом могущества, и ее изображение венчало головные уборы фараонов). Рассказывали также, что члены экспедиции получили еще одно предупреждение не трогать останки древнеегипетского правителя – якобы над саркофагом Тутанхамона они увидели надпись: «Смерть накроет своими крыльями каждого, кто нарушит покой фараона. Дух покойного свернет шею грабителю, как гусю». Правда, с тех пор эта надпись никому на глаза не попалась и нельзя сказать наверняка, была ли она на самом деле, хотя об открытии знаменитой гробницы написаны сотни книг и статей. А вот череда обрушившихся на археологов бед – исторический факт.
В тот день, когда Говард Картер с величайшими предосторожностями пробил стену погребальной камеры, вместе с ним в гробницу вошли двадцать человек. И многие из них умерли в течение нескольких следующих месяцев.
Один из участников экспедиции, Артур Вейгал, вспоминал в своей книге «Гробница Тутанхамона» о той приподнятой обстановке, которая царила в дни вскрытия усыпальницы. Это была атмосфера веселого и бесшабашного торжества. Наконец-то нашли! Прибывший из Лондона лорд Карнарвон в ажиотаже предложил даже организовать концерт в самой гробнице.
На это Вейгал трагически воскликнул: «Если он спустится в усыпальницу в таком настроении, я лично даю ему не более шести недель жизни». У этой реплики было серьезное основание. Дело в том, что в конце 1922 года – незадолго до вскрытия могилы – лорд пребывал в Лондоне после размолвки с Картером. Он уже потерял надежду на удачное завершение раскопок, начавшихся еще в 1917 году, и, предоставив Картеру последнюю попытку добиться цели, уехал из Египта. В Лондоне же он направился к известному английскому ясновидящему и мистику графу Луи Хамону, известному еще под именем Кейро. Провидец предупредил Карнарвона о том, что, если гробница фараона и будет найдена, ни под каким видом вскрывать ее нельзя – это смертельно опасно из-за наложенного на нее проклятия. Кейро якобы получил предупреждение свыше: «Лорд Карнарвон не должен входить в гробницу. Непослушание ведет к смерти. Сначала будет болезнь, от которой он не оправится. Смерть заберет его в Египте».
Лорд встревожился не на шутку. Друзья посоветовали ему обратиться к модной в то время гадалке-ясновидящей по имени Вельма. Та, изучив его руку, заявила, что «видит возможность его смерти», которая зависит якобы от сверхъестественных сил. Когда через некоторое время уже перед самым отъездом в Египет Карнарвон вновь пришел к гадалке, она заявила, что линии на его ладони выглядят еще хуже, чем это было раньше.
Лорд было решил отменить экспедицию, но уже было поздно. Прозвенел телефонный звонок, и восторженный голос Говарда Картера сообщил ему, что пятилетние поиски увенчались успехом – обнаружена нетронутая гробница! Взволнованный лорд мужественно «решил бросить вызов темным силам веков» и уговорил приостановить раскопки до его возвращения.
В итоге он стал свидетелем эпохального события – члены экспедиции проникли в усыпальницу. Однако вскоре начались просто мистические события.
5 апреля 1923 года Карнарвон, которому было всего лишь пятьдесят семь лет, скоропостижно скончался от лихорадки в каирской гостинице «Континенталь». За месяц до этого – 6 марта 1923 года – спонсора раскопок в щеку укусил комар. Казалось бы, что может быть безобиднее? Очевидно, так же подумал и лорд, однако вскоре ему стало не до смеха. Случайно разрезанный во время бритья укус распух, а щека сильно воспалилась. Все еще не осознавая всей серьезности положения, Карнарвон смазал рану йодом и спустя две недели постельного режима решил, что может продолжить прерванные из-за болезни раскопки. Но не прошло и недели, как рана снова воспалилась, вызвала лихорадку, после которой произошло заражение крови и развилась пневмония. Лорд Карнарвон умер, так и не дождавшись окончания раскопок, которые считал делом всей своей жизни. Свидетели утверждают, что перед смертью он сказал: «Я слышу зов пустыни. Он призывает меня…» Поразительно, но в эту минуту на некоторое время погас свет по всему Каиру. Это так напугало местных рабочих, что они наотрез отказались спускаться в усыпальницу. В его смертный час не менее странное событие случилось и в загородном имении лорда в Англии. Здесь среди ночи вдруг жалобно заскулила и завыла собака, а когда разбудила всю семью и прислугу, так же неожиданно затихла и испустила дух.
В 1925 году, когда мумию Тутанхамона распеленали, на ее левой щеке в том же самом месте, куда Карнарвона ужалило насекомое, обнаружилась зияющая рана.
Сразу же пополз слух: фараон покарал человека, нарушившего его покой. Это была первая из многих внезапных и загадочных смертей, последовательно поразивших людей, имевших отношение к вскрытию царской усыпальницы. События стали развиваться с калейдоскопической быстротой.
Вскоре впал в состояние комы и умер, не приходя в сознание, Артур Мейс, археолог и ассистент Картера, который первым взломал дверь в гробницу. По мистическому совпадению произошло это в той же гостинице «Континенталь», где скончался его предшественник.
Близкий друг Карнарвона Джордж Гоулд, коллекционер древних артефактов, приехал в Египет, чтобы отдать последние почести покойному. Буквально через несколько часов после посещения гробницы его свалила смертельная лихорадка.
Рентгенолог Арчибальд Рейд, вскрывавший мумию фараона, в связи с жалобами на чрезмерную усталость был отправлен в Англию. Он скончался сразу же по прибытии на родину.
Наследный принц Египта Али Камаль Фахми Бей погиб от руки супруги 10 июля 1923 года: француженка Мария-Маргарита, на которой он женился за шесть месяцев до трагедии, случайно застрелила его в лондонской гостинице «Савой». Произошло это вскоре после того, как в газетах появилась фотография, как принц спускается в гробницу Тутанхамона.
Английский промышленник Джоэл Вулф никогда не испытывал влечения к археологии, но, нанеся визит Картеру, буквально вырвал у него разрешение осмотреть гробницу. Пробыл он там достаточно долго, а когда вернулся домой, скоропостижно скончался…
Обри Герберт, сводный брат лорда Карнарвона, скончался 23 сентября 1923 года в результате странного заражения крови, полученного при обычном посещении дантиста вскоре после возвращения из Луксора. Через считанные дни внезапно умерла и ухаживавшая за ним сиделка.
В 1926 году нелепая и трагическая смерть настигла профессора Джорджа Бенедикта, директора отдела египетских древностей в музее Лувра. Ученый, посещая раскопки, подвернул ногу и упал. Через несколько дней врачи констатировали у него… пневмонию, от которой ученый затем и скончался.
Капитана Ричарда Бетелла, личного секретаря Говарда Картера, нашли мертвым в фешенебельном клубе «Бат» в Мэйфейре 15 ноября 1929 года. Врачи определили, что причиной смерти Бетелла, который, кстати, никогда не жаловался на здоровье, стал сердечный приступ.
Вскоре после этого лорд Уэстбери – отец Бетелла, – узнав о смерти сына, выбросился из окна своей квартиры на седьмом этаже дома в Сент-Джеймском парке. В ней он хранил предметы из гробницы, подаренные сыном. Аристократ оставил записку: «Не могу больше терпеть все эти ужасы и поэтому ухожу». Причем во время его похорон произошло очередное несчастье: катафалк с гробом Бетелла-старшего по дороге на кладбище задавил насмерть ребенка, игравшего на улице. Экспертиза показала, что шофер просто не мог не заметить мальчугана. Однако водитель и все, кто шел в первых рядах похоронной процессии, в один голос утверждали, что улица была… пуста.
Наконец, в 1929 году от укуса насекомого скончалась и леди Карнарвон – вдова лорда-археолога. Читателей светской хроники потряс тогда не столько сам факт этой смерти, сколько диагноз: погибла, как и муж, от укуса москита.
Но на этом проклятие еще не потеряло своей жуткой силы. Пятидесятисемилетний Эдгар Стил, хранитель экспонатов из гробницы Тутанхамона в Британском музее, скончался 24 февраля 1930 года в больнице Святого Фомы после несложной операции на желудке. А сэра Эрнеста Баджа, бывшего куратора отдела египетских и ассирийских древностей в Британском музее и друга лорда Карнарвона, организовавшего лондонскую выставку артефактов из Луксора, нашли мертвым в постели его дома в Блумсбери 23 ноября 1934 года. Сэр Бадж тоже был крепким и здоровым человеком, далеко не стариком.
В считанные годы умерли более двадцати человек, так или иначе причастных к эпохальному открытию. Упоминавшийся ранее Артур Вейгал был уже двадцать первой жертвой. И всякий раз кончина была преждевременной, скоротечной и непредсказуемой. Вскоре после первых же смертей в прессе замелькала фраза о «проклятии фараонов», преследующем тех, кто вторгается в их гробницы. Слава о мести Тутанхамона семимильными шагами распространялась по миру.
Масла в огонь подлил знаменитый писатель, литературный отец Шерлока Холмса – сэр Артур Конан Дойл, который не только талантливо писал романы, но и страстно увлекался мистикой и спиритическими сеансами. После кончины Карнарвона писатель заявил прессе, что заранее предупреждал лорда о недопустимости вскрытия гробницы из-за древнего проклятия, довлеющего над ней. Более того, Конан Дойл был уверен, что те же силы погубили и его близкого друга, репортера «Дейли экспресс» Флетчера Робинсона, автора идеи романа «Собака Баскервилей», который чересчур сильно увлекся изучением саркофага с мумией египетской жрицы, выставленного в Британском музее.
Аналогичной версией событий поделилась с журналистами шотландская писательница Минни Маккей – автор сенсационных бестселлеров тех лет, писавшая под псевдонимом Мэри Корелли. Она также утверждала, что заранее предупреждала лорда Карнарвона о грозящей ему опасности. В своих письмах к лорду она якобы писала ему о страшном риске, которому подвергается человек, нарушивший покой умершего тысячелетия назад египетского царя. Писательница была уверена, что, как утверждала книга «История египетских пирамид», любого, кто вторгнется в замурованную гробницу, ожидает суровое и страшное наказание. В книге говорилось и о таинственных ядах, спрятанных в ларцах с таким расчетом, что те, кто к ним прикоснется, может не успеть даже понять, от чего умирает.
Когда об этом спросили сына лорда Карнарвона, тот ответил, что хотя он лично ни в какие проклятия не верит, но не согласится войти внутрь гробницы и за миллион фунтов стерлингов. Годы спустя, зная об этом факте, охрана Никиты Хрущева «настоятельно не рекомендовала» ему посещение пирамиды Хеопса во время официального визита в Египет. На всякий случай…
Почему же злой рок обошел стороной самого Говарда Картера? Ведь после своего научного триумфа он прожил еще семнадцать лет и скончался в Британии в 1939 году в возрасте шестидесяти шести лет. При этом всю свою жизнь он высмеивал легенды о «проклятии фараонов». Может быть, причина этого кроется во взаимоотношениях двух главных действующих лиц этой истории?
Говард Картер познакомился с Джорджем Карнарвоном еще в 1908 году и вскоре стал куратором спонсируемых лордом раскопок. Это партнерство оказалось на редкость удачным, но взаимопонимание закончилось сразу же после обнаружения той самой гробницы. Между археологом и аристократом встало золото, а дележ находок превратил их длительную дружбу в разлад.
Дело в том, что Картер, будучи профессионалом, вел очень подробные описи всех находок, не обращая внимания на их стоимость. В гробнице обнаружили более пяти тысяч предметов, поэтому работа шла медленно. В свою очередь, его спонсор настаивал на скорейшем вывозе и дележе сокровищ в Англии. Потратив на раскопки почти четверть миллиона долларов, он хотел не только вернуть затраченные средства, но и поживиться за счет фараона. Может быть, поэтому возмездие и не заставило себя долго ждать? Ведь египетская легенда о проклятии фараонов напрямую перекликается с европейскими преданиями о заговоренном золоте, приносящем несчастья корыстным людям.
Со своей стороны, Картер проявил полное безразличие к материальной стороне открытия и настоял на том, чтобы все найденные древности были переданы в Каирский музей. Завершив описание гробницы, он ушел из археологии, и все последующие годы прожил безмятежно и размеренно. Гибель своих сотрудников и знакомых ученый принимал с олимпийским спокойствием.
Впрочем, это одна из гипотез. До сих пор ученые пытаются объяснить причину гибели участников экспедиции. Высказываются самые невероятные предположения, вплоть до того, что древние египтяне использовали для защиты захоронений радиацию, покрывая полы и могилы радиоактивным веществом.
Сегодня большинство специалистов склоняется к мнению, что вереница внезапных смертей в экспедиции Картера связана с редкими бактериями, обитающими с незапамятных времен в замурованной гробнице. Возможно.
Достаточно вспомнить историю с открытием в Кракове гробницы короля Казимира IV Ягеллончика. Произошло это в 1973 году в усыпальнице польских монархов в замке Вавель. Из 14 человек, вскрывавших гробницу, 12 вскоре умерли от острой пневмонии и интоксикации. Но на сей раз убийца был надежно опознан: картина разрушения печеночной ткани точно соответствовала действию открытого в 1960 году афлатоксина – самого обычного плесневого грибка, знакомого многим по желтым пятнам на несвежем хлебе. Воздух гробниц, не проветривавшихся веками и тысячелетиями (захоронение Казимира простояло запечатанным почти пятьсот лет, а Тутанхамона – около трех тысяч), буквально кишел спорами. Однако даже в такой концентрации грибок действовал не на всех: ведь Картер, первым переступивший порог гробницы, благополучно избежал «проклятия». И до сих пор непонятно, почему это произошло.
Идея проклятия мумий родилась за сто лет до открытия гробницы Тутанхамона, в 1821 году, недалеко от лондонской площади Пиккадилли. Там показывали спектакль по мотивам, навеянным египетским походом Наполеона. На сцене археологи разворачивали саваны египетских мумий, которым это, естественно, не нравилось и которые угрожали страшной местью.
Скептики неизменно заявляют, что многие из погибших были стариками. Действительно, некоторым из них было за шестьдесят лет. Но это, во-первых, далеко не преклонный возраст, во-вторых, во всех случаях не было весомых причин для смерти этих вполне здоровых людей, в третьих – большинство из них все же были довольно молоды. Но даже если предположить, что все это цепь случайных совпадений и последствия действия инфекции, торопиться с окончательным ответом, пожалуй, не стоит. В этом убежден, например, Захи Хавасс, директор департамента древностей министерства культуры Египта, руководивший недавним сканированием мумии Тутанхамона. Известный археолог, человек отнюдь не суеверный, он стал очевидцем ряда странных происшествий, случившихся в день сканирования. Все началось с того, что автомобиль, который вез томограф, чудом избежал аварии. Потом в Долине царей неожиданно подул очень сильный ветер, осложнив доставку прибора. В довершение ко всему по непонятной причине на два часа вышел из строя компьютер.
Вот другая загадочная история. Некая женщина из Южной Африки, имя которой в прессе не сообщалось, была уверена, что старинный амулет, украденный из гробницы Тутанхамона, стал причиной преждевременной смерти двух ее родственников. Прежний владелец скарабея, моряк по профессии, находясь в Египте, выиграл каменную фигурку жука в карты. Он подарил амулет дочери и вскоре утонул в море. Через несколько дней после того, как волны вынесли его тело на берег, девушка скончалась от лейкемии. Вдова моряка, догадавшись, что посланец прошлого принес ее семье несчастья, отдала его нынешней владелице. Вскоре после получения «подарка» у южноафриканки умерла дочь. И тоже от лейкемии.
Узнав о трагической судьбе членов экспедиции Картера, женщина решила продать скарабея. Она уже нашла покупателя, но новая беда не заставила себя ждать. За день до сделки скоропостижно скончался ее муж. Тогда несчастная владелица ценной, но опасной вещицы засела за учебники истории. Она выяснила, что согласно египетским традициям уничтожить древнее проклятие можно единственным способом – вернуть амулет туда, где он должен находиться, то есть в Египет. Южноафриканка написала в департамент древностей этой страны письмо с просьбой забрать у нее каменного жука. После того как скарабей отправился на родину, она жила еще долго и спокойно. О судьбе же проклятого сувенира больше ничего не известно.
Как видим, более чем странных совпадений в этих случаях чересчур много. Чем же, помимо проклятия, можно объяснить аналогичные случаи, систематически повторяющиеся во многих историях с осквернением древних могил или святынь?
В то время как все внимание газетчиков было приковано к череде трагедий, связанных с мумией Тутанхамона, случилась еще одна загадочная смерть. В сентябре 1924 года проклятие фараонов настигло доктора Эвелин Уайт, английского египтолога, которая покончила жизнь самоубийством. Как утверждала «Нью-Йорк Таймс», Уайт в свое время тайно вывезла из Египта несколько фрагментов древних книг, незаконно позаимствованных ею в одном древнем монастыре. В своей предсмертной записке египтолог писала, что знает о том, что за этот проступок на нее пало древнее проклятие. Раскаявшись, Уайт попыталась было вернуть книги в монастырь, но монахи предупредили ее, что проклятие все равно продолжит свою разрушительную работу.
И это не единственный случай, когда потревоженные мертвецы убивали людей. В Каире в 1971 году скончался от инсульта известный египтолог, профессор Вальтер Эмери. Это произошло сразу же после того, как он нашел статую древнеегипетского бога смерти Осириса. Профессор проводил раскопки в Долине пирамид в храме древнего бога медицины Имхотепа в Саккаре.
В том же Египте за тридцать два года до обнаружения гробницы Тутанхамона германский профессор Сорен Резден нашел в Долине царей захоронение некоего храмового писца Сеннара. Ученого в усыпальнице встретило предупреждение о том, что побеспокоившего прах «поглотит навсегда песок до того, как Луна дважды сменит свое лицо». Несмотря на это, профессор произвел раскопки. Но вскоре после того, как Резден отплыл из Египта, его обнаружили мертвым в каюте корабля. Как констатировал судовой врач, смерть наступила от удушья. Причем признаков насилия не обнаружили, а в кулаке мертвого археолога оказалась зажатой горсть песка.
В своей книге «Гробница Тутанхамона» упоминавшийся выше Артур Вейгал рассказывает о некоем мистере Дугласе Мюррее, владельце крышки египетского саркофага, хранящегося ныне в Британском музее. «Он купил саркофаг в 60-х годах прошлого века, и, как только тот стал его собственностью, мистер Мюррей потерял руку из-за взрыва своего ружья. Пароход, на котором отправляли саркофаги, получил повреждение, как и кеб, на котором его везли из порта. Дом, где его поместили, сгорел, а фотограф, который его фотографировал, застрелился. Одна из знакомых Мюррея, имевшая касательство к саркофагу, потеряла многих из своих близких и в конце концов утонула во время кораблекрушения немного времени спустя. Список подобных несчастий, приписываемых духу, этого саркофага, можно было бы продолжать очень долго».
Примерно в те же годы пятеро арабов нашли в Фивах гробницу жрицы Амона-Ра, жившей во времена Аменхотепа IV. И сразу начались события, которые ничем иным, кроме как проклятием, не объяснишь. Арабы продали саркофаг с мумией англичанам, но не смогли поделить прибыль, передрались и умерли от ран – все пятеро! Не обошли беды и покупателей останков жрицы. Новый владелец случайно поцарапался о саркофаг, после чего у него началось заражение крови, и руку пришлось ампутировать. Его помощников и вовсе настигла смерть: первый вскоре застрелился, второй умер от лихорадки, третий попал под телегу. Как и в случае с Мюрреем, беды случались со всеми, кто так или иначе имел дело с мумией: с исследователями, журналистами, фотографами, даже с перевозившими саркофаг грузчиками. В 1889 году злополучные останки попали в египетские залы Британского музея, и сразу же на его администрацию обрушился шквал писем возмущенных посетителей. Люди падали в обморок перед саркофагом, после посещения египетских залов их начинали преследовать различные неприятности. Взбунтовались даже охранники музея – они отказывались входить в зал, потому что боялись взглянуть на саркофаг. В 1912 году музей все-таки решил избавиться от мумии и продал ее какому-то американскому миллиардеру. Забальзамированные останки египетской прорицательницы под усиленной охраной доставили в Саутгемптон, где шла погрузка на крупнейший корабль тех времен, который считался непотопляемым. Груз был настолько ценным, что его решили не убирать в трюм, а разместили прямо за капитанским мостиком. То, что в тяжелом ящике находилась мумия египетской прорицательницы, никто, кроме сопровождающих, не догадывался. И конечно, никто не придал значения фразе, выгравированной на лежащей под головой мумии фигурке Осириса: «Восстань из праха, и взор твой сокрушит всех, кто встанет на твоем пути». автора Абрамов Алексей
В свете нетленных гробниц …Почетный некрополь возник 10 ноября 1917 года. В тот день победившие в семидневных уличных боях за власть Советов рабочие и солдаты принесли на Красную площадь к Кремлевской стене 238 красных гробов с телами своих товарищей, павших «за, то, чтоб
Из книги Тайны мировой истории. Трагедии и мифы человечества автора Первушин Антон Иванович5. Лики египетских фараонов «Россия – страна, где у народа нет уверенности в своем прошлом», – шутили КВН’щики на заре Перестройки. Доля истины в этой шутке, разумеется, есть. Однако если вы думаете, что есть иные, счастливые, государства, где история изучена и
Из книги Газета День Литературы # 139 (2008 3) автора День Литературы ГазетаЕлена Родченкова ПЕЧАТЬ ПРОКЛЯТИЯ Какие светлые, чистые, спокойные лица у родственников на старых, дореволюционных фотографиях. Листаешь домашний альбом и замечаешь, как с каждой страницей меняются следующие поколения. Строгое, суровое лицо
Из книги Истории больше нет: Величайшие исторические подлоги автора Степаненко Андрей ГеоргиевичТайна египетских мумий 17 сентября 1976 года мумифицированные останки Рамсеса II были доставлены в Париж, и в ходе исследования доктор Мишель Лескот (Michelle Lescot) из Музея естествознания (Париж) обнаружила застрявший между волокон ткани фрагмент растения. Это был табак. Еще
Из книги Великие авантюры и приключения в мире искусств автора Коровина Елена Анатольевна Из книги Проклятые места планеты автора Подольский Юрий ФедоровичЧисто английские проклятия Немало загадок скрывают берега Туманного Альбиона. Стены каждого замка в Соединенном Королевстве хранят жуткие тайны. Правда, внешне проявляются они весьма однообразно – в виде многочисленных, наводящих ужас призраков. Зато история каждого
Из книги Утро богов автора Фальков АндрейПроклятия строительных лесов Исаакиевский собор – массивное тяжеловесное здание, возведенное на неустойчивой болотистой почве в непосредственной близости от Невы, никогда не вызывал у петербуржцев чувства устойчивости и равновесия. До сих пор в народе утверждают, что
Из книги автораПроклятия екатеринбургских особняков Много «нехороших» старинных домов в уральском городе Екатеринбурге. Один из самых известных стоит на улице Карла Либкнехта, 44. При советской власти здесь был Дворец пионеров, затем сменивший название на Дворец детского и юношеского
Из книги автораПроклятия легендарных сокровищ Наверное, все помнят знаменитое: «Сим-сим, откройся!» Кто не мечтал однажды произнести эти слова и увидеть, как открывается потайная дверь в пещеру с сокровищами то ли Али-Бабы, то ли царя Соломона? Но легендарные клады ищут порой сотни лет и
Из книги автораИгорь Ларионов Тайны Египетских карт Таро
Когда на улице лето, жара, чем еще мозг разгружать как не детскими книгами? :-) И все-таки жаль, что серия наших Страшилок и зарубежных Ужастиков, открылась для меня поздновато, так попадалось что-то по отдельности и случайно, а развернуться негде было. А когда интернет появился, для меня истории по большей части уже потеряли свою изюминку, читать-то их надо в детстве. Я и эту книгу прочла уже то ли в тринадцатилетнем то ли в четырнадцатилетнем возрасте, но зато очень ничего. Конечно, тут не столько страшно, сколько интересно и местами смешно. Авторы сделали своих персонажей достаточно живыми и не лишенными чувства юмора, и они мне так понравились, что позже я нашла другие истории страшилок от этих авторов с такими же героями. Но "Проклятье старых могил" все-таки остается любимой.
Начинается история стандартно: скучающие подростки не туда полезли, и пусть только посмотреть, но мы ведь знаем чем заканчивается подобное любопытство. И гулять бы ребятам в каникулы там, где гуляют обычно их сверстники, так нет же, послушали своего одноклассника, "начинающего бизнесмена" и потащились на старое кладбище, посмотреть на стройку, где обнаружились неизвестные могилы. Событие за событием и вот у искателей приключений в руках терновый венок. Опасаясь, что его могут стащить такие же умники как их одноклассник Толян, друзья Федя, Макс и Жанна решают подержать венок у себя, с этого момента и начинается веселье.
Вообще конечно я не переставала удивляться их поступку, понимаю, что таким как Толик, плевать на мораль и прочее, и ради денег они попрутся по могилам шарить, но остальные то разумные ребята, и даже вполне в нормальных целях тащить к себе домой вещь с кладбище? Брр. Правда, книга детская, и в конец концов каждый поймет свои ошибки и все встанет на свои места, только пред этим, героям предстоит пережить весьма интересные события.
Со стороны сейчас занятно наблюдать за похождениями друзей, за их любопытством, упрямством и завидной наивной смелостью. Кто когда-то не лазил по всяким темным заброшенным местам? И не думали, что можно куда-нибудь свалиться, провалиться, на бомжей наткнуться - приключений же хотелось. Или вот, кажется детская книга, а шаблоны ужастиков на своем месте. Увидели темным вечером всполохи на кладбище? Правильно, пойдем посмотрим что там происходит. (такими мы не были)!
В общих чертах это хорошая увлекательная книга, с моралью(скажем нет мародерству), с юмором, с интересными живыми персонажами, без излишней жестокости. Спустя столько времени я и сейчас неплохо отдохнула, в жару полезно мозг разгружать воспоминаниями из прошлого.
Многие читали о "проклятии Тутанхамона" , о том, что умирали загадочным образом большинство тех исследователей, кто был причастен к вскрытию его гробницы в 1926 году. Но не с одним Тутанхамоном связаны подобные жуткие истории.
Причиной трех самых ужасных морских катастроф, повлекших за собой тысячи смертей, стало судя по всему проклятие мумии египетской принцессы Амен-Ра, жившей 3000 лет тому назад. Так считает известный американский археолог доктор Скотт Хезел.
Страшное проклятие начало действовать в 1890 году. Тогда английский лорд Кантервиль приобрел золотой саркофаг, украденный из Долины царей в Египте. До того как попасть к британскому аристократу, мумия сменила нескольких хозяев. Все они умерли при очень странных обстоятельствах.
Сохранилась запись в дневнике одного из них: «Когда я пытался смотреть в глаза мумии, точнее, в то место, где они когда-то были, мне в какой-то момент начинало казаться, что забальзамированное тело подает признаки жизни — ее взгляд выражал столько ненависти, что кровь стыла у меня в жилах... » Обладатель мистической мумии решил быстренько от нее избавиться и продал ее.
Лорд Кантервиль был очень суеверным человеком. Он даже не допускал мысли о том, чтобы открыть саркофаг. Тем самым аристократ надеялся уберечься от проклятия. Однако легенда и огромный интерес к уникальному экспонату древности общественности не давали ему покоя.
Суть легенды сводилась к тому, что именно на эту мумию наложено нерушимое проклятие, которое должно настичь каждого, кто попытается нарушить ее покой. И все-таки лорд решился представить саркофаг на выставке в Нью-Йорке.
Кантервиль забронировал для себя каюту на лучшем в мире лайнере того времени — «Титанике». Для мумии было отведено место в грузовом отсеке.
Как известно, в ночь на 15 апреля 1912 года этот морской гигант затонул, унеся с собой жизни 1513 человек. А что же стало с мумией? Многие ученые утверждают, что она избежала трагической участи пассажиров. Находились свидетели, видевшие саркофаг, плавающим в открытом океане. По другим сведениям, предусмотрительный лорд якобы сумел сохранить свое сокровище, взяв саркофаг в спасательную шлюпку.
Сейчас трудно сказать, как все происходило в те страшные часы. Но в 1914 году мистическая мумия снова «всплыла на поверхность». Ее приобрел богатый канадец из Монреаля, который решил переправить саркофаг обратно в Англию на судне под звучным названием «Королева Ирландии». Вскоре после выхода из порта пароход столкнулся с норвежским судном. В результате морской катастрофы погибло 1029 человек.
Чтобы избавиться от проклятия зловещей мумии, канадец решил вернуть ее на родину, в Египет. Для этого он нанял новое судно, которое 1 мая 1915 года покинуло Нью-Йорк. А шесть дней спустя его атаковала немецкая подводная лодка. Попадание торпеды было точным и стоило жизни 1200 людям. Сам канадец остался жив, однако до конца своих дней страдал от умственного расстройства — он не мог смириться с мыслью, что по его вине погибло столько людей.
А мумия исчезла. Скорее всего, последним ее пристанищем стало морское дно неподалеку от ирландского побережья. Ученые попытались найти переводы проклятия, которое было начертано на золотом саркофаге, но и они исчезли самым необъяснимым образом.
Может, это к лучшему? Исследователи эзотерики склоняются к версии о том, что на мумию было наложено особое заклинание. До этого мумии уже перевозили через океан и все заканчивалось благополучно. И только эта стала виновницей морских катастроф, в которых в общей сложности погибло более 3700 человек.
Загадочная история произошла в 1999 году в Гизе, неподалеку от Каира. Итальянские археологи обнаружили в этом районе захоронение египетского фараона и его жены. На надгробии была надпись. Ученые ее расшифровали и узнали, что великая богиня Исида (Изида) трижды покарает всякого, кто посмеет осквернить эту могилу. Всерьез это предупреждение никто, конечно, не воспринял. А напрасно!
Археологи исследовали пирамиду, извлекли из нее сокровища фараона и мумии царственной четы и забрали с собой. И тут началось... Руководитель экспедиции, от природы отличавшийся крепким здоровьем, накануне отъезда в Италию внезапно умер от сердечного приступа.
Через два дня его ближайший помощник погиб от укуса ядовитой змеи. Оставшиеся члены экспедиции вместе с найденными древностями возвращались домой на поезде. Состав потерпел крушение, и вагоны сошли с рельсов. Выжить в этой катастрофе никому не удалось. А мумии царственной четы и сокровища бесследно исчезли.
Аналогичные последствия имели место после того, как были вскрыты древние захоронения и в других местах нашей планеты. Три года назад на северо-востоке Китая работала группа австралийских археологов. Они обнаружили курганы X века. Местные жители неоднократно предупреждали ученых: «Духи не простят вам надругательства!»
Но те начали раскопки. Через неделю от сердечного приступа умер один из ученых. Спустя несколько дней такая же участь постигла еще двух археологов. После этого исследователи решили не искушать судьбу и свернули экспедицию.
В 1997 году в Южной Монголии работали французские археологи. Их внимание привлекли необычные курганы-холмы. Один из участников экспедиции тайком похитил из могильника несколько драгоценностей XI века. Но уже на следующий день у него появилось необъяснимое чувство страха, ночью его преследовали кошмары.
И все же воришка предпочел оставить себе украденные вещи. Все открылось неожиданно, когда его нашли мертвым в туалете самолета, приземлившегося в парижском аэропорту Руасси. Кончина незадачливого археолога оказалась столь загадочной, сколь и бесславной.
Мистическая история произошла и в современной Польше. Тут было решено вскрыть гробницу короля Казимира IV (XV в.). Если бы власти знали, чем это все закончится! Четырнадцать ученых, принимавших участие в этом мероприятии, скончались один за другим. Правда, причину смерти удалось установить сразу. Ею оказалась смертельно ядовитая плесень, которая покрывала саркофаг монарха и очень быстро поражала дыхательные пути человека. Но откуда взялась эта плесень в гробнице короля Казимира?
После всех этих историй напрашивается вывод: до сих пор гробницы великих людей прошлого охраняет нечто, не позволяющее нарушать их вечный покой.
В 1991 году научный мир всколыхнула сенсация. В альпийской долине Эцталь (Австрия) на высоте 3 тысяч метров была обнаружена прекрасно сохранившаяся мумия человека, возраст которой ученые оценили в 5300 лет. В честь места находки она получила название Эци (Отци).
На мумию случайно наткнулся немецский скалолаз Гельмут Симон. Спускаясь с ледника в Тирольских Альпах, он сумел разглядеть проглядывавшие из-подо льда голову и плечи человека (из-за этого мумию нередко также называют «ледяным человеком»).
Ученые попытались понять, кем же был таинственный мертвец. Поначалу высказывалось предположение о том, что человека эпохи неолита захватила снежная буря и он замерз. Позже выяснились удивительные факты. Изучив ДНК Эци, исследователи пришли к выводу, что это был человек приблизительно 46 лет, в прекрасной физической форме.
Он был древним воином, носил теплую обувь и накидку, изготовленную из кусочков шкур серны, горного козла и оленя. На голове у него была шапка из медвежьей шкуры, а кожу украшала старинная татуировка. При Эци были найдены небольшой бронзовый топор, кинжал из кремня с деревянной рукояткой, лук и 14 деревянных стрел.
Впоследствии ученые пришли к выводу, что «ледяной человек» погиб в кровавой схватке, которая длилась минимум двое суток. В 2001 году итальянский радиолог установил, что в его плече застряла головка кремниевой стрелы (по всей видимости, в него стреляли сзади). Эци удалось вытащить из тела только древко.
По свидетельству одного из альпинистов, обнаруживших мумию, она сжимала в правой руке кинжал, который выпал в момент ее извлечения из ледника. Все тело древнего воина было покрыто ранами и ушибами, а на куртке, кинжале и колчане со стрелами сохранились следы крови еще двух людей. Остается только догадываться, какая кровавая драма разыгралась высоко в горах в эпоху неолита. Несомненным является только одно: гибель Эци — самое древнейшее из известных убийств человека.
Сейчас мумия «ледяного человека» хранится в прозрачном холодильнике итальянского музея в Больцано. В Австрии у нее немало восторженных поклонников. Мумия стала настоящей звездой. Только вот за несколько лет после ее воцарения в музее преждевременная смерть настигла уже семь человек из числа тех, кто ее обнаружил и исследовал.
Открыл этот мистический список доктор Райнер Хенн, который возглавлял группу экспертов. Он собственноручно укладывал останки «ледяного человека» в пластиковый мешок. Ровно через год после этого в возрасте 64 лет профессор Хенн погиб в таинственной автокатастрофе. Ехал он как раз на конференцию, посвященную Эци, где намеревался объявить научному миру о «сенсационных открытиях». Не успел... Причина аварии до сих пор не выяснена.
Следующим, кого мумия «приговорила к смерти», стал альпинист Курт Фритц. Это он привел группу Хенна к месту, где покоился Эци. Курт был опытным горным проводником, но закончил свою жизнь под внезапной лавиной, которая вдруг сошла в идеальную погоду, хотя такого быть не могло. При этом он оказался единственным в связке альпинистов, кто погиб. Его искалеченное тело нашли на дне глубокого ущелья.
Затем на стаз черед известного австрийского журналиста Райнера Холцла, который снимал на видеокамеру процесс извлечения Эци из ледяного плена. Потом он создал документальный фильм о находке и освещал историю загадочной мумии в прессе. Журналист скончался от смертельной опухоли мозга.
В 2004 году зловещий счет смертей продолжился. Не миноваза печазьная участь и того, кто первым обнаружил «ледяного человека». Гельмут Симон долго судился с итальянскими властями, требуя награды за униказьную находку. Наконец-то ему пообещали выплатить 100 тысяч долларов. Гельмут отправился в Италию, где в многочисленных интервью рассказал, как боги указали ему путь к Эци. Лучше бы он не тревожил в очередной раз тайные силы...
Вернувшись в Австрию, Симон покинул свой отель в Зазьцбурге, чтобы в одиночку совершить прогулку в горы. Внезапно на склоны Эцтазьского хребта обрушилась снежная буря. Температура стала стремительно падать, и теплая осень сменилась зимней стужей. Обратно Симон не вернулся. Только через восемь дней спасатели обнаружили его тело: он разбился насмерть, свалившись со стометровой высоты. По иронии судьбы это случилось неподалеку от места последнего пристанища Эци.
На этом странные совпадения не закончились. Не прошло и часа после похорон несчастного путешественника, как от внезапного сердечного приступа умер руководитель поисковой группы, 45-летний Дитер Варнаке. Это был мужчина в полном расцвете сил, никогда не жаловавшийся на сердце. Варнаке ушел следом за тем, кого совсем недавно искал в горах.
Еще один австрийский археолог, 66-летний Конрад Шпиндлер, ставший членом научной группы по исследованию «ледяного человека», не верил в проклятие и отмахивался от зловещих слухов. «Чушь, выдумки прессы! — говорил он с плохо скрываемым раздражением. — И что вы хотите сказать, что следующий в списке — я?» Ровно через год Шпиндлер умер от рассеянного склероза, став шестой жертвой загадочного «мора».
Наконец последней добычей мумии стал австралийский археолог Том Лой. Специалист в области молекулярной химии был найден мертвым в своем доме в Брисбене, в австралийском штате Квисленд. Тело обнаружили лишь спустя шесть дней после смерти. И опять ирония судьбы: ученый как раз заканчивал большую научную работу, посвященную «ледяному человеку». Стоит заметить, что Лой страдал заболеванием крови, правда, обнаружилось оно у него вскоре после встречи с тирольской мумией.
Итак, на сегодняшний день имеется семь трупов... и ни малейших улик. Следствие ведут как итальянские, так и австрийские полицейские. Однако у единственного подозреваемого есть железное алиби: все это время он спокойно лежал в морозильной камере музея при температуре -6 °С и никуда не отлучался. Имеют ли все эти трагедии сверхъестественную причину, утверждать пока никто не берется.
Хотя основанием для этого может служить и странное негативное влияние, которое мумия оказывает на туристов: многие после осмотра экспоната жалуются на плохое самочувствие, а некоторые даже падают в обморок. Судя по официальной статистике, такие же явления наблюдаются и в Эрмитаже, Британском музее и Лувре — именно в тех залах, где выставлены мумии.
Специалисты склоняются к версии, что при жизни Эци был могущественным колдуном. За это его и убили. Возможно, на него было наложено особое заклинание. Такие ритуалы существовали у древних друидов: человек получал «предсмертное заклинание» — специальную мистическую процедуру, которая предвещала страшные кары всем, кто захочет потревожить покой его тела в будущем. Это была своеобразная «страховка» от расхитителей гробниц.
Аналогичные ритуалы практиковали и древние скифы. И, что интересно, их заклинания, похоже, тоже «работают». Об этом красноречиво свидетельствует хотя бы судьба пяти «черных археологов» из Украины, которые грабили скифские захоронения — курганы. Против них было заведено уголовное дело. В течение полутора лет в ожидании суда преступники находились под подпиской о невыезде. Но суд так и не состоялся — все до единого «черные копатели» погибли в результате странных несчастных случаев и болезней.
Исследователи до сих пор выдвигают множество гипотез относительно того, каким же образом мумии смогли погубить столько людей. Наиболее популярны среди них такие: убийственные энергетические барьеры, поставленные древними магами; фатальное воздействие чрезвычайно опасных микроорганизмов; выброс смертоносного газа, созданного древними жрецами-химиками. А специалисты по паранормальным явлениям объясняют происходящее так называемой «некротической связью» .
Она может возникать между пребывающей на том свете душой или энергетической сущностью умершего человека и материальными предметами в нашем мире. Через них покойник способен наказывать людей, нарушивших его покой.
Для этого используются негативные энергетические импульсы, которые губительны для здоровья. Наши предки обнаружили это давным-давно. Ведь не случайно обычаи всех народов запрещают осквернять могилы усопших.
Глава I
ТЕРНОВЫЙ ВЕНЕЦ
Мой лучший друг Макси-Кот добрался до меня лишь на третий день весенних каникул. Так уж получилось. Потому что в первый день он лечил зубы. А на второй к его предкам пожаловали в гости какие-то дальние родственники то ли из Мурманска, то ли из Норильска. Я толком так и не разобрался. Да это и не особенно важно. Главное, они в последний раз видели Макса, когда он еще сидел в коляске. И им теперь непременно хотелось увидеть его высоким и большим. Хорошо еще, что в Москве они оказались проездом, всего на один день. Поэтому сегодня Макси-Кот наконец смог ко мне вырваться на целых три дня. То есть почти до самого конца весенних каникул. Они же всегда до обидного короткие. Учишься, учишься.
Ждешь их, ждешь. А потом не успеешь начать отдыхать, как снова – добро пожаловать в школу. А тут целых два дня пропало. Если бы хоть Жанна была на месте. Так ведь нет. Все по закону подлости. На те же самые два дня, что мой друг Макси-Кот мучился с зубами и родственниками, Жанну увезла мать… Вы даже представить себе не можете куда: на дачу! А что, интересно, делать на даче в конце марта? Когда абсолютно все вокруг раскисло и тает. Впрочем, как выяснилось по приезде Жанны, они с ее мамой Юлией Павловной и ее друзьями, которым и принадлежит дача, оба дня, трясясь от холода, просидели у камина. Потому что батарея потекла, а газовый котел испортился. Им бы тут же смотаться в Москву, но хозяева вызвали мастера и дожидались, пока он все им починит. И Юлия Павловна с Жанной ждали, потому что выехать оттуда можно только на машине, а она принадлежит хозяевам. Поэтому все сгрудились в единственной комнате, где был камин. Кроме него, еще поставили электрообогреватель. Но и это не помогло. Все, кроме Жанны, простудились.
Об этом я узнал сегодня утром, когда она ко мне пришла и объявила:
– Вы с Максом, когда он приедет, меня подождите, а я побежала в аптеку. У мамы высокая температура, и ей нужны лекарства.
Она ушла, и почти тут же явился Кот, как и обычно, с огромным рюкзаком за плечами. Каждый раз, когда он отправляется ко мне, предки собирают его словно на Северный полюс. Можно подумать, мы не на окраине Москвы живем, а где-нибудь посреди глухой сибирской тайги. Правда, от Садового кольца до меня Макси-Коту пилить полтора часа, а иногда даже больше, если автобус к метро не сразу подходит. Поэтому он говорит, что ездит ко мне и Жанне, как на дачу.
Раньше-то мы с ним жили рядом. И учились в одной школе. Но прошлой осенью нам с предками дали квартиру здесь, на Серебряных Прудах. И теперь мы с Макси-Котом общаемся по большей части или во время каникул, или по выходным, когда кто-нибудь из нас едет к другому в гости с ночевкой.
Как вы, наверное, уже поняли, Макси-Кот – это прозвище, а на самом деле имя у него Макс, а Кот – фамилия. В общем, вошел Макси-Кот к нам в переднюю и немедленно сбросил на пол свой таежный рюкзак.
– Вот черт. Запарился. Еле доехал.
Я посмотрел на друга. Его круглая физия была красной, а бледным оставался лишь острый кончик длинного тонкого носа.
– С автобусами у вас все-таки плохо дело поставлено, – снимая куртку, продолжал он. – Час стоял, и ни одного. А когда наконец появился, в него народу набилось, как сельдей в бочке. Меня с этим рюкзаком едва не убили. Пришлось на него брать отдельный билет. Кондукторша заявила, что он занимает «целое человеко-место». Хорошо еще, до тебя, Фома, долго ехать, и автобус почти опустел. Иначе бы я не вылез.
– Но ведь вылез, – я хлопнул его по плечу.
Макси-Кот поволок свой рюкзак на кухню, где принялся выгружать севернополюсные припасы. Мы быстренько запихали их в холодильник.
– Ну и какие у нас на сегодня планы? – пристально посмотрел на меня Кот.
– Да пока не знаю, – пожал я плечами. – Пойдем погуляем. По дороге что-нибудь и придумаем.
– А где наша Жанна д"Арк? – осведомился мой друг.
Вообще-то у Жанны фамилия Тарасевич. Но мама назвала ее в честь Орлеанской Девы, и внешне она вылитый портрет Жанны д"Арк из учебника истории.
– В аптеке, – пояснил я. – Спасает в данном случае не французский народ, а собственную мать от простуды.
И я рассказал Коту о славной поездке Тарасевичей за город.
– Бывает, – хихикнул тот. – Так чего, мы Жанку ждем или она дальше спасать собирается?
– Да она просила, чтобы мы подождали, – ответил я.
– И долго? – Макс посмотрел на часы.
– А мы разве куда-нибудь торопимся? – поинтересовался я.
– Нет. Просто каникул жалко, – совсем по-кошачьи ухмыльнулся Кот. – Но так уж и быть. Подождем.
Тут трижды позвонили в дверь. Я открыл. Это была Жанна.
– Приехал? – она посмотрела мимо меня.
– Приехал, приехал, – вылез вперед Кот.
– Максик! – воскликнула Жанна. – Ребята, еще секундочку! Сейчас матери все отнесу, возьму Пирсика, и пойдем. Можете пока одеваться.
– Спасибо за разрешение, – отвесил ей шутовской поклон Макси-Кот.
Но Жанна этого не заметила. Она уже скрылась за дверью собственной квартиры, которая находится по соседству с нашей.
Мы начали одеваться. За дверью послышался звонкий лай. Я открыл. Первым в квартиру ворвался маленький черненький бородатый двортерьер Тарасевичей – Пирс. Увидав Кота, он взвился свечою в воздух и, метко лизнув моего друга в щеку, вновь приземлился. Затем то же самое было проделано со мной – обычный для Пирса ритуал приветствия. Прыгучесть у него просто потрясающая. По мнению Макса, Пирс таким образом компенсирует недостаток роста.
Я запер дверь квартиры, мы спустились на улицу. День выдался просто потрясающий. Тепло. Солнечно. А на газончиках около нашего длинного многоэтажного дома даже снега не осталось. И вообще, если бы не отсутствие травы, легко можно было бы подумать, будто уже середина апреля.
– Ну, так куда пойдем? – снова осведомился Макс. – Чего у вас, на Серебряных Прудах, новенького, интересненького появилось?
– Насчет новенького интересненького не знаю, – откликнулась Жанна. – А вот старенькое неинтересненькое вижу. Оно направляется прямо к нам.
Я проследил за ее взглядом. К нам, размахивая руками, приближался наш одноклассник по девятому «Г» Толян Волобуев, которого Жанна относила к разряду «средних придурков». Правда, по-моему, с ним что-то интересненькое все же произошло. Потому что голова у Толяна была забинтована. А еще три дня назад, в последний день занятий, с его башкой все было в порядке.
Жанна тоже с интересом разглядывала стремительно приближающегося Волобуя.
– По-моему, кого-то он все-таки достал. И этот кто-то не выдержал, – выдвинула она гипотезу.
– Ребята! Ребята! – наконец, поравнявшись с нами, радостно воскликнул Толян. – Вы куда?
– Пока, как видишь, просто стоим, – сухо ответила Жанна.
– А чего у тебя с головой? – поинтересовался я.
– Так. Фигня, – отмахнулся Толян.
– Бандитская пуля? – ехидно покосился на него Макс.
– Не, – на полном серьезе ответил Волобуй. – Тренажер развалился.
– Какой тренажер? – удивилась Жанна.
– Да мы тут с Витьком решили на каникулы в тренажерный зал ходить, – начал объяснять Волобуй. – Здоровый образ жизни, понимаешь, – он развернул плечи и выпятил грудь. – Но у них там, видимо, с техникой безопасности плохо. Чего-то недокрутили. Мне-то просто башку поцарапало.
– А тренера, конечно, насмерть, – покачала головой Жанна.
– Нет, не тренера, – снова на полном серьезе откликнулся Волобуй. – Витька.
– Насмерть? – охнула Жанна.
– Живой, – успокоил ее Волобуй. – Ему противовесом ногу придавило. Теперь в гипс закатали.
– Ту же самую? – хором охнули мы.
Осенью друг Толяна, Витек, уже ломал ногу.
– Противоположную, – солидно изрек Волобуй.
– От чего считая, противоположную? – полюбопытствовала Жанна.
Я понял: от Толяна нам теперь скоро не отделаться. Ему явно скучно без друга, а мы, как назло, попались ему на глаза. Видимо, Жанна подумала о том же. Потому что сказала:
– Ну ты бы, Толик, навестил друга. Ему же небось одному тоскливо дома и в гипсе.
– Он в гипсе, но не дома, – пояснил Волобуй. – В больницу положили. Только в какую, мать Витька от меня скрывает.
– Это еще почему? – не дошло до Макси-Кота.
– Она говорит: «Это ты, Толька, во всем виноват». В общем, у нее как-то так получается, что, если я к Витьку в больницу приду, там с ним еще чего-нибудь случится. А я совершенно ни при чем. Это его идея была – качаться. И мы по очереди на одном тренажере занимались. А то, что он не под Витьком, а подо мной развалился, – чистая случайность.
Толян обиженно помолчал, затем совсем другим тоном произнес:
– Ребята, а, может, давайте все вместе на кладбище сходим?
Мы переглянулись. После жутких событий, которые нам пришлось пережить прошлой осенью, мы старались обходить это кладбище стороной. Но не признаваться же в этом Толяну. И я равнодушным тоном проговорил:
– Да ну. Чего там делать? Небось все раскисло.
– Ты не понял, – как-то странно поглядел на меня Волобуй. – Я же не на само кладбище вас зову, а рядышком.
– Куда рядышком? – уставились мы на него.
– С елки упали? – в свою очередь изумился Толян. – Ничего не знаете?
– Не знаем, – ответил я. – А что мы должны знать?
– Ну, вы даете! – воскликнул Волобуй. – Весь район гудит, а они сидят и ничего не знают.
– Мы не сидим, но не знаем, – сказала Жанна.
– Больше конкретики, – потребовал Макси-Кот.
– Легко. – Волобуй принялся рыться в карманах. – Во! – он продемонстрировал нам раскрытую ладонь.
– Какая гадость! – едва взглянув, поморщилась Жанна.
На ладони у Толяна тускло поблескивали две золотые коронки. Зубные.
– А вот это видели? – его ничуть не смутила реакция Жанны.
На сей раз он показал нам изрядно погнутую брошку с большим камнем фиолетового цвета.
– Откуда дровишки? – осведомился Макси-Кот.
– Из леса, вестимо, – заржал придурочным смехом Волобуй. – А верней, из могил.
– Вы чего? – от возмущения у Жанны даже исказилось лицо. – Могилы с Витьком разоряете?
– Так вы, ребята, и впрямь без понятия? – ошалело качал перевязанной головой Толян. – Рядом с кладбищем стройка вовсю идет. Церковь с по-дворьем начали восстанавливать. Котлован экскаватором вырыли. А там оказались еще могилы. Видать, когда-то кладбище было большое. Ну, они, значит, вырыли, а все, что при этом нашлось, в кучу свалили. Им и вывезти не разрешают, и что дальше делать, неизвестно. Поэтому пока лежит.
– Что лежит? – спросила Жанна.
– Все, что в таких случаях полагается, – бодренько продолжал Толян. – Там рабочие, знаете, уже сколько себе нарыли? И монеты какие-то старинные, и кольца, и браслет…
– Но это же мародерство, – сказал Макси-Кот.
– Ни фига, – принялся спорить с ним Волобуй. – Вот если бы я специально эти могилы разрыл и начал из них у покойников вещи таскать, то, конечно, нехорошо. Но разрыли-то без меня, и теперь там само все валяется. А я че, дурак? Это ж как клад найти. Если сам не подсуечусь, то другие возьмут.
– А там разве не охраняют? – посмотрел на него Макс.
– Охраняют! – презрительно сплюнул Толян. – Свалили в кучу, и ладно. Теперь пока чухнутся, все и растащут.
– Ужас какой! – передернуло Жанну.
– Хотите покажу? – предложил Волобуй.
– Естественно, не хочу! – решительно воспротивилась Жанна.
– А почему бы и нет, – задумчиво произнес Макси-Кот.
– Вот именно! – снова стал уговаривать Волобуй. Видимо, без Витька ему и впрямь было скучно. – Ты, Жанка, врубись. Там совершенно не страшно. Костей-то не видно. Зато есть интересные плиты с надписями и еще там всякое-разное. Даже несколько бревен. Говорят, шестнадцатого века.
– На них что, дата выпуска стоит? – ухмыльнулся Кот.
– Не, – мотнул головой Толян. – Наш учитель истории приходил и определил. Говорит, достаточно материала для местного краеведческого музея. Теперь подписи начнет собирать в поддержку идеи.
– Да-а, – протянул Макси-Кот. – В ваших Серебряных Прудах жизнь бьет ключом.
– И все по голове! – снова заржал Волобуй. – Ну, идем, что ли?
Мы с Максом переглянулись. Взглянуть, хотя бы мельком, стоило. Не каждый ведь день рядом с домом такое случается. Мы оба посмотрели на Жанну.
– Ясно, – вздохнула она. – Я в меньшинстве.
– Ладно тебе, – сказал я. – Глянем и уйдем.
– Делов-то, – пришел мне на помощь Толян. – Ты, Жанка, прикинь: вдруг найдешь чего-нибудь золотое.
– Заткнись, придурок, а то не пойду, – шикнула на него Жанна, и мы с Макси-Котом немедленно поняли, что она согласна. Судя по всему, ей тоже было интересно взглянуть на раскопки.
– Ну? – не отставал Толян.
Жанна, махнув рукой, двинулась в обход нашего дома. Пирс, радостно тявкнув, побежал вперед. Поводок натянулся. Псу давно уже наскучило стоять на месте.
Миновав двор, мы вскоре оказались у входа на кладбище, где давно уже никого не хоронили. Оно было обнесено старинной покосившейся кованой оградой, на которой висела надпись: «Памятник XVIII века. Охраняется государством».
Как мы знали, государством охранялись еще и церковь, и церковное подворье. Один раз их даже начинали реставрировать, однако осенью прошлого года там вспыхнул пожар, и все сгорело. То есть каменный остов церкви уцелел, а вот плоды реставрации – нет. Поэтому зимой восстановительные работы начались снова.
– Нам что, через забор лезть? – посмотрела Жанна на Волобуя.
– Во Маугли! – покрутил пальцем у виска тот. – Какой же забор без дырки?
И Толян жестом гостеприимного хозяина раздвинул две широченных доски:
– Заходите, братцы, не стесняйтесь. Будьте как дома.
Насчет дома уж не знаю, но мы зашли. А вернее, пролезли. Размах строительства впечатлял. Судя по размеру котлована, новое церковное по-дворье обещало стать грандиозным. Впрочем, где гарантия, что тут строили именно подворье?
– Сюда, сюда, – Толян повел нас по самому краю котлована.
– Слушай, а где вообще все? – огляделся по сторонам Макси-Кот.
Его удивление легко было понять. В разгар буднего дня на стройплощадке, кроме нас, не оказалось ни души.
– Наверное, на другой объект перекинули, пока с могилами решают, – предположил Толян. – Видите, – продолжал он, – котлован-то почти в самое кладбище упирается.
Обогнув котлован по кромке, мы подошли к сваленной в углу стройплощадки куче.
– Вот. Смотрите, – тоном экскурсовода изрек Волобуй.
На первый взгляд куча выглядела совершенно непримечательно: земля, смешанная со строительным мусором, и только. Высокий земляной холм, из которого то тут, то там торчали какие-то доски, проволока, бумага, тряпки и разномастный строительный мусор. Не знай мы того, что поведал нам Волобуй, нипочем бы не догадались, что здесь были старинные захоронения.
– Чего застыли? Пошли поближе. – Толян чувствовал себя здесь совершенно комфортно.
Мы в нерешительности потоптались на месте.
– Ща я вам тут такую плиту покажу, – не унимался Волобуй. – Там надпись такая смешная…
– Смешная? – перебила его Жанна. – На могильной плите?
– Ну! – ничуть не смутился тот. – Сама посмотри и поймешь.
Откинув несколько досок, он потыкал указательным пальцем куда-то вниз. Мы подошли и увидели обломок плиты из бурого гранита. Надпись сохранилась на удивление хорошо. Она гласила: «И книга стала ему могилой».
– Прочитали? – посмотрел на нас Волобуй. – Во ржачка-то, а? Его что, выходит, в книжке вместо гроба похоронили?
– Заткнулся бы ты, а? – не поддержала шутку Жанна.
– Да ты чего? – выпучил глаза Толян. – Не я ведь писал.
Жанна не ответила. А Макси-Кот задумчиво произнес:
– Наверное, этому покойнику книга откуда-нибудь из шкафа на голову свалилась. То есть тогда он еще покойником не был. А в старину книжки тяжелые и толстые делали. Да еще в кожаных переплетах и порой с деревянными прокладками и медными застежками. Вот и представьте: если такое с верхней полки высокого шкафа упадет, то человеку кранты.
Лицо у Жанны стало совсем сердитым.
– По-моему, ты, Максик, заразился от Толика.
– Да я просто размышляю, – откликнулся Кот. – Надпись-то очень странная.
– Ну, я же вам говорил, смешная, – немедленно поддержал его Волобуй.
– А может, все проще? – предположил я. – Про этого мужика написали в какой-то книге что-нибудь оскорбительное, он расстроился и помер.
– Почему бы и нет, – откликнулся Макси-Кот. – Жаль только, мы никогда не узнаем, кому адресована эта эпитафия.
– Какая еще питафия? – насторожился Волобуй.
– К сведению некоторых, – с выразительным видом произнесла Жанна, – то, что ты, Толя, назвал смешной надписью, другие люди называют эпитафией.
– А-а-а, – разочарованно протянул Толян. – Я-то думал, увидели чего ценное.
– Жалко, что мы никогда не узнаем, на чьей могиле была эпитафия, – продолжал Макси-Кот. – Вдруг это была какая-то известная в свое время личность?
– Почему обязательно известная? – не поняла Жанна.
– Ну, если придерживаться Федькиной версии, – указал на меня старый друг, – то о покойном написали в книжке. Значит, он скорей всего что-то собой представлял.
– Это если придерживаться Федькиной версии, – покачала головой Жанна.
– А давайте поищем верхнюю часть плиты, – предложил я. – Вдруг она где-нибудь рядом валяется. Волобуй, ты не видел?
– Такого цвета не видел, – отвечал Толян. – Другие были. Но я только с одного края тут шуровал. Нас с Витьком после рабочие шуганули. Так что можно поискать.
На сей раз даже Жанна не возразила. И впрямь ведь интересно. Мы двинулись вокруг холма, внимательно изучая то, из чего он состоял.
Пирс порой с подозрительным видом принюхивался, порой, видимо, испугавшись чего-то, отскакивал в сторону, чтобы в следующее мгновение снова зарыться носом в землю. Вот тут мне сделалось совсем не по себе. Вдруг он сейчас откуда-нибудь выудит какую-нибудь кость? Понимаете, человеческую кость. До сих пор-то мы здесь ничего такого не видели. А Пирс пороется и найдет. И что нам тогда с этим делать?
По-моему, Жанна подумала о том же. Потому что, резко намотав на руку поводок, прикрикнула:
– Пирс, фу!
Пес повернулся к ней и, внезапно подняв вверх морду, тоскливо заскулил. Меня прямо мороз пробрал по коже. Да и остальным поведение Пирса явно не понравилось. Даже Волобуй каким-то не своим голосом осведомился:
– Чего это, Жанка, твой волкодав тоску нагоняет?
– Место такое, – сухо бросила она в ответ.
А Макси-Кот, уже немного пришедший в себя, заунывно изрек:
– Над большой могильной кучей ветер тучи собирает, между кучею и тучей громко Пирсик завывает от тощищи безысходной…
– Ну, Максик, остроты у тебя сегодня, – поморщилась Жанна.
Волобуй придерживался противоположного мнения. На его физиономии отразился восторг, и он спросил:
– А чего, Макс, это такой стих есть или ты его прямо сейчас придумал?
– Да как тебе сказать, – замялся Кот. – Частично есть, а частично придумал.
– Не понял, – выпучил глаза Волобуй.
– Импровизация на тему «Буревестника» Горького, – пояснил я. – Макси-Кот просто обожает корежить известные стихотворения.
– А-а-а, – протянул Волобуй.
Мне стало ясно, что он ничего не понял. Ни про «Буревестника», ни про импровизацию. Еще немного помолчав, Толян осторожно поинтересовался:
– А чего, в этом самом горьком буревестнике тоже про кладбище говорится?
Мы грохнули. Толян смотрел на нас в крайней степени недоумения.
– Чего ржете?
– Да так, – сквозь смех проговорил Макси-Кот. – Вы разве это в школе не проходили?
– Не, – уверенно отвечал Толян. – Правда, нет? – обратился он за поддержкой к нам с Жанной.
– Правда, – кивнула Жанна. – В этой школе не проходили. Я в прошлом году в своей старой «Буревестника» прошла.
– Мы с Котом тоже, – подтвердил я.
– Во-о! – расплылось в радостной улыбке лицо Волобуя. – А у нас это… видать, другая программа. Они, говорят, теперь во всех школах разные. Так чего, Макс, там, в горьком буревестнике, про кладбище или не про кладбище?
– У Горького не про кладбище, а про море и птицу, – вкратце просветил Волобуя Макс.
– А-а-а, – снова протянул Толян. По-моему, он так ничего и не понял.
– Ка-р-р-р!
Прямо из-под моих ног взметнулось что-то огромное, черное. От неожиданности я шарахнулся, потерял равновесие и, сметая все на своем пути, покатился вниз по склону. Под словом «все» я в данном случае подразумеваю Жанну и Пирса. Стоило нам докатиться донизу, как оба высказали мне свои мысли и чувства по этому поводу. Волобуй же, стоя на вершине холма, тыкал пальцем в голубое небо и с хохотом орал:
– Горький буревестник! Горький буревестник!
Подлюга Макси-Кот тоже смеялся, а проклятая ворона, продолжая кружить над нами, громко ругалась на своем вороньем языке. И впрямь «горький буревестник».
Пирс поднялся с земли без моей помощи. Я протянул руку Жанне, но она тоже встала самостоятельно. И, сердито на меня глядя, бросила:
– По твоей милости, Феденька, я тут обо что-то укололась.
– Сильно? – встревожился я. – Кровь есть?
– Нету. – Девочка посмотрела на ладонь и принялась ворошить ногой мусор. – Смотри! – воскликнула вдруг она. – Вот.
Нагнувшись, она выдернула из земли какой-то предмет.
– Ребята! – позвала она. – Глядите, что я нашла!
– Вторую половину плиты? – уже несся к нам Макс.
– Нет, – покачала головой Жанна. – Веночек!
– Какой еще веночек? – Волобуй и Макси-Кот уже подбежали к нам.
Жанна бережно держала в руке небольшой кованый венок.
– Красивый какой, – не отрывала она взгляда от находки.
Она с силой потерла пальцем один из кованых листиков. Он заблестел.
– Золото, – охнул Волобуй. – Во, блин, везет же некоторым. А у меня только два зуба.
– Дурак ты, Толик, – разглядывая листок, откликнулась Жанна. – Это совсем не золото.
– Скорей всего, бронза, – подхватил Макси-Кот.
– А почем вы знаете? – спросил Волобуй.
– А потому, что этот венок явно был частью памятника, – Жанна уже как следует разглядела находку. – Вот тут и тут, – показала она нам, – бронза сколота. По-видимому, венок был приделан к могильной плите. Или к статуе на могиле.
– Скорее всего, – поддержал ее Макси-Кот.
Я присмотрелся к венку. Выглядел он очень странно: листья вперемежку с длинными колючками. Ребята тоже внимательно изучали Жаннин трофей. Первым нарушил молчание Макси-Кот:
– Ребята, а ведь это терновый венец.
– Че-его? – протянул Волобуй.
– Шипы видишь? – осторожно коснулся пальцем одной из колючек Макс. – Это, так сказать, тернии.
– А на фига они? – вытаращился на него Толян.
– Чтобы тому, на кого такой венок надевают, было больно, – продолжал терпеливо втолковывать ему Кот.
– Это чего, вроде пытки такой? – начало доходить до Толяна. – Как, например, сейчас утюгом по спине?
– Вроде, Толик, вроде, – похлопал его по плечу Макси-Кот.
– Садюги, – смачно сплюнул в сторону Волобуй.
– Что же нам теперь с этим делать? – Жанна смотрела на собственную находку как-то растерянно. – Если мы его тут оставим, такие, как он, – она ткнула пальцем в сторону Толяна, – сопрут.
– Факт, сопрут, – подтвердил Волобуй. – Если даже это не золото, – кажется, у него до сих пор оставались надежды, – то и бронза сойдет. Можно сдать в приемный пункт. Что-нибудь заплатят.
– Ну уж нет! – решительно заявила Жанна.
– Слушай! – обратился к ней Макс. – Возьми пока этот венок к себе домой. Уверен, что их всех, – указал он на холм, – скоро перезахоронят. И наверняка на этом же кладбище. Вот тогда венок и вернешь.
– Кому вернет? – спросил Толян. – Владелец-то помер.
– Так ведь ему не при жизни памятник поставили, – сказала Жанна.
– Тем более, оставь его себе навсегда, – от души посоветовал практичный Толян.
– Мародер! – презрительно бросила ему Жанна.
Над нашими головами вновь раздалось свирепое карканье, и на нас резко спикировала та же самая ворона. Мы даже еще сообразить ничего не успели, как Пирс, свечой взвившись в воздух, попытался ухватить наглую птицу за крыло. Это ему почти удалось. Во всяком случае, в пасти пса осталось длинное черное перо, а ворона, возмущенно вопя, стала резко набирать высоту. Ну, прямо не птица, а какой-то бомбардировщик.
Пирс, выплюнув перо, зашелся злобным лаем.
– Ни фига себе, буревестник! – взревел от восторга Толян.
– Черной молнии подобный, – тихо процитировал Макс.
– Это она на блестящее запала, – объяснил Волобуй.
– Да чего там блестящего? – возразил я.
– Все равно, – стоял на своем Толян. – Жанка, прячь эту штуку скорей. А то вон, гляди, этот буревестник опять на нас целится.
Ворона, громко каркая, продолжала упорно кружить над нашими головами. Пирс теперь не лаял, а сварливо поскуливал. По-моему, он пел собачий вариант песни «Чому я нэ сокил, чому нэ летаю». Думаю, если бы он взлетел, вороне пришлось бы плохо.
– Прекрати! – дернула его за поводок Жанна и, поглядев на нас, спросила: – Ребята, ну куда же мне это спрятать?
– Ща пакет дам. – Толян начал рыться в кармане куртки. – На, Жанка, держи. Я ведь сюда клад шел искать, а потом вас встретил.
Клад кладом, но запасливость Волобуя сослужила нам добрую службу. Едва мы убрали терновый венец в пакет, как ворона-буревестник, каркнув, да к тому же еще и капнув почти на нас, убралась восвояси.
– Хорошо, не попала, – Толян внимательно посмотрел на белое пятно возле самого своего ботинка. – Но, как говорится, все хорошо, что вовремя улетает.
И, не дожидаясь нашей реакции, он радостно заржал собственной шутке.
– Ребята, а, может, пошли отсюда? – тихо произнесла Жанна.
– Ну да! – возмутился Толян. – Ты себе штуку нашла, может, вообще золотую. А мы? С пустыми руками уйдем? И каменюгу вы эту хотели искать.
– Какую каменюгу? – спросила Жанна.
– Ну, ты, мать, даешь! – заорал Толян. – Да от того самого мужика, которого книжкой пристукнули.
– Ах да! – спохватилась Жанна. – Но, может, этот кусок надгробия вообще единственный сохранился.
– Давайте все-таки поищем, – Макси-Кот в данном случае был солидарен с Толяном. – Мы же еще не весь холм обошли.
– Тогда ищите, а я посижу, – и Жанна устало опустилась на деревянный ящик.
– Гав! – сказал Пирс и, натянув поводок, вопросительно уставился на нас.
– Сиди! – велела хозяйка.
Пес, вздохнув, подошел к ней и вспрыгнул на колени.
– Жанна, мы сейчас. Быстренько, – уже на ходу бросил я.
– Быстренько? – переспросил Толян и, радостно заржав, наградил нас одной из своих дурацких прибауток: – Как говорится, спешить – здоровью вредить. Так что скоро не жди.
И, оставив Жанну, мы продолжили свои археологические раскопки. И надо заметить, небезуспешно. Первому повезло мне. Я совершенно случайно выковырял из земли огромный медный пятак. До сих пор не понимаю, как мне удалось его обнаружить. Просто нагнулся, копнул щепкой землю, гляжу – лежит, родименький. Огромный, грязный, позеленевший от старости и сырости.
Слова «пять копеекъ» виднелись достаточно четко. А вот какого года – пойди разбери. Цифры стерлись от времени. И один бок монеты – тоже. Ну, прямо будто стесали напильником. Но Макси-Кот посмотрел и говорит:
– Начало девятнадцатого века. Эту монету мог еще Пушкин в руках держать.
– Ну, ты загнул, – явно не верил Толян.
– Точно вам говорю, – без тени сомнения произнес Макс.
– Пу-ушкин, – протянул Волобуй. – Да это ж тогда кучу бабок, наверное, стоит.
Видно было, что он подыхает от зависти.
– А она не золотая? – Ему хотелось все выяснить о моей находке.
– Нет, – поспешил я успокоить его.
– Тогда, может, махнемся? – каким-то вкрадчивым голосом произнес Толян и вновь извлек на свет две золотые коронки.
– Зачем? – Мне совсем не хотелось меняться.
– Ну, твою монету Пушкин держал, а мои коронки зато золотые, – принялся уговаривать меня Волобуй. – А потом, откуда ты знаешь? Если тут были такие хорошие старинные монеты, может, эти коронки тоже какой-нибудь друг Пушкина на зубах носил.
– Если в то время существовали такие коронки, – украдкой от Волобуя подмигнул мне Макси-Кот.
– Не нужны мне твои коронки, – решительно отверг я сделку.
Волобуй мигом скис. По-моему, он уже мысленно подсчитал барыши, которые сможет извлечь из моей старинной монеты.
– Тогда хоть покажи, Фома, где нашел? – потребовал он у меня.
Эту просьбу я охотно исполнил. Толян, схватив кусок листового железа, начал ожесточенно копать. Его самодельная лопата почти сразу же обо что-то заскрежетала.
– Ребята, клад, – сипло произнес он.
Антон Иванов, Анна Устинова
Проклятие старых могил
ТЕРНОВЫЙ ВЕНЕЦ
Мой лучший друг Макси-Кот добрался до меня лишь на третий день весенних каникул. Так уж получилось. Потому что в первый день он лечил зубы. А на второй к его предкам пожаловали в гости какие-то дальние родственники то ли из Мурманска, то ли из Норильска. Я толком так и не разобрался. Да это и не особенно важно. Главное, они в последний раз видели Макса, когда он еще сидел в коляске. И им теперь непременно хотелось увидеть его высоким и большим. Хорошо еще, что в Москве они оказались проездом, всего на один день. Поэтому сегодня Макси-Кот наконец смог ко мне вырваться на целых три дня. То есть почти до самого конца весенних каникул. Они же всегда до обидного короткие. Учишься, учишься.
Ждешь их, ждешь. А потом не успеешь начать отдыхать, как снова – добро пожаловать в школу. А тут целых два дня пропало. Если бы хоть Жанна была на месте. Так ведь нет. Все по закону подлости. На те же самые два дня, что мой друг Макси-Кот мучился с зубами и родственниками, Жанну увезла мать… Вы даже представить себе не можете куда: на дачу! А что, интересно, делать на даче в конце марта? Когда абсолютно все вокруг раскисло и тает. Впрочем, как выяснилось по приезде Жанны, они с ее мамой Юлией Павловной и ее друзьями, которым и принадлежит дача, оба дня, трясясь от холода, просидели у камина. Потому что батарея потекла, а газовый котел испортился. Им бы тут же смотаться в Москву, но хозяева вызвали мастера и дожидались, пока он все им починит. И Юлия Павловна с Жанной ждали, потому что выехать оттуда можно только на машине, а она принадлежит хозяевам. Поэтому все сгрудились в единственной комнате, где был камин. Кроме него, еще поставили электрообогреватель. Но и это не помогло. Все, кроме Жанны, простудились.
Об этом я узнал сегодня утром, когда она ко мне пришла и объявила:
– Вы с Максом, когда он приедет, меня подождите, а я побежала в аптеку. У мамы высокая температура, и ей нужны лекарства.
Она ушла, и почти тут же явился Кот, как и обычно, с огромным рюкзаком за плечами. Каждый раз, когда он отправляется ко мне, предки собирают его словно на Северный полюс. Можно подумать, мы не на окраине Москвы живем, а где-нибудь посреди глухой сибирской тайги. Правда, от Садового кольца до меня Макси-Коту пилить полтора часа, а иногда даже больше, если автобус к метро не сразу подходит. Поэтому он говорит, что ездит ко мне и Жанне, как на дачу.
Раньше-то мы с ним жили рядом. И учились в одной школе. Но прошлой осенью нам с предками дали квартиру здесь, на Серебряных Прудах. И теперь мы с Макси-Котом общаемся по большей части или во время каникул, или по выходным, когда кто-нибудь из нас едет к другому в гости с ночевкой.
Как вы, наверное, уже поняли, Макси-Кот – это прозвище, а на самом деле имя у него Макс, а Кот – фамилия. В общем, вошел Макси-Кот к нам в переднюю и немедленно сбросил на пол свой таежный рюкзак.
– Вот черт. Запарился. Еле доехал.
Я посмотрел на друга. Его круглая физия была красной, а бледным оставался лишь острый кончик длинного тонкого носа.
– С автобусами у вас все-таки плохо дело поставлено, – снимая куртку, продолжал он. – Час стоял, и ни одного. А когда наконец появился, в него народу набилось, как сельдей в бочке. Меня с этим рюкзаком едва не убили. Пришлось на него брать отдельный билет. Кондукторша заявила, что он занимает «целое человеко-место». Хорошо еще, до тебя, Фома, долго ехать, и автобус почти опустел. Иначе бы я не вылез.
– Но ведь вылез, – я хлопнул его по плечу.
Макси-Кот поволок свой рюкзак на кухню, где принялся выгружать севернополюсные припасы. Мы быстренько запихали их в холодильник.
– Ну и какие у нас на сегодня планы? – пристально посмотрел на меня Кот.
– Да пока не знаю, – пожал я плечами. – Пойдем погуляем. По дороге что-нибудь и придумаем.
– А где наша Жанна д"Арк? – осведомился мой друг.
Вообще-то у Жанны фамилия Тарасевич. Но мама назвала ее в честь Орлеанской Девы, и внешне она вылитый портрет Жанны д"Арк из учебника истории.
– В аптеке, – пояснил я. – Спасает в данном случае не французский народ, а собственную мать от простуды.
И я рассказал Коту о славной поездке Тарасевичей за город.
– Бывает, – хихикнул тот. – Так чего, мы Жанку ждем или она дальше спасать собирается?
– Да она просила, чтобы мы подождали, – ответил я.
– И долго? – Макс посмотрел на часы.
– А мы разве куда-нибудь торопимся? – поинтересовался я.
– Нет. Просто каникул жалко, – совсем по-кошачьи ухмыльнулся Кот. – Но так уж и быть. Подождем.
Тут трижды позвонили в дверь. Я открыл. Это была Жанна.
– Приехал? – она посмотрела мимо меня.
– Приехал, приехал, – вылез вперед Кот.
– Максик! – воскликнула Жанна. – Ребята, еще секундочку! Сейчас матери все отнесу, возьму Пирсика, и пойдем. Можете пока одеваться.
– Спасибо за разрешение, – отвесил ей шутовской поклон Макси-Кот.
Но Жанна этого не заметила. Она уже скрылась за дверью собственной квартиры, которая находится по соседству с нашей.
Мы начали одеваться. За дверью послышался звонкий лай. Я открыл. Первым в квартиру ворвался маленький черненький бородатый двортерьер Тарасевичей – Пирс. Увидав Кота, он взвился свечою в воздух и, метко лизнув моего друга в щеку, вновь приземлился. Затем то же самое было проделано со мной – обычный для Пирса ритуал приветствия. Прыгучесть у него просто потрясающая. По мнению Макса, Пирс таким образом компенсирует недостаток роста.
Я запер дверь квартиры, мы спустились на улицу. День выдался просто потрясающий. Тепло. Солнечно. А на газончиках около нашего длинного многоэтажного дома даже снега не осталось. И вообще, если бы не отсутствие травы, легко можно было бы подумать, будто уже середина апреля.
– Ну, так куда пойдем? – снова осведомился Макс. – Чего у вас, на Серебряных Прудах, новенького, интересненького появилось?
– Насчет новенького интересненького не знаю, – откликнулась Жанна. – А вот старенькое неинтересненькое вижу. Оно направляется прямо к нам.
Я проследил за ее взглядом. К нам, размахивая руками, приближался наш одноклассник по девятому «Г» Толян Волобуев, которого Жанна относила к разряду «средних придурков». Правда, по-моему, с ним что-то интересненькое все же произошло. Потому что голова у Толяна была забинтована. А еще три дня назад, в последний день занятий, с его башкой все было в порядке.
Жанна тоже с интересом разглядывала стремительно приближающегося Волобуя.
– По-моему, кого-то он все-таки достал. И этот кто-то не выдержал, – выдвинула она гипотезу.
– Ребята! Ребята! – наконец, поравнявшись с нами, радостно воскликнул Толян. – Вы куда?
– Пока, как видишь, просто стоим, – сухо ответила Жанна.
– А чего у тебя с головой? – поинтересовался я.
– Так. Фигня, – отмахнулся Толян.
– Бандитская пуля? – ехидно покосился на него Макс.
– Не, – на полном серьезе ответил Волобуй. – Тренажер развалился.
– Какой тренажер? – удивилась Жанна.
– Да мы тут с Витьком решили на каникулы в тренажерный зал ходить, – начал объяснять Волобуй. – Здоровый образ жизни, понимаешь, – он развернул плечи и выпятил грудь. – Но у них там, видимо, с техникой безопасности плохо. Чего-то недокрутили. Мне-то просто башку поцарапало.
– А тренера, конечно, насмерть, – покачала головой Жанна.
– Нет, не тренера, – снова на полном серьезе откликнулся Волобуй. – Витька.
– Насмерть? – охнула Жанна.
– Живой, – успокоил ее Волобуй. – Ему противовесом ногу придавило. Теперь в гипс закатали.
– Ту же самую? – хором охнули мы.
Осенью друг Толяна, Витек, уже ломал ногу.
– Противоположную, – солидно изрек Волобуй.
– От чего считая, противоположную? – полюбопытствовала Жанна.