«Аллегорический смысл поэмы “Божественная комедия” Данте Алигьери. Анализ «Божественной комедии» Какой смысл несет в себе божественная комедия

Замысел произведения

Считается, что толчком к созданию «Божественной комедии» стал сон, увиденный Данте в 1300 г., т.е. в возрасте 35-ти лет (по средневековым представлениям, это половина жизни), что подтверждают первые строки произведения:

Земную жизнь пройдя до половины,

Я очутился в сумрачном лесу,

Утратив правый путь во тьме долины.

(«Ад», песнь I, 1-4)

Закончив свой труд в 1321 г., Данте назвал его «Комедия» («La Commedia»), подразумевая под этим ее средний стиль, что не противоречило средневековым жанровым дефинициям: комедией называлось всякое поэтическое произведение среднего стиля с устрашающим началом и благополучным концом, написанное на народном языке и не лишенное занимательности. Вот и произведение Данте, написанное на итальянском языке, рассказывает о том, как поэт на середине жизненного пути заблудился в темном лесу (аллегория земной жизни) и, полный страха и смятения, ищет утраченный «правый путь» (аллегория идеала), но дорогу ему преграждают три зверя (аллегория человеческих пороков). Опасных зверей отгоняет появившийся Вергилий (аллегория земной мудрости), которого вызвала из адских глубин Беатриче (мудрость небесная), повелевшая ему спасти ее друга. Рассказ о странствиях поэта по загробному миру заканчивается описанием Рая. Во времена Данте в понятие «комедия» не входили ни драматургическая специфика этого жанра, ни установка вызвать смех у читателей.

После смерти Данте первый его биограф Джованни Боккаччо добавил к названию произведения эпитет «божественная» («divina»), что означало произведение в высшей степени прекрасное и совершенное.

Этот эпитет быстро прирос к произведению Данте, т.к. был очень меток: «Божественная комедия», написанная простым слогом, давала картину божественного творения, загробного мира как некоей вечной жизни, для которой временная земная жизнь лишь подготовка. Господь Бог не появляется на страницах произведения, но присутствие Творца Вселенной везде ощутимо.

2.2. Место «Божественной комедии»
в жанровой системе Средневековья

Работая над «Божественной комедией», Данте опирался на художественный опыт всей предшествующей литературы – и античной, и средневековой. Примером ему служили такие античные авторы, как Гомер, отправивший своего Одиссея в царство мертвых, и Вергилий (любимый поэт Данте, которого он называл своим «вождем, господином, учителем»), у которого Эней, главный герой поэмы «Энеида», также спускается в Тартар, чтобы повидаться со своим отцом. Фабула произведения Данте воспроизводит схему популярного в средневековой клерикальной литературе жанра «видений», или «хождения по мукам», т.е. поэтических рассказов о путешествии души во время сна по загробному миру.

Исследователи произведения Данте отмечают переклички «Божественной комедии» с «Видением Тнугдала», написанном в XII в. в Ирландии на латинском языке: душа рыцаря Тнугдала, не почитавшего божью церковь, во время трехдневного сна совершает путешествие по аду, где видит муки грешников, и по Серебряному и Золотому городам, а также по городу Драгоценных камней, где обитают души праведников; получив хороший урок, она возвращается в тело рыцаря, и тот становится самым добросовестным прихожанином церкви.

Обычно в средневековых видениях роль поводыря в загробном мире исполнял ангел, а основной задачей видений было отвлечь человека от мирской суеты, показать ему греховность земной жизни и побудить его обратиться мыслями к жизни загробной. Кроме того, следует помнить, что для средневекового человека окружающая его действительность была поводом для иносказания, для угадывания, что же скрывается за нею. В литературе это проявилось в наличии нескольких уровней, на которых прочитывается поэтический образ по мере усложнения смысла произведения.

Следуя этой средневековой традиции, Данте вложил в свое произведение четыре смысла: буквальный, аллегорический, моральный, анагогический.

Буквальный смысл – изображение судеб людей после смерти, описание загробного мира.

Аллегорический смысл – выражение идеи бытия в абстрактной форме: в мире все движется от тьмы к свету, от страданий к радости, от заблуждения к истине, от плохого к хорошему.

Моральный смысл – идея воздания за все земные дела в жизни загробной.

Анагогический смысл, т.е. высший смысл «Божественной комедии», заключался для Данте в стремлении воспеть Беатриче и великую силу любви к ней, спасшую его от заблуждений и позволившую написать поэму. Анагогический смысл предполагал также интуитивное постижение божественной идеи через восприятие красоты самой поэзии – божественного языка, хотя и сотворенного разумом поэта, человека земного.

Католическая символика и аллегоризм, пронизывающий всю поэму Данте, связывают его творчество с чисто средневековыми традициями. Каждый сюжетный момент в поэме, каждый ее образ и ситуацию можно истолковать не только буквально, но и иносказательно, притом в нескольких планах. Вспомним, как в начале своей поэмы Данте рассказывает о себе: «Земную жизнь пройдя до половины, //Я очутился в сумрачном лесу, // Утратив правый путь во тьме долины.» В этом «диком лесу, дремучем и грозящем», он чуть не был растерзан тремя страшными зверями – львом, волчицей и рысью. Из леса его выводит Вергилий, которого послала к нему Беатриче. Вся первая песнь поэмы – сплошное иносказание, которое комментируется так: «…в моральном смысле эти звери означают пороки, наиболее опасные для человечества: пантера – ложь, предательство и сладострастие, лев - гордость, насилие, волчица – алчность и себялюбие. В аллегорическом смысле пантера означает флорентийскую республику, а также другие итальянские олигархии, лев – правителей – тиранов, как, например, французского короля Филиппа IV Красивого, волчица – папскую курию. Анагогически, т.е. в высшем символическом значении, три зверя представляют собой злые силы, препятствующие восхождению человека к совершенству». А восхождение к нему и составляет сюжет поэмы, которая состоит из трех частей («Ад», «Чистилище», «Рай»), и каждая часть (не считая вступительной к «Аду») включает в себя 33 песни (кантики), что составляет в общей сложности 100 (33х3 = 99 + 1 = 100). Сто есть квадрат совершенного числа 10 и, следовательно, математический образ высшего совершенства.

Начинается восхождение к совершенству из лесного мрака (лес, как уже отмечалось, - аллегория земной жизни, полной греховных заблуждений) в сопровождении Вергилия, который воплощает собой земной разум. Тень Вергилия на помощь Данте вызвала из адских глубин тень святой Беатриче. И это тоже аллегория: небесная мудрость идет спасать человека, посылая ему разум (разум – преддверие веры). Но земной разум способен воспринять лишь печальное или трагическое, а вот божественное величие и радость блаженства этот разум объять не способен, поэтому на пороге Рая Вергилий покидает Данте, и его проводником становится сама Беатриче, аллегория любви, красоты и небесной мудрости.

Данте следует за Беатриче, увлекаемый силой своей любви. Его любовь очищается теперь от всего земного, греховного. Она становится символом добродетели и религии, и конечной целью ее является лицезрение Бога, который сам есть «любовь, что движет солнце и светила».

Каждая часть имеет свою аллегорическую зашифровку: Ад – воплощение страшного и безобразного, Чистилище – исправимых пороков и утолимой печали, Рай – аллегория красоты, радости.

Путешествие Данте по Аду рука об руку с Вергилием, показывающим ему различные мучения грешников, символизирует процесс пробуждения человеческого сознания под воздействием земной мудрости. Чтобы покинуть путь заблуждения, человек должен познать себя. Все грехи, наказуемые в Аду, влекут за собой форму кары, аллегорически изображающую душевное состояние людей, подверженных данному пороку: гневливые, например, погружены в смрадное болото, в котором ожесточенно борются друг с другом. «Чистилище» и «Рай» тоже переполнены моральными аллегориями. В Чистилище пребывают, согласно учению католической церкви, те грешники, которые не осуждены на вечные муки и могут еще очиститься от совершенных ими грехов. Внутренний процесс этого очищения символизируется семью буквами Р (начальная буква латинского слова peccatum – «грех»), начертанными мечом ангела на лбу поэта и обозначающими семь смертных грехов. Эти буквы стираются по одной по мере прохождения Данте ступеней Чистилища.

Все перечисленные выше детали: и фабула поэмы, повествующая о путешествии автора во время «сна, видения» по загробному миру в сопровождении поводыря, и ее иносказательность, и использование религиозной символики и магии чисел, согласно которой священными являются числа 3(три части поэмы), 9(девять кругов Ада, девять небесных сфер Рая, два Предчистилища и семь ступеней Чистилища – всего тоже девять) и 10 –совершенное число, и устремленность от греховности земного мира к совершенству мира небесного, где только и можно обрести истинную Любовь и Веру и лицезреть Всевышнего, - сближают «Божественную комедию» Данте с популярным в Средние века жанром «видения».

2.3. Особенности «Божественной комедии» Данте,
отличающие ее от средневекового жанра «видение»

Средневековые «видения» действительно подготовили много деталей, вошедших в «Божественную комедию» Данте, но поэт сильно видоизменил этот жанр.

Согласно средневековой традиции, в адские глубины допускались лишь святые, из усопших, а иногда туда снисходила Богородица, поводырем мог выступать ангел. Данте же, во-первых, представил в своем произведении не одни только глубины Ада, но весь универсум (Ад, Чистилище, Рай). Во-вторых, он сам, живой, грешный человек, прошел через все области загробного мира, сделал этот универсум частью своей личной жизни. Кроме того, Данте во время его странствия по Аду и Чистилищу сопровождает не ангел, а язычник Вергилий, античный поэт, которого в Средние века считали «христианином до Христа» (на основании толкования IV эклоги Вергилия, в которой он якобы предсказал рождение чудесного младенца, с приходом которого на земле наступит «золотой век»).

Еще одно отличие поэмы Данте от клерикальной литературы Средневековья заключается в том, что он не стремится отвлечь человека от греховной жизни. Наоборот, его цель – наиболее полно отразить реальную земную жизнь. Он творит суд над человеческими преступлениями и пороками не ради отрицания земной жизни как таковой, а во имя ее исправления, чтобы заставить людей вести себя как следует; он не уводит человека от действительности, а погружает в нее.

В главе «Ад» Данте показывает целую галерею живых людей, наделенных различными страстями. И если в средневековых видениях давалось самое общее, схематическое изображение грешников, то у Данте образы грешников конкретны и индивидуальны, глубоко отличны друг от друга, хотя и обрисованы лишь двумя-тремя штрихами. Поэт все время оперирует материалом, взятом из живой итальянской действительности, – материалом современным и даже злободневным для первых читателей его произведения, т.е. загробный мир не противопоставляется реальной жизни, а продолжает ее, отражая существующие в ней отношения. В дантовском Аду бушуют, как и на земле, политические страсти, грешники ведут с Данте беседы и споры на современные политические темы.

В Х песни «Ада» с Данте о политике беседует Фарината, чей несломленный дух поднимается из пламени. В Аду Фарината страдает за то, что был последователем Эпикура, но его разговор с Данте касается лишь флорентийской политики. Фарината был одним из самых известных политических деятелей Флоренции XII века, вождем флорентийских гиббелинов. Данте восхищается могучей волей и героизмом Фаринаты, который спас родной город от разорения и теперь,

…чело и грудь вздымая властно,

Казалось, Ад с презреньем озирал.

(«Ад», песнь X, 34-45)

Сама идея загробного возмездия, таким образом, получает у Данте политическую окраску: в Аду пребывают многие его политические враги.

Академик Д.С. Лихачев так сформулировал концепцию Предвозрождения – того переходного периода, когда жил и творил Данте: «Главное отличие Предвозрождения от настоящей эпохи Возрождения заключалось в том, что общее «движение к человеку», которое характеризует собой и Предвозрождение, и Возрождение, не освободилось еще от своей религиозной оболочки». И действительно, анализируя «Божественную комедию» Данте, мы видим, что роль религиозного сознания в его произведении достаточно велика, и это проявляется в системе образов, аллегоричности, библейской символике и т.д., о чем уже говорилось выше.

Но Данте уникален тем, что сочетал крайности. Средневековое «видение» с его иерархией смыслов, последовательно выстроенных – от буквального значения события до его священного, анагогического истолкования, обращено не только вверх – к Божественному смыслу и совершенству, но и, по воле автора, к истории и политике. Как отмечал М.М. Бахтин, анализируя смысловую структуру произведения, в его «вертикальную иерархию втянута и историческая и политическая концепция Данте, его понимание прогрессивных и реакционных сил исторического развития (понимание очень глубокое). Поэтому образы и идеи, наполняющие вертикальный мир, наполнены мощным стремлением вырваться из него и выйти на продуктивную историческую горизонталь, расположиться не по направлению вверх, а вперед…»

Многие образы и ситуации «Божественной комедии», помимо морально-религиозного смысла, имеют политический смысл. Дремучий лес, например, не только аллегория земного бытия, но и аллегория жестокого исторического времени, в котором жил поэт, этот лес символизирует анархию, царящую в Италии; Вергилий, прославивший в своей «Энеиде» Римскую империю, символизирует гибеллинскую идею всемирной монархии, которая одна, по мнению Данте, может установить на земле мир; три царства загробного мира символизируют мир земной, преображенный согласно идее строгой справедливости. В Аду находят свое место папы, боровшиеся с гибеллинами; Брут и Кассий, изменившие Цезарю, объявляются, как и Иуда, предавший Христа, величайшими преступниками.

В отличие от морально-религиозных аллегорий, сближающих «Божественную комедию» с литературой средневековья, политические символы и намеки придают ей светский отпечаток, нетипичный для средневековой литературы.

Но этим не исчерпывается глубокая противоречивость поэмы Данте как произведения, стоящего на рубеже двух великих эпох. В поэтике «Божественной комедии», как и в сознании Данте, элементы старого и нового переплетаются самым причудливым образом.

Например, через всю поэму автор проводит мысль о том, что земная жизнь есть подготовка к будущей, вечной жизни. Но в то же время он обнаруживает интерес и к земной жизни и даже пересматривает с этой точки зрения целый ряд церковных догматов и предрассудков. Например, церковь считает плотскую любовь греховной, и Данте помещает «тех, кого земная плоть звала, кто предал разум власти вожделений», во втором круге Ада. Здесь находятся Франческа и Паоло – влюбленная пара, застигнутая целующейся старым и уродливым мужем Франчески над страницами научившего их любить рыцарского романа о Ланселоте. В пятой песни «Ада» рассказывается о том, как внимание Данте привлекла скромная чета, необычная тем, что мужчина и женщина, взявшись за руки, проносятся мимо, не разлучаясь, словно пара голубей. Это и есть Франческа и Паоло. Вергилий по его просьбе приостанавливает вихрь, и дает возможность грешникам приблизиться к Данте, чтобы поведать тому о своей участи. Выслушав их историю, Данте падает в обморок. Вот как он пишет об том в поэме: «… и мукой их сердец// Мое чело покрылось смертным потом;// И я упал, как падает мертвец». Это была реакция ренессансного человека, а вовсе не ортодоксального средневекового аскета, которому надлежало радоваться тому, что грешники примерно наказаны.

Данте критически пересматривает и другие аскетические идеалы церкви, превознося сурово осуждаемые церковью такие свойства людей, как пытливость ума, жажду знания, стремление выйти за переделы узкого круга обычных понятий и представлений. Пример тому – образ Улисса (Одиссея), близкий самому автору и скитальческой судьбой, и неугасимой жаждой познания: ни нежность к сыну, ни страх перед отцом, ни любовь к Пенелопе не смогли остановить этого античного героя в его стремлении «изведать мира дальний кругозор».

Интерес Данте к реальной, земной жизни проявляется и в его обращении к миру природы. Так, описывая мучения грешников в Аду (песнь ХХХII), он иллюстрирует их картинами природы: предатели, погруженные в ледяное озеро, сравниваются с лягушкой, которая пытается выставить рыльце из пруда, чтобы поквакать.

Глава «Ад» – это темные бездны, багровые языки пламени, кровавые реки, гладкий, как стекло, лед. В «Чистилище» и «Рае» пейзажи пронизаны светом, здесь преобладают белый, зеленый, алый цвета.

Чувство природы, умение передать ее красоту и своеобразие делают Данте уже человеком нового времени, т.к. средневековому человеку был чужд такой напряженный интерес к внешнему материальному миру.

Все перечисленные особенности «Божественной комедии» Данте свидетельствуют о том, что в этом произведении причудливым образом переплетаются элементы старого и нового, разрушаются старые жанровые традиции. Своим мироощущением, своим метафорическим зрением Данте торопит новую картину мира и создает ее. Так, описывая восхождение своих героев к Чистилищу, поэт рисует картину Вселенной, опираясь на представления античного космографа Птолемея, и дополняет ее тремя расположенными в пределах Земли областями: Адом, Чистилищем, а также Земным Раем.

Ад – воронка в Северном полушарии, доходящая до центра Земли. Она образована падением Люцифера – ангела, восставшего против Бога. Вместе со своими приспешниками-демонами Люцифер был низвергнут Богом с высоты девятого неба. Пронзив собой Землю, он вмерз в лед озера Коцит на дне Ада. Часть суши, выдавленная на поверхность в Южном полушарии против места падения Люцифера, образовала гору Чистилища, омываемую волнами прихлынувшего туда океана. На «срезанной» вершине Чистилища, как бы паря над ним, находится Земной Рай. Но согласно средневековым представлениям и Ад, и Чистилище находились под землей. У человека не было выбора: до неба далеко! Вынося в своей структуре мира Чистилище на поверхность Земли, Данте тем самым утверждает величие и власть человека, у которого есть жизненный выбор: путь к небу, к Раю, становится ближе. И сам Данте совершает этот путь, освобождаясь от грехов, но не церковным путем, не через молитвы, посты и воздержание, а ведомый разумом (Вергилий) и высокой любовью (Беатриче). Именно этот путь приводит его к созерцанию Божественного света. Отсюда одна из важнейших идей «Божественной комедии»: человек не ничтожество; опираясь на то, что дано ему свыше – на разум и любовь, он может достичь Бога, он может достичь всего. Так в «Божественной комедии» возникает представление о человеке как центре мироздания – ренессансный антропоцентризм, рождается гуманизм новой эпохи – эпохи Возрождения.

Образный смысл «Божественной комедии», вобравший в себя очень многое, являет собой, по определению Ю. Олеши, «целый пожар фантазии» и подводит итог огромной эпохе, Средневековью, причем не в отдельных своих частях, а как целое, и открывает новую эпоху – Возрождение.

Новаторство Данте, таким образом, заключается в том, что, используя средневековые структуры, он наполняет их новым, возрожденческим смыслом.

2.4. «Божественная комедия» Данте с точки зрения
современной жанровой системы

Работая над произведением, каждый писатель в большей или меньшей степени опирается на опыт своих предшественников, использует исторически сложившиеся приемы организации текста, свойственные произведениям того или иного жанра.

По мере развития литературного процесса жанры не остаются одними и теми же, они меняют свое содержание, наполнение. Кроме того, жанр – это не только характеристика произведения с точки зрения его содержания, формы или их единства. В жанре выражаются отношения между тем, кто создает произведение искусства, и тем, кто его воспринимает, т.е. жанр – это исторически понятный тип формосодержательного единства в литературе.

С точки зрения Данте и первых читателей его произведения, в «Божественной комедии» не было ничего нереального. В Евангелии апостол Павел сообщал о том, что знал христианина, который четырнадцать лет назад был вознесен в рай и слышал «неизреченные слова», которые человеку нельзя пересказать. Эта история не вызывала сомнений. Столь же достоверным для средневекового человека было и то, что в Страстную пятницу 1300 г. Данте во сне-видении «очутился в сумрачном лесу», а потом, пройдя темные провалы Ада, утесы освещенного слабым рассветным солнцем Чистилища и преодолев девять сияющих небес Рая, вознесся в обитель Бога – Эмпирей.

Если для современников Данте в «Божественной комедии» легко угадывался жанр «видения», а постижение уровней смысла произведения не казалось труднопреодолимой сложностью, то с течением времени смысл произведения для читателей все больше затемнялся, а его жанровая природа осмысливалась в рамках существующей на определенный момент и уже привычной жанровой системы, причем с точки зрения нового мировосприятия и нового взгляда на человека.

«Божественную комедию» Данте называют энциклопедией средневековой жизни, т.к. она не только является итогом развития идейно-политической и художественной мысли поэта, но и дает грандиозный философско-художественный синтез всей средневековой культуры, подобно эпосу, рисуя действительность во всем ее многообразии, переплетая реальность и фантастику.

Но «Божественную комедию», несмотря на грандиозный замысел, нельзя назвать эпическим произведением, т.к. эпос объективен, предполагает самоустранение автора, изображает сторонний по отношению к автору мир. Данте же начинает говорить о себе («…Я очутился в сумрачном лесу...»), он является действующим лицом поэмы, совмещающим в себе характерные черты лирического героя, чьи мысли, чувства, переживания отражены в произведении, повествователя (Данте рассказывает о себе и других людях или каких-то событиях) и объекта повествования. При этом образ героя не тождествен образу автора. Герой «Божественной комедии» эмоционален: он может быть гневным с предателями; вспыльчив, но уважителен с Фаринатой; исполнен жалости и сочувствия к Франческе и Паоло. Автор же, сам сконструировавший весь этот мир и заселивший его душами по своему усмотрению, всезнающ, строг и объективен.

Именно образ Данте, во всех трех его ипостасях, является связующим центром разнообразных элементов художественной системы «Божественной комедии». Поэт не только и даже не столько описывает то, что предстает его взору, а осмысливает, переживает все события, приглашая читателя к со-чувствию и со-переживанию. Ведь если Ад, согласно средневековым представлениям, – это кара, наказание грешников, представленных в виде безликой, орущей толпы, то у Данте Ад – справедливое возмездие за недостойную жизнь, за отступление от нравственных норм и правил, а грешники – страдающие люди, со своими именами, судьбами, многим из которых автор глубоко сочувствует (вспомним его реакцию на историю любви Франчески и Паоло).

Таким образом, в «Божественной комедии» Данте в изображении жизни сочетается эпическое и лирическое. Это стихотворное повествование о поступках и переживаниях героев, и в то же время в нем отчетливо выражены переживания поэта- повествователя.

«Божественная комедия» по общему своему замыслу является фантастическим произведением. Поэт, равный Творцу, строит собственный поэтический мир, при этом авторская фантазия опирается на впечатления реальной жизни. Так, при описании мучений лихоимцев, брошенных в кипящую смолу, Данте вспоминает морской арсенал в Венеции, где конопатят суда в растопленной смоле («Ад», песнь XXI). При этом бесы следят за тем, чтобы грешники не всплывали наверх, и сталкивают их крюками в смолу, как повара, когда «топят мясо вилками в котле». Творя фантастическое, Данте не боится напоминания о земном, наоборот, он все время добивается от читателя узнавания реального мира. Так, картины Ада, представшие глазам Данте и Вергилия, в высшей степени фантастичны. Но эта запредельная фантастика довольно точно отражает реальность современной автору Италии (ученые подсчитали: из 79 персонифицированных обитателей Ада почти половина его земляки-флорентийцы – 32 человека).

В «Божественной комедии» действие предстает в качестве живого, словно развертывающегося прямо на наших глазах события, и это обеспечивает полную иллюзию реальности происходящего, что сближает произведение Данте с драмой, - как и диалоги, позволяющие также драматизировать действие.

Пример тому – диалог Данте и Вергилия в сцене их восхождения к Чистилищу: удивительно точно, со знанием дела Данте ставит натурфилософские вопросы и сам же, устами Вергилия, на них отвечает. И сам диалог, и потрясающе убедительные мелкие детали повествования обеспечивают полную иллюзию реальности происходящего, словно все происходит на глазах у читателей.

Все отмеченные особенности «Божественной комедии» позволяют отнести ее к лиро-эпическим произведениям и квалифицировать как фантастическую поэму, в которой преобладает эпическое начало, дополненное лирико-драматическими элементами.

В то же время глобальная, выходящая за грань реального картина мира, воссозданная силой воображения Данте, и соотнесенность этого мира с личной судьбой самого поэта, его возлюбленной Беатриче и Вергилия – учителя и друга, а также затронутые автором вопросы мироздания, цели и смысла человеческого существования, ответственности за свои поступки позволяют говорить о том, что «Божественная комедия» Данте – поэма универсально-философского характера: она сопоставима с такими произведениями, являющими собой «синтез жанров», как трагедия Гете «Фауст», по многим жанровым признакам тоже близкая поэме и сочетающая в себе эпос, лирику, драму, и роман М. Булгакова «Мастер и Маргарита», созданный под влиянием и Данте, и Гете.

В знаменитой «Божественной комедии» поэт Данте изобразил путешествие самого себя в потустороннем мире. Произведение базируется на христианской мифологии, на учении о рае и аде, однако художественно переосмыслено. Герой оказывается в разных фантастических местах: аду, который насчитывает девять кругов, чистилище, раю. Данте видит удивительные чудеса, встречается с ангелами, с праведниками, с душами грешников, с Богом, с Люцифером и его прислужниками, с героями античных мифов. Проводниками ему служат душа его возлюбленной Беатриче, ставшей ангелом, а по аду поэта водит душа античного поэта Вергилия.

Моральный смысл путешествия Данте в том, что он видит: место, куда попадают души после смерти, определяется их земными поступками, земной жизнью. Праведники попадают в Рай, ближе к Богу, к «миру вечности». Грешники – в ад, однако ни Бог, ни дьявол не решают, куда именно отправить человека. Грешники сами забросили себя в ад. Души же, которые стремятся к очищению и надеются на новую жизнь, находятся в чистилище. Произведение Данте – это суд над человеческими пороками, но суд высшей гармонии, справедливый суд, что дает надежду каждому. Этими картинами Данте призвал людей жить правильно, большее внимание уделять своей земной жизни, нравственности и духовности.

Духовный смысл путешествия Данте – показать человека на пути познания добра и зла, поиск смысла жизни, духовных ориентиров для того, чтобы жить правильно. Все путешествие осуществляется в душе поэта и открывает ему истины мироздания. В финале герой достигает знания, что мир спасет любовь. Божественная любовь, которая должна поселиться в душе каждого земного человека и направлять ее в земной жизни. Аллегорическим символом этой всепрощающей любви, чистоты и радости в произведении является Беатриче.

Композиция «Божественной комедии» построена чрезвычайно символично. Она состоит из трех частей. Часть первая – «Ад» состоит из 34 песен. Две первые из них – вступительные части, где герой бродит аллегорическими лесными зарослями. Это символизирует его поиски истины, где он, в конце концов, теряет ориентиры в море знаний и чувств. В зарослях он встречает зверей, которые символизируют человеческие пороки: льва, который является олицетворением тщеславия и гордыни, рысь, которая олицетворяет страсть, а также волчицу, которая олицетворяет жадность, жажду наживы, алчность. В таком обществе поэт не может найти верной дороги. Выход из леса здесь олицетворяет правильный жизненный путь, который не так просто найти.

Далее следуют 32 песни об аде. Ад находится в пропасти, в которой девять кругов. Чем глубже круг, тем страшнее грешники находятся там. Такая структура олицетворяет глубину падения людей. В последнем круге, в низшей точке мира «Божественной комедии» сидит дьявол, Люцифер.

Другие две части произведения под названием «Чистилище» и «Рай» насчитывают каждая по 33 песни. Для Данте 33 имеет символическое значение: это возраст Иисуса Христа, число гармонии. Часть «Ад» имеет другое количество песен, потому что в аду гармонии нет. А всего в произведении 100 песен, потому что эта цифра символизирует совершенство.

Чистилище находится на горе и насчитывает семь кругов. Это не случайно – в кругах люди очищаются от семи основных грехов. Чем выше круг, тем чище душа находится в нем. На вершине горы находится Рай, где наслаждаются жизнью праведники в окружении ангелов. Еще выше – эмпирей, где герой встречает Бога в окружении божественных сущностей. Высшие силы, как и силы зла, находятся в крайней точке, только теперь в высшей. Симметричное построение произведения подчеркивает это смысловой контраст.

Структура «Божественной комедии» вполне соответствует основной идее произведения – это путь человека от заблуждений и страдания – через очищение – к духовной гармонии и божественному просветлению. В композиции произведения это символический путь из лесных чащ через ад в чистилище, из которого можно достичь Рая и небесных чертогов.

Данте Алигьери «Божественная Комедия»

Само название “Комедия” восходит к чисто средневековым смыслам: в тогдашних поэтиках трагедией называлось всякое произведение с печальным началом и благополучным, счастлиым концом, а не драматургическая специфика жанра с установкой на смеховое восприятие. Эпитет же “Божественная” утвердился за поэмой уже после смерти Данте не раньше 16 в. как выражение ее поэтического совершенства, а вовсе не религиозного содержания.
“Божественная комедия” отличается четкой и продуманной композицией: она разделена на три части (“кантики”), каждая из которых изображает одну из трех частей загробного мира, согласно католическому учению, - ад, чистилище или рай. Каждая часть состоит из 33 песен, а к первой кантике добавлена еще одна песнь-пролог, так что всего получается 100 песен при троичном членении: вся поэма написана трехстрочными строфами – терцинами.
Это господство в композиционной и смысловой структуре поэмы числа 3 восходит к христианской идее о троице и мистическом значении числа 3. На этом числе основана вся архитектоника загробного мира “Божественной комедии”, продуманная поэтом до мелочей. Символизация на этом не заканчивается: каждая песнь заканчивается одним и тем же словом “звезды”; имя Христа рифмуется только с самим собой; в аду имя Христа нигде не упоминается, как и имя Марии, и т.д.
При всей своей оригинальности поэма Данте имеет различные средневековые источники. Фабула поэмы воспроизводит схему популярного в средневековой литературе жанра "видений" или "хождений по мукам" - о тайнах загробного мира. Тема загробных "видений" разрабатывалась в аналогичном направлении в средневековой литературе и за пределами Западной Европы (древнерусский апокриф "Хождение Богородицы по мукам", XII в., мусульманское предание о видении Магомета, созерцавшего в пророческом сне мучения грешников в аду и райское блаженство праведников. У арабского поэта-мистика XII в. Абенараби есть сочинение, в котором даны картины ада и рая, похожие на дантевские, и их параллельное независимое возникновение (ибо Данте не знал арабского языка, а на известные ему языки Абенараби переведен не был) свидетельствует об общей тенденции в эволюции данных представлений в различных удаленных друг от друга регионах.
В своей поэме Данте отразил и средневековые представления об аде и рае, времени и вечности, грехе и наказании.
Как отмечает С.Аверинцев: "Систематизированная "модель" ада в "Божественной комедии" со всеми ее компонентами – четкой последовательностью девяти кругов, дающей "опрокинутый", негативный образ небесной иерархии, обстоятельной классификацией разрядов грешников, логико-аллегорической связью между образом вины и образом кары, наглядной детализацией картин отчаяния мучимых и палаческой грубостью бесов - представляет собой гениальное поэтическое обобщение и преобразование средневековых представлений об аде" .
Идея средневекового дуализма, резко расчленявшего мир на полярные пары противоположностей, группирующихся по вертикальной оси (верх: небо, Бог, добро, дух; низ - земное, дьявол, зло, материя) выражена у Данте в фигуральном образе восхождения-нисхождения. "Не только устройство потустороннего мира, в котором материя и зло концентрируются в нижних пластах ада, а дух и добро венчают райские высоты, но и всякое движение, изображаемое в "Комедии", вертикализировано: кручи и провалы адской бездны, падение тел, влекомых тяжестью грехов, жесты и взгляды, самый словарь Данте - все привлекает внимание к категориям "верха" и "низа", к полярным переходам от возвышенного к низменному - определяющих координат средневековой картины мира" .
С наибольшей силой Данте выразил и средневековое восприятие времени. "Контраст времени скоропреходящей земной жизни человека и вечности, - отмечает А.Я. Гуревич, - и восхождение от первой ко второй определяет "пространственно-временной континуум" "Комедии". Вся история рода человеческого предстает в ней как синхронная. Время стоит, оно все - и настоящее, и прошедшее, и будущее - в современности... " . По выражению О.Мандельштама, история понимается Данте "как единый синхронистический акт" . Земная история, которой живет Данте, воздействует на изображаемый им потусторонний мир, образуя специфическую форму пространства-времени. Образы и идеи, наполняющие "вертикальный мир" поэмы, по выражению М. Бахтина, движимы стремлением вырваться из него и "выйти на продуктивную историческую горизонталь" . Отсюда - предельная напряженность всего Дантова мира. Конфликт времен, пересечение времени и вечности выражает ведущую идею "Комедии" . Образно говоря, "Божественная комедия" превращает время в трагедийное воплощение вечности, в то же время устанавливая с нею сложную диалектическую связь.

1 Земную жизнь пройдя до половины,

Я очутился в сумрачном лесу,

Утратив правый путь во тьме долины.

4 Каков он был, о, как произнесу,

Тот дикий лес, дремучий и грозящий,

Чей давний ужас в памяти несу!

7 Так горек он, что смерть едва ль не слаще.

Но, благо в нем обретши навсегда,

Скажу про все, что видел в этой чаще.

Темный лес, в котором поэт заблудился, означает также анархическое состояние мира, и специально Италии. В прологе: начало с одной стороны простое, с другой – очень сложное. Данте находится на середине жизненного пути. В средневековье это было 35 лет. Так что это примерно 1300 год. Он заблудился, и считает, что все человечество тоже заблудилось. Время года – весна, потому что в момент его нисхождения в ад он говорит, что попал под те же звезды, что и когда встретил Беатриче, а встретил он ее весной. Божий мир был создан весной. Весна – начало.

33 И вот, внизу крутого косогора,

Проворная и вьющаяся рысь,

Вся в ярких пятнах пестрого узора.

34 Она, кружа, мне преграждала высь,

И я не раз на крутизне опасной

Возвратным следом помышлял спастись.

37 Был ранний час, и солнце в тверди ясной

Сопровождали те же звезды вновь,

Что в первый раз, когда их сонм прекрасный

40 Божественная двинула Любовь.

Доверясь часу и поре счастливой,

Уже не так сжималась в сердце кровь

43 При виде зверя с шерстью прихотливой;

Но, ужасом опять его стесня,

Навстречу вышел лев с подъятой гривой.

46 Он наступал как будто на меня,

От голода рыча освирепело

И самый воздух страхом цепеня.

49 И с ним волчица, чье худое тело,

Казалось, все алчбы в себе несет;

Немало душ из-за нее скорбело.

52 Меня сковал такой тяжелый гнет,

Перед ее стремящим ужас взглядом,

Что я утратил чаянье высот.

55 И как скупец, копивший клад за кладом,

Когда приблизится пора утрат,

Скорбит и плачет по былым отрадам,

58 Так был и я смятением объят,

За шагом шаг волчицей неуемной

Туда теснимый, где лучи молчат.

Пантера, лев и волчица, заграждающие путь к солнечному холму, изображают собою три главенствующие порока, считавшиеся тогда преобладающими в мире, а именно: сладострастие, гордость и алчность. В этих трех пороках кроется причина испорченности людской,- так думали в средние века, и об этом сохранились многочисленные указания. На его пути ему мешают три символических зверя – три самых страшных греха по мнению Данте. Это пантера (рысь), лев и волчица. Рысь – сладострастие, пантера – олицетворение олигархической власти во Флоренции. Рысь он обходит. Лев – это гордость, а также политическая тирания монарха и государства, он был на гербе Флоренции. Обходит и его. Самое страшное – алчность, волчица. В широком смысле. Между прочим, характеристичен рассказ в «Золотой легенде» о видении св. Доминика в Риме, куда он прибыл по делам устройства основанного им ордена. Ему привиделся Сын Божий, который с вышины неба направил на землю три меча. Святая Богоматерь, полная милосердия, осведомляется у Своего Сына, что он намерен делать, и Христос отвечает, что земля до того переполнена тремя пороками - сладострастием, гордостью и алчностью, что он хочет уничтожить ее мечом. Кроткая Дева смягчает Своими молитвами Сына и выражает надежду на исправление людского рода путем насаждения новых орденов: доминиканцев и францисканцев.

64 Его узрев среди пустыни той:

Будь призрак ты, будь человек живой!"

67 Он отвечал: "Не человек; я был им;

Это Вергилий. Избрание поэтом в руководители Вергилия тоже не лишено аллегорического значения. В средние века существовало нечто вроде культа Вергилия. В народных преданиях Вергилий является чем-то вроде кудесника, волхва и величайшего в мире мудреца. Но и Отцы церкви, например св. Августин, считали его в то время лучшим и наидостойнейшим из всех поэтов и смотрели на него, как на предвозвестника пришествия Христа, основываясь на предсказании в одной из его эклог, именно в четвертой, рождения Спасителя-Младенца, с появлением которого на свет кончится железный век и во всей вселенной начнется век золотой, причем описание этого золотого века имеет большое сходство с пророчеством Исайи. Главным же образом Вергилий олицетворяет собой у Данте разум, высшую способность разумения, которой человек может достигнуть без божественного откровения. А так как автор «Энеиды» не только национальный поэт Рима, национальный историк древней Италии, но и певец римской истории, певец, наиболее прославивший римское государство, то он изображает собою в «Божественной комедии» символ идеи гибеллинов - идеи римской универсальной монархии, и пророчит Италии политического мессию, который прогонит обратно в Ад волчицу, т. е. причину всякой несправедливости на земле. Поверье о грядущем избавителе и освободителе было тогда народным поверьем, как, например, «Сказание о возвращающемся императоре». Общий психический мотив тот, что ничто великое, знаменательное, раз появившееся в жизни, не исчезает бесследно, но только на время скрывает свои силы, чтобы проявить их снова в минуты крайней опасности.

Изображая в «Божественной комедии» судьбы человечества, Данте дает нам одновременно и историю личной, внутренней своей жизни - величавое, потрясающее дополнение той автобиографии, начало которой мы видели в «Vita nuova». Он - герой своей поэмы; он сам падает, отчаивается, борется и воскресает. После смерти Беатриче поэт очутился в лесу юношеских заблуждений, но мало-помалу выбрался оттуда путем изучения философии и нашел наконец успокоение и надежду вечного спасения в вере и богословии.

46 Нельзя, чтоб страх повелевал уму;

Иначе мы отходим от свершений,

Как зверь, когда мерещится ему.

1 Я УВОЖУ К ОТВЕРЖЕННЫМ СЕЛЕНЬЯМ,

Я УВОЖУ СКВОЗЬ ВЕКОВЕЧНЫЙ СТОН,

Я УВОЖУ К ПОГИБШИМ ПОКОЛЕНЬЯМ.

4 БЫЛ ПРАВДОЮ МОЙ ЗОДЧИЙ ВДОХНОВЛЕН:

Я ВЫСШЕЙ СИЛОЙ, ПОЛНОТОЙ ВСЕЗНАНЬЯ

И ПЕРВОЮ ЛЮБОВЬЮ СОТВОРЕН.

7 ДРЕВНЕЙ МЕНЯ ЛИШЬ ВЕЧНЫЕ СОЗДАНЬЯ,

И С ВЕЧНОСТЬЮ ПРЕБУДУ НАРАВНЕ.

ВХОДЯЩИЕ, ОСТАВЬТЕ УПОВАНЬЯ.

Пословица: «Дорога в ад вымощена добрыми намерениями». Грешники в высших кругах ада чаще всего попадают туда за благие намерения. Низшие круги - закоренелые преступники, но есть и исключения. В высших кругах есть надежда на прощение.

10 Я, прочитав над входом, в вышине,

Такие знаки сумрачного цвета,

Сказал: "Учитель, смысл их страшен мне".

19 Дав руку мне, чтоб я не знал сомнений,

И обернув ко мне спокойный лик,

Он ввел меня в таинственные сени.

Данте теряет уверенность. Только благодаря мудрости Вергилия и его авторитету в глазах Данте продолжается их путь.

31 И я, с главою, ужасом стесненной:

"Чей это крик? - едва спросить посмел. -

Какой толпы, страданьем побежденной?"

34 И вождь в ответ: "То горестный удел

Тех жалких душ, что прожили, не зная

Ни славы, ни позора смертных дел.

37 И с ними ангелов дурная стая,

Что, не восстав, была и не верна

Всевышнему, средину соблюдая.

40 Их свергло небо, не терпя пятна;

И пропасть Ада их не принимает,

Иначе возгордилась бы вина".

43 И я: "Учитель, что их так терзает

И понуждает к жалобам таким?"

А он: "Ответ недолгий подобает.

46 И смертный час для них недостижим,

И эта жизнь настолько нестерпима,

Что все другое было б легче им.

49 Их память на земле невоскресима;

От них и суд, и милость отошли.

Они не стоят слов: взгляни - и мимо!"

Перед вратами ада Данте встречают сонные толпы грешников. Вергилий говорит, что это жалкие души, что они не стоят слов. Эти люди не делали ни добра, ни зла. Эпитеты: ничтожные и жалкие, больше нигде в комедии таких эпитетов нет.

13 "Теперь мы к миру спустимся слепому, -

Так начал, смертно побледнев, поэт. -

Мне первому идти, тебе - второму".

16 И я сказал, заметив этот цвет:

"Как я пойду, когда вождем и другом

Владеет страх, и мне опоры нет?"

19 "Печаль о тех, кто скован ближним кругом, -

Он отвечал, - мне на лицо легла,

И состраданье ты почел испугом.

31 "Что ж ты не спросишь, - молвил мой вожатый,

Какие духи здесь нашли приют?

Знай, прежде чем продолжить путь начатый,

34 Что эти не грешили; не спасут

Одни заслуги, если нет крещенья,

Которым к вере истинной идут;

37 Кто жил до христианского ученья,

Тот бога чтил не так, как мы должны.

Таков и я. За эти упущенья,

40 Не за иное, мы осуждены,

И здесь, по приговору высшей воли,

Мы жаждем и надежды лишены".

Первый круг – Лимб (кайма). По традиционной версии там мучались язычники, родившиеся до появления Христа. Данте пересмотрел эту версию, не хочет мучить некрещеных младенцев и праведников. Здесь никто не мучается.Он собирает отдельно лучших поэтов – 6 имен: Гомер, Гораций, Овидий, Вергилий (которому единственному дарована привилегия перемещаться по всем кругам ада), Лукан и сам Данте. Здесь же и библейские старцы, многих Христос потом забирает в рай.

4 Здесь ждет Минос, оскалив страшный рот;

Допрос и суд свершает у порога

И взмахами хвоста на муку шлет.

7 Едва душа, отпавшая от бога,

Пред ним предстанет с повестью своей,

Он, согрешенья различая строго,

10 Обитель Ада назначает ей,

Хвост обвивая столько раз вкруг тела,

На сколько ей спуститься ступеней.

Перед вторым кругом ада стоит Минос – полудракон. Судит грешников, оборачивает хвост вокруг себя, сколько оборотов – такой круг ада Данте пытается соотнести грех и наказание.

37 И я узнал, что это круг мучений

Для тех, кого земная плоть звала,

Кто предал разум власти вожделений.

103 Любовь, любить велящая любимым,

Меня к нему так властно привлекла,

Что этот плен ты видишь нерушимым.

106 Любовь вдвоем на гибель нас вела;

В Каине будет наших дней гаситель".

Такая речь из уст у них текла.

2 круг – сладострастники, наказание за вихрь страстей – черный вихрь, в котором мучается душа.

118 Но расскажи: меж вздохов нежных дней,

Что было вам любовною наукой,

Раскрывшей слуху тайный зов страстей?"

121 И мне она: "Тот страждет высшей мукой,

Кто радостные помнит времена

В несчастии ; твой вождь тому порукой.

127 В досужий час читали мы однажды

О Ланчелоте сладостный рассказ;

Одни мы были, был беспечен каждый.

130 Над книгой взоры встретились не раз,

И мы бледнели с тайным содроганьем;

133 Чуть мы прочли о том, как он лобзаньем

Прильнул к улыбке дорогого рта,

Тот, с кем навек я скована терзаньем,

136 Поцеловал, дрожа, мои уста.

И книга стала нашим Галеотом!

Никто из нас не дочитал листа".

Фигуры трагического ада – Франческа Дaримини и Паоло. Их история была у всех на слуху, поэтому в книге не объясняется, кто это. Это единственные души, которые Данте не разделяет. Их история по-человечески тронула Данте, хотя он их и осуждает. Личностное отношение. Две флорентийские семьи враждовали столь долго, что забыли, из-за чего началась распря и решили помириться. Примирение обычно скреплялось браком. Это должны были быть Франческа и Джанчотто, старший в семье сын. Джанчотто был очень уродлив. Франческу решили обмануть. Тогда из-за дальних расстояний можно было жениться по расписке. У алтаря стоял доверенный Джанчотто его младший брат Паоло, Франческа думала, что это и есть ее муж. Они влюбились друг в друга, когда приехал Джанчотто, он застал их вместе в спальне. Он бросился со шпагой на Паоло, но перед ним встала Франческа, и он пронзил обоих одной шпагой. Их история вдохновила многих.

Много афоризмов, например «Любовь, любить велящая любимым». Франческа влюбляется в Паоло, когда они читают роман-галиот, так назывались рыцарские романы про оруженосца Ланселота, который носил Женевре любовные записки.

52 Прозвали Чакко граждане меня.

За то, что я обжорству предавался,

Я истлеваю, под дождем стеня.

55 И, бедная душа, я оказался

Не одинок: их всех карают тут

За тот же грех". Его рассказ прервался.

3 круг – чревоугодники, Цербер. Вергилий залепляет ему пасть комком грязи. Фигуры комического ада – например, недавно умерший обжора Чакко. Флорентиец. Он бросается к Данте с объятьями, хотя они не знакомы. Физические страдания грешников не так страшны, как духовные. Умершие не знают, чем заканчиваются земные дела.

64 И он ответил: "После долгих ссор

Прольется кровь и власть лесным доставит,

А их врагам - изгнанье и позор.

67 Когда же солнце трижды лик свой явит,

Они падут, а тем поможет встать

Рука того, кто в наши дни лукавит.

70 Они придавят их и будут знать,

Что вновь чело на долгий срок подъемлют,

Судив осаженным плакать и роптать.

73 Есть двое праведных, но им не внемлют.

Гордыня, зависть, алчность - вот в сердцах

Три жгучих искры, что вовек не дремлют".

Чакко предсказывает ближайшие судьбы Флоренции, раздираемой враждою между Черными гвельфами (сторонниками римской курии), возглавляемыми знатным родом Донати, и Белыми гвельфами, с родом Черки во главе (отстаивавшими независимость Флоренции против посягательств папы Бонифация VIII). После долгих ссор прольется кровь - при стычке Белых и Черных на празднике 1 мая 1300 г. Власть достанется лесным (так названы Белые, потому что Черки были выходцы из деревни), а многих Черных постигнет изгнанье (летом 1301 г., после раскрытия их заговора в церкви Санта-Тринита). Когда же солнце трижды лик свой явит, то есть в 1302 г., они (Белые) падут, а тем (Черным) поможет встать рука тога (папы Бонифация VIII), кто в наши дни (в 1300 г.) лукавит, ведя себя двулично. Они (Черные) придавят их (Белых) и восторжествуют на долгий срок (многие Белые, в том числе Данте, подвергнутся изгнанию. Есть двое праведных, но им не внемлют. - Нет никаких данных, чтобы установить, имел ли здесь Данте в виду определенных лиц. Быть может, он просто хотел сказать, что во Флоренции не насчитать даже трех праведников, которые, по библейскому выражению, вошедшему в поговорку, одни спаслись бы от божьего гнева.

88 Но я прошу: вернувшись в милый свет,

Напомни людям, что я жил меж ними.

Вот мой последний сказ и мой ответ".

Идея: человеческая душа жива, пока человека помнят. Поэтому Чакко просит Данте напомнить людям о его существовании.

40 И он: "Все те, кого здесь видит взгляд,

Умом настолько в жизни были кривы,

Что в меру не умели делать трат.

Когда они стоят к лицу лицом,

Наперекор друг Другу нечестивы.

46 Те - клирики, с пробритым гуменцом;

Здесь встретишь папу, встретишь кардинала,

Не превзойденных ни одним скупцом".

4 круг – скупцы и расточители. Большой кошелек.

34 И я: "Пришел, но мой исчезнет след.

А сам ты кто, так гнусно безобразный?"

"Я тот, кто плачет", - был его ответ.

37 И я: "Плачь, сетуй в топи невылазной,

Проклятый дух, пей вечную волну!

Ты мне - знаком, такой вот даже грязный".

40 Тогда он руки протянул к челну;

Но вождь толкнул вцепившегося в злобе,

Сказав: "Иди к таким же псам, ко дну!"

46 Он в мире был гордец и сердцем сух;

Его деяний люди не прославят;

И вот он здесь от злости слеп и глух.

5 круг – болото Стикс. Грешники сравниваются с лягушками, которые высовывают рыльце. Гневные. Не испытывает жалости к грешникам ни Вергилий, ни Данте. Слишком велики их грехи. Здесь, через Дит начинается спуск в нижний ад. Дит – город дьяволов.

13 Здесь кладбище для веривших когда-то,

Как Эпикур и все, кто вместе с ним,

Что души с плотью гибнут без возврата

6 круг – еретики и все свои политические противники, даже живые. Они горят заживо в огненных гробницах. Исключение: не в гробнице один из вождей партии гибеллинов Фаринато Делио Уберти, но он падает туда после разговора с Данте.

37 Убийцы, те, кто ранит, озлобляясь,

Громилы и разбойники идут

Во внешний пояс, в нем распределяясь.

40 Иные сами смерть себе несут

И своему добру; зато так больно

Себя же в среднем поясе клянут

46 Насильем оскорбляют божество,

Хуля его и сердцем отрицая,

Презрев любовь Творца и естество.

49 За это пояс, вьющийся вдоль края,

Клеймит огнем Каорсу и Содом

И тех, кто ропщет, бога отвергая.

55 Последний способ связь любви ломает,

Но только лишь естественную связь;

И казнь второго круга тех терзает,

58 Кто лицемерит, льстит, берет таясь,

Волшбу, подлог, торг должностью церковной,

Мздоимцев, сведен и другую грязь.

61 А первый способ, разрушая кровный

Союз любви, вдобавок не щадит

Союз доверья, высший и духовный.

64 И самый малый круг, в котором Дит

Воздвиг престол и где ядро вселенной,

Предавшего навеки поглотит".

79 Ужели ты не помнишь изреченья

Из Этики, что пагубней всего

Три ненавистных небесам влеченья:

82 Несдержность, злоба, буйное скотство ?

И что несдержность - меньший грех пред богом

И он не так карает за него?

7 круг – убийцы. Перед ним минотавр. Три пояса. Надо переплыть через ров крови, перевозят кентавры. 1 пояс – настоящие убийцы – насильники над ближним и его достоянием, они горят в кипящем рву из крови. 2 пояс – самоубийцы, лишены человеческой формы – деревья. 3 пояс – насильники над естеством. Горящий песок, дождь и змеи. Чем уже воронка, тем больше людей.

97 Тут мой учитель на меня взирает

Чрез правое плечо и говорит:

"Разумно слышит тот, кто примечает ".

85 Как полон он величества былого!

То мудрый и отважный властелин,

Ясон, руна стяжатель золотого.

88 Приплыв на Лемнос средь морских пучин,

Где женщины, отринув все, что свято,

Предали смерти всех своих мужчин,

91 Он обманул, украсив речь богато,

Младую Гипсипилу, в свой черед

Товарок обманувшую когда-то.

94 Ее он бросил там понесшей плод;

За это он так и бичуем злобно,

И также за Медею казнь несет.

Погряз Алессио Интерминелли".

124 И он, себя темяша по башке:

"Сюда попал я из-за льстивой речи,

Которую носил на языке".

127 Потом мой вождь: "Нагни немного плечи, -

Промолвил мне, - и наклонись вперед,

И ты увидишь: тут вот, недалече

130 Себя ногтями грязными скребет

Косматая и гнусная паскуда

И то присядет, то опять вскокнет.

133 Фаида эта, жившая средь блуда,

Сказала как-то на вопрос дружка:

"Ты мной довольна?" - "Нет, ты просто чудо!"

8 круг – обманщики. По церковным канонам они вместе с предателями находятся в чистилище. 10 щелей. 1ров Ясон. 2 льстецв. 3 продавцы индульгенций и все папы римские. Лживые советники Улисс. 9 ров – Бертран де Борн.

61 "Тот, наверху, страдающий всех хуже, -

Промолвил вождь, - Иуда Искарьот;

Внутрь головой и пятками наруже.

64 А эти - видишь - головой вперед:

Вот Брут, свисающий из черной пасти;

Он корчится - и губ не разомкнет!

Но наступает ночь; пора и в путь;

Ты видел все, что было в нашей власти".

9 круг предатели. Перенаселен. Оцеро Кацит, в середине Сатана-Люцифер. 3 пояса. Называется Джудекка. Вмерзли, трагический и комический эффект. Бокко из гвельфов. Граф Уголино. В пасти Люцифера Брут, Иуда и Кассий.

Чем глубже мы спускаемся в Ад, тем слог Данте становится реальнее, грубее. Поэт не боится называть вещи по их имени и рисует даже весьма отвратительные предметы. Но в девятом круге все умолкает - кругом лед, и в нем оцепенелые грешники. Здесь казнится зло вселенной, величайший, самый черный грех, по мнению Данте,- измена. Поэт не чувствует никакого сострадания к предателям, он питает к ним только одну жестокую ненависть и топчет их ногами. Но и здесь, в этой ледяной пустыне, где, по-видимому, умерло всякое чувство, пробуждаются еще раз поэтические элементы, которые так изобиловали в первых кругах Ада. Сцена с Уголино - верх ужаса и вместе с тем трогает нашу душу. Граф Уголино, когда-то могущественный подеста города Пизы, изменнически предавший врагам крепость Кастро в Сардинии, понес скоро наказание более жестокое, чем его преступление. Благодаря архиепископу Руджери, взятый в плен с сыновьями и внуками, он заключен с ними в башню Гваланди. Несмотря на отчаянные крики заключенных, громко моливших о пощаде, Руджери велел их запереть в башню, а ключи бросить в Арно. По прошествии восьми дней отворили башню и умерших голодною смертью похоронили, с оковами на ногах. И вот перед нами зрелище, ужаснее которого не изображал ни один поэт: справедливость неба сделала пострадавшего орудием казни преступника, отдало злодея в руки его жертвы, чтобы она мстила за себя. Уголино удовлетворяет свою безграничную ярость тем, что неустанно грызет череп архиепископа Руджери. Спрошенный поэтом, он рассказывает ему свою повесть, опять-таки из желания мести. Из этого рассказа мы видим, что нежные отцовские чувства, поруганные зверским образом, и стали причиной зверской мести. Смысл этого изображения Уголино, грызущего вечно череп своего врага, тот, что в уме Руджери, как скоро пробудилась в нем совесть, беспрестанно рисуется ужасный образ умерщвленного им голодом Уголино, а последний постоянно видит тень ненавистного своего предателя и постоянно питает к ней ненависть и жажду мести.

В построение картины Ада Данте исходил из христианской модели мира.
По Данте Ад представляет воронкообразную пропасть, которая, сужаясь, достигает центра земли. Ее склоны опоясаны концентрическими уступами, "кругами" Ада. Реки преисподней (Ахерон, Стикс, Флегетон) - Лета, река омовения и забвения, стоит особняком, хотя воды ее так же стекают к центру земли - это, в сущности, один поток, образуемый слезами Критского Старца и проникающий в недра земли: сначала он появляется как Ахерон (по-гречески, "река скорби") и опоясывает первый круг Ада, затем, стекая вниз, образует болото Стикса (по-гречески, "ненавистный"), которое омывает стены города Дита, окаймляющие пропасть нижнего Ада; еще ниже он становится Флегетоном (по-гречески, "жчучий"), кольцеобразной рекой кипящей крови, потом, в виде кровавого ручья пересекает лес самоубийц и пустыню, откуда шумным водопадом низвергается вглубь, чтобы в центре земли превратиться в ледяное озеро Коцит. Люцифера (он же Вельзевул, дьявол) Данте называет Дит (Dis), это латинское имя царя Аида, или Плутона, сына Кроноса и Реи, брата Зевса и Посейдона. По-латински Lucifer означает Светоносец. Прекраснейший из ангелов, он за мятеж против Бога был наказан уродством.
Происхождение Ада по Данте таково: Восставший против бога ангел (Люцифер, Сатана) вместе со своими сторонниками (демонами) был низвергнут с девятого неба на Землю и, вонзившись в нее, продолбил впадину - воронку до самого центра – центра Земли, Вселенной и всемирного тяготения: дальше падать уже некуда. Застрял там в вечных льдах. Образовавшаяся воронка - подземное царство - это и есть Ад, ждущий грешников, которые по ту пору еще и не родились, поскольку Земля была безжизненной. Зияющая рана Земли тут же затянулась. Сдвинутая в результате столкновения, вызванного падением Люцифера, земная кора закрыла основание конусообразной воронки, вспучившись в середине этого основания горой Голгофой, а с противоположной стороны воронки - горой Чистилища. Вход в подземелье Ада остался сбоку, близ края углубления, на территории будущей Италии. Как видно, многие образы (реки преисподней, вход в нее, топология) были взяты Данте из античных источников (Гомер, Вергилий).
Обращение Данте к античным писателям (и прежде всего Вергилию, фигура которого непосредственно выведена в поэму в качестве проводника Данте по аду) является одним из главных симптомов подготовки Ренессанса в его творчестве. "Божественная комедия" Данте - не боговдохновенный текст, а попытка выразить некий опыт, откровение. И поскольку именно поэту открыт способ выражения высшего мира, то он и выбран проводником в потусторонний мир. Влияние “Энеиды” Вергилия сказалось в заимствовании у Вергилия отдельных сюжетных деталей и образов, описанных в сцене нисхождения Энея в Тартар с целью повидать своего покойного отца.

Ренессансные элементы ощущаются как в самом переосмыслении роли и фигуры проводника по загробному миру, так и в переосмыслении содержания и функции “видений”.
В чем же состоят эти отличия?
Во-первых, язычник Вергилий получает у Данте роль ангела-проводника средневековых “видений”. Правда, Вергилия вследствие толкования его 4 эклоги как предсказания о наступлении нового “золотого века справедливости” причисляли к провозвестникам христианства, так что он был фигурой как бы не совсем языческой, но все же такой шаг Данте можно было назвать по тем временам достаточно смелым.
Второе существенное отличие состояло в том, что задача средневековых “видений” заключалась в том, чтобы отвлечь человека от мирской суеты, показать ему греховность земной жизни и побудить обратиться мыслями к загробной. У Данте же форма “видений” использована с целью наиболее полного отражения реальной земной жизни. Он творит суд над человеческими пороками и преступлениями не ради отрицания земной жизни как таковой, а во имя ее исправления, чтобы заставить людей жить более правильно. Он не уводит человека от действительности, а наоборот, погружает в нее .
В отличие от средневековых "видений", ставивших целью обратить человека от мирской суеты к загробным мыслям, Данте использует форму "видений" для наиболее полного отражения реальной земной жизни и прежде всего для суда над человеческими пороками и преступлениями во имя не отрицания земной жизни, а ее исправления .
Третье отличие состоит в пронизывающем всю поэму жизнеутверждающем начале, оптимизме, телесной насыщенности (материальности) сцен и образов.
По сути, всю "Комедию" сформировало стремление к абсолютной гармонии и вера в то, что она практически достижима. Отсюда глубинный оптимистический смысл сверхматериальной, математически четкой геометрии ада, который заключался в том, что строгая геометрическая пропорциональность "Комедии" и самого Ада, господствующая в них символика чисел суть отражение веры, представления и стремления к мировой абсолютной гармонии, слиянию с Богом (в дантевском "Раю", к примеру, тоже истаивает бытийность тел, но там она растворяется в божественном свете соединения, который, преодолевая телесную непроницаемость и смешивая свои лучи, выражает вовне это взаимопроникновение душ).
Данте показывает целую галерею живых людей, наделенных различными страстями, причем едва ли не первый в западноевропейской литратуре делает предметом поэзии именно изображение страстей, материализованных в облике грешников. Даже сам ад его наделен личностным осознанием:

"Я увожу к отверженным селеньям,
Я увожу сквозь вековечный стон,
Я увожу к погибшим поколеньям,
Был правдою мой зодчий вдохновлен",

"Per me si va ne la citta dolente,
per me si va ne l"etterno dolore,
per me si va tra la perdutta gente"

(Il Inferno, canto III).

Одними-двумя штрихами Данте обрисовывает глубоко отличные друг от друга образы, отличающиеся реальностью как бытовой, так и исторической, поскольку оперирует поэт с материалом, взятым из живой итальянской действительности.
Материализация затрагивает и духовный аспект. Так, все грехи, наказуемые в аду, влекут за собой форму кары, аллегорически изображающую душевное состояние людей, подверженных данному пороку: сладострастные осуждены вечно кружиться в адском вихре их страсти; гневливые погружены в смрадное болото, где ожесточенно борются друг с другом; тираны барахтаются в кипящей крови; ростовщики сгибаются под тяжестью навешанных на шеи тяжелых кошельков; у колдунов и прорицателей головы вывернуты назад; на лицемеров надеты свинцовые мантии, позолоченные сверху; изменники и предатели подвергнуты различным пыткам холода, символизирующим их холодное сердце. Тяга к материализации проявляется и в сохранении в большинстве кругах неизменным телесного облика грешников. Спуск в ад - это спуск в царство бездуховной материи, лежащей много ниже материальности обыденной жизни. Чем ближе в "Комедии" к Сатане, тем менее человечными становятся по своей сути грешники. Фр. Де Санктис так пишет об этом: "Человеческий облик исчезает: вместо него - карикатура, непристойно исковерканные тела... Человек и животные начала в них перемешаны, и самая глубокая идея, заложенная в "Злых Щелях", состоит как раз в этом перевоплощении человека в животное и животного в человека...".
"Само распределение казней, - пишет И.Н. Голенищев-Кутузов, - в которых самые тяжкие размещены ниже от поверхности земли, указывает на то, что Данте наиболее легкими пороками считал те, которые происходят от невоздержанности, как сладострастие, обжорство, гнев, и самыми тяжкими - обман и предательство. В первых еще бушуют страсти, им свойственны человеческие чувства, они находятся в состоянии вечного движения. Гневные, погруженные в Стигийское болото, еще не совсем утратили человеческий облик. В граде Дите грешники лежат в каменных гробах, но восстают и предрекают будущее, сохранив всю страстность живых. Античные кентавры терзают обитателей верхних кругов; они превращаются в деревья, источающие кровь, шествуют под вечным огненным дождем, но способны мыслью переноситься в прошлое, рассказывать о своей земной судьбе. В самой нижней из адских бездн нет ни огня, ни движения, все оледенело под ветром, порожденным шестью крыльями Люцифера, превратилось в безжизненную материю, где тускло брезжет сознание. Над вечной мерзлотой звучит лишь голос мести, вечный, безнадежный - голос графа Уголино...".

“Мы были там, - мне страшно этих строк, -
где тени в недрах ледяного слоя
сквозят глубоко, как в стекле сучок.
Одни лежат; другие вмерзли стоя…”

(песнь 34, 10-13).

Противоречия между средневековой и ренессансной мировоззренческой и художественной системами наблюдаются также в трактовке назначения и функций ада. Даже там человек у Данте является прежде всего личностью, со своим голосом, историей, мнением, судьбой.
В аду Данте торжествует справедливость. Данте чтит высшее правосудие, обрекшее грешников на мучения в преисподней, но в то же время там царит свобода воли в праве на собственную оценку, реакцию на приговор, на личное отношение к грешникам. Данте приносит в ад собственную человеческую индивидуальность, и именно она преобразует средневековый комический стиль, принятый до того в описании адских сцен и обитателей ада в соответствии с эстетической системой средневековой смеховой культуры. У Данте комизм адских сцен особого рода: поэт сознательно стремился к абсолютному комизму, исключающему всякий юмор, и отсутствие у него снисходительности и мягкости к обитателям ада не отрицает его способности к обладанию комическим даром. Поразительно другое. Не покушаясь на высшую справедливость, Данте изображает ад и его обитателей, опираясь на личный жизненный опыт и руководствуясь собственными чувствами, даже если они идут вразрез с нормами средневековой морали. То есть его ад - это не аллегории, а переживания событий; а символы суть психологические характеры.
Описание Ада у Данте пронизано эмоциональной сопричастностью, направленной на то, чтобы ощутить греховность, а не абстрактность ада. Потому-то каждому греху дается фигуральное выражение.
Удивительно, что Данте сопереживанием возвращает человечность самым страшным грешникам. Способность сострадать грешникам даже в кругу предателей - самого страшного, по мнению Данте, греха – видоизменяет комический стиль даже в самых глубинах преисподней - там, где отрицающий человека комизм должен был бы, казалось, достигнуть своей абсолютности.
В отличие от средневековых "видений", дававших самое общее схематическое изображение грешников, Данте конкретизирует и индивидуализирует их образы и грехи, доводя до чистого реализма.“Загробный мир не противопоставляется реальной жизни, а продолжает ее, отражает существующие в ней отношения. В дантевском аду бушуют, как и на земле, политические страсти”, - пишет С. Мокульский .
Вот пример соединения ренессансных (ярко реалистических) и средневековых (аллегорических) черт в описании:

“Его глаза багровы, вздут живот,
Жир в черной бороде, когтисты руки;
Он мучит души, кожу с мясом рвет,
А те под ливнем воют, словно суки”

(песнь VI, 16).

Самая идея загробного возмездиия получает у Данте политическую окраску. Поэтому, помимо морально-религиозного смысла и аллегорий, сближающих комедию с литературой раннего средневековья, многие образы и ситуации имеют политический смысл (так, дремучий лес - олицетворение земного существования человека и одновременно символ анархии, царящей в Италии; Вергилий - земная мудрость и символ гиббелинской идеи всемирной монархии; три царства загробного мира символизируют земной мир, преображенный в согласии с идеей строгой справедливости). Все это придает комедии светский отпечаток.
Далее, сам художественный метод Данте выступает связующим мостом между эстетическими системами античности и средневековья. Если в античной трагедии самые необычные вещи совершаются вполне естественно, то в средневековой традиции важное место занимает сверхъестественность, чудесность происходящего. У Данте же еще силен средневековый мотив мученичества, но отсутствует второй столп эстетической системы средневековья - сверхъестественность, волшебство. В "Божественной комедии" Данте та же естественность сверхъестественного, реальность нереального (реальны география ада и адский вихрь, носящий влюбленных), которые присущи античной трагедии. Так, он точно обозначает расстояние от одной ступени горы чистилища до другой, равное росту трех человек, при описании необычного проводит для наглядности сравнение с хорошо известными вещами, райские сады сопоставляет с цветущими садами своей родины.
Точная топографическая конкретика присутствует в описаниях мифических областей:

“Есть место в преисподней – Злые Щели.
Сплошь каменное, цвета чугуна,
Как круги, что вокруг отяготели.
Посереди зияет глубюина
Широкого и темного колодца…”

(песнь XVIII, 1-4)

“А тот уступ, который остается,
кольцом меж бездной и скалой лежит,
и десять впадин в нем распознается…”

(песнь XVIII, 7),

“… от подножья каменных высот
шли гребни скал чрез рвы и перекаты,
чтоб у колодца оборвать свой ход”

(песнь XVIII, 16).

Часто Данте иллюстрирует описываемые мучения грешников картинами природы, чуждой средневековым описаниям, а саму мертвую стихию ада – явлениями живого мира. Например, предатели, погруженные в ледяное озеро, сравниваются с лягушками, которые “выставить ловчатся, чтобы поквакать, рыльца из пруда” (песнь ХХХII), а наказание лукавых советников, заключенных в огненные языки, напоминает поэту долину, наполненную светляками, в тихий вечер в Италии (песнь XXVI). Адский вихрь в 5-й песне сравнивается с полетом скворцов:

“И как скворцов, уносят их крыла,
в дни холода, густым и длинным строем,
там эта буря кружит духов зла,
туда, сюда, вниз, вверх, огромным роем”

(песнь V, 43).

“Необычайно развитое чувство природы, - делает вывод С. Мокульский, - умение передать ее красоту и своеобразие делают Данте уже человеком нового времени, ибо средневековому человеку был чужд напряженный интерес к внешнему, материальному миру”.
Тот же интерес отличает и живописную палитру Данте, богатую всевозможными красками. Каждой из трех кантик поэмы присущ свой красочный фон: “Аду” – мрачный колорит, густые зловещие краски с преобладанием красной и черной:

А над пустыней медленно спадал

Дождь пламени, широкими платками

Как снег в безветрии нагорных скал…”

(песнь XIV, 28),

“Так опускалась вьюга огневая

И прах пылал, как под огнивом трут…”

(песнь XIV, 37),

“У всех огонь змеился над ступнями…”

(песнь XIХ, 25);

“Чистилищу” - мягкие, бледные и туманные цвета, свойственные живой природе, появляющейся там (море, скалы, зеленеющие луга, деревья):

Дорога здесь резьбою не одета;

стена откоса и уступ под ней –

Сплошного серокаменного цвета

(“Чистилище”, песнь XIII, 7);

“Раю” – ослепительный блеск и прозрачность, лучезарные краски чистейшего света. Аналогично каждой из частей свойственна своя музыкальная окантовка: в аду – это рычание, грохот, стоны, в раю звучит музыка сфер. Ренессансное видение отличает и пластическую скульптурную обрисовку фигур. Каждый образ подан в запоминающейся пластической позе, он словно вылеплен и в то же время полон движения.
Реализм Данте в показе мучений грешников находит адекватное выражение в лексике поэмы, в ее образности и стилистике. Слог поэмы отличается сжатостью, энергичностью, весомостью, как выразился один из критиков, “благородной шероховатостью”. Свой стих он приноравливает к описанию явлений, сетуя на то, что он еще недостаточно “хриплый и скрипучий, как требует зловещее жерло, куда спадают все другие кручи”.
Все отмеченные особенности “Божественной комедии” связывают ее с искусством Ренессанса, одной из основных особенностей которого как раз являлся напряженный интерес к земному миру и человеку. Однако реалистические тенденции здесь еще противоречиво уживаются с чисто средневековыми устремлениями, например, с аллегоризмом, пронизывающем всю поэму, а также чисто католической символикой, так что каждый сюжетный момент в поэме истолковывается в нескольких смыслах: морально-религиозном, биографическом, политическом, символическом и т.д.
Например, дремучий лес из первой песни поэмы, в котором заблудился поэт и чуть не был растерзан тремя страшными зверями – львом, волчицей и пантерой, - в религиозно-моральном плане символизирует земное существование человека, полное греховных заблуждений, а три зверя – три главных порока: гордость (лев), алчность (волчица), сладострастие (пантера); в политическом же аспекте он символизирует царящую в Италии анархию, порождающую три порока.

“Он говорил, но шаг наш не затих,
и мы все время шли великой чащей,
я разумею – чащей душ людских”

(песнь IV, 64).

Образ Вергилия с морально-религиозной точки зрения символизирует земную мудрость, а с политической – гибеллинскую идею всемирной монархии, которая одна в силе установить на земле мир. Беатриче символизирует небесную мудрость, а с биографической точки зрения – любовь Данте. И т.д.
Символика пронизывает и две другие кантики. В мистической процессии, встречающей Данте у входа в рай, 12 светильников “суть семь духов божиих” (по Апокалипсису), 12 старцев – 24 книги Ветхого завета, 4 зверя – 4 евангелия, повозка – христианская церковь, гриффон – богочеловек Христос, 1 старец – Апокалипсис, “смиренных четверо” – “Послания” апостолов и т.д.
Морально-религиозные аллегории сближают “Божественную комедию” с литературой раннего средневековья, а политические придают ей светский отпечаток, не типичный для литературы средневековья.
Противоречивость поэмы Данте, стоящей на рубеже двух исторических эпох, не исчерпывается противоречием между морально-религиозным и политическим смыслами. Элементы старого и нового мировоззрения переплетаются на протяжении всей поэмы в самых разных сценах и пластах. Проводя мысль о том, что земная жизнь есть подготовка к будущей, вечной жизни, Данте в то же время проявляет живой интерес к земной жизни. Восхваляет он и другие порицаемые церковью человеческие качества, такие как жажда знаний, пытливость ума, стремление к неизведанному, примером чего является исповедь Улисса, казнимого в числе лукавых советников за тягу к путешествиям.
В то же время критике поддаются пороки духовенства и сам его дух, причем они клеймятся даже в раю. Нападки Данте на алчность церковников тоже являются провозвестниками нового мировоззрения и в дальнейшем станут одним из основных мотивов антиклерикальной литературы нового времени.

“Сребро и злато – ныне бог для вас;
и даже те, кто молится кумиру,
чтят одного, вы чтите сто зараз”

(песнь XIХ, 112)

Вступают в противоречия в дантевской поэме также выведенная им жесткая логичная детерминированность ада и вольное чувственное поэтическое восприятие. Сужающаяся воронка Дантова ада, передвижение по которой, с каждым кругом все более затруднительное и предначертанное, в конце приводит к остановке, вмерзанию в межзвездный холод, вечному застреванию в Щели бытия, как и все детерминистское представление топологии ада, - восходит к полярному, свойственному средневековым воззрениям, представлению добра и зла.
Ренессансные веяния в гораздо большей степени проявляют себя в третьей кантике – “Рае”. И это обусловлено самой природой описываемого предмета.
Тяжелой сверхматериальности Ада противостоит трансцендентность, световая легкость, неуловимое духовное сияние Рая. А жестким ограничениям сковывающей адской геометрии - пространственная многомерность небесных сфер с возрастающими степенями свободы. Свобода самостоятельного конструирования пространства, мира, то есть свобода творить - и есть то, что отличает у Данте геометрическую изощренную заданность Ада от неопределимости, неконкретности, топологической расплывчатости Рая.
По Данте, Ад выразим, Рай же не имеет зрительного плана, он есть нечто, тень, созерцание, свет, медитация, он личностен, то есть каждый должен пройти этот путь один, ожидая благодати; коллективного опыта и восприятия он лишен, следовательно, невыразим словесно, а лишь представим по-своему в воображении каждого. В Аду царит чужая воля, человек принуждаем, зависим, нем, и эта чужая воля хорошо видна, а проявления ее красочны; в Раю - воля только своя, личная; возникает протяженность, которой лишен Ад: в пространстве, сознании, воли, времени. В Аду - голая геометрия, времени там нет, это не вечность (то есть бесконечная протяженность времени), а время, равное нулю, то есть ничто. Пространство, разделенное на круги, плоско и однотипно в каждом круге. Оно мертво, безвременно и пусто. Искусственная усложненность его - мнимая, кажущаяся, это усложненность (геометрия) пустоты. В Раю оно обретает объем, многообразие, изменчивость, пульсацию, оно расползается, проникаясь небесным мерцанием, дополняясь, творясь каждой волей, и потому непостижимо.

“Ведь тем-то и блаженно наше esse (бытие – авт.),
что божья воля руководит им
и наша с нею не в противовесе” (“Рай”, песнь III, 79).

Значение поэмы Данте в становлении новой системы художественных ценностей, называемой Ренессансом, трудно переоценить. Велико его значение и в морально-религиозном плане. Так, именно после Данте в церковном учении появляются конкретные образы дьявола и различных демонов, до того существовавших лишь умозрительно. Именно Данте придал им плоть и чувственный образ. Сам принцип построения дантевского Ада, сцены которого являются выражением сущности самого греха, - это нарушенное восприятие мира, постановка в центре того, что центром не является. Суть его Ада состоит в том, что человек, страдая от своего греха, все равно ему поддается. То есть, не внешние силы, а сам человек ввергает себя в ад. Те, кто в состоянии преодолеть грех, оказываются в чистилище. Таким образом, путешествие по загробному миру есть путешествие по человеческой душе, это опредмеченные страсти каждого человека.
Т. Альтицер называет Данте (так же как Лютера, Мильтона, Блейка и Гегеля) апокалиптическими мыслителями. “Примером оппозиционного апокалиптического движения может служить радикальное движение францисканцев, в поддержку которого выступил Данте в "Рае". Будучи в своих оценках слишком резок, он заявляет, что подобно тому, “как Гомер разрушил религиозный мир древности, а Вергилий - мир классической доэллинистической религии, Данте полностью уничтожил исторический авторитет и положение католической церкви..."
Сам Данте в письме к Кан Гранде делла Скала утверждал, что его "Комедию" следует подвергнуть "многосмысленному толкованию", имея в виду принятое в средневековье четырехкратное толкование Писания: 1) "историческое", т.е. фактическое толкование; 2) "аллегорическое"; 3) "тропологическое" ("нравоучительное); 4) "анагогическое" (возвышенное, сакраментальное).
По поводу поэмы Данте написаны тома комментарий и сотни книг, диссертаций и монографий. Из года в год выпускается огромное количество новых статей (серия “Чтение Данте” и др.), ему посвящаются научные конференции.
А в 1989 г. был снят научно-популярный фильм “Ад Данте" (Великобритания) об одной из частей бессмертного произведения Данте, но самой загадочной (режиссер – Питер Гринуэй).

«Божественная комедия» — поэма, принадлежащая перу Данте Алигьери, и ставшая вершиной творческого пути известнейшего поэта. В своём великом произведении автор рассказывает об устройстве мира «по ту сторону» реальности, загадочного и таинственного, внушающего страх и заставляющего читателя переосмыслить все каноны земного бытия.

Сам Данте является центральной фигурой поэмы, которая повествует от первого лица об увиденном. Он — герой своего произведения. Так, доверяя Вергилию всего себя и свою жизнь, Данте остается только покорно следовать за своим проводником, созерцая картины ужаса всех мучений, то и дело, время от времени, вопрошая Вергилия истолковать ему объяснение представших перед глазами событий.

Известно, что Вергилий сам является знаменитым поэтом, автором легендарной «Энеиды». В эпоху Средневековья он славился мудрецом.

«Ты мой учитель, мой пример любимый»

Итак, именно поэтому в «Божественной комедии» фигура Вергилия именуется для поэта наставником, проводящего его через путы Ада. Он как символичное воплощение разумного начала, верно дающего направление людям к счастливому земному существованию.

Самое интересное, что Данте удалось разглядеть в каждом встречающемся ему на пути грешнике индивидуальность, его личностные особенности. Поэт, вступая в диалог с уже давно усопшими, также и дискутирует с ними. А из этих полемических разговоров узнает много интересного и неожиданно нового конкретно для себя. Многие загадки теперь открыты перед Данте. Выражаясь языком современности — беседы повествователя, скорее, схожи с неким интервью, — живой устраивает опросы мертвым.

Но первоочередное чувство, испытываемое рассказчиком, — все-таки ощущение страха:

«Каков он был, о, как произнесу,

Тот дикий лес, дремучий и грозящий,

Чей давний ужас в памяти несу!»

И это естественно, ведь для смертных является запретным пребывание в потустороннем мире. И только Данте обретает шанс совершить путешествие в мир «тени и мрака». Лишь наличие недюжего самообладания помогает герою сдерживаться, не проявляя откровенный ужас и боль от зримых страданий, которые выпали на плечи тем, кто преступил господни законы.

Все греховные нарушения, подвергающиеся наказаниям в пространстве ада — это, своего рода, кармическое последствие, расплата за совершённые запретные деяния, аллегорическим образом изображающие состояния порочных людских душ, где за сладострастие теперь приходится витать в вихре их же собственного блуда, а за гнев и ярость погружаться в болота смрада:

«Угрюмый ключ стихает и растет

В Стигийское болото, ниспадая

К подножью серокаменных высот.

И я увидел, долгий взгляд вперяя,

Людей, погрязших в омуте реки;

Была свирепа их толпа нагая»

Так, тираны и деспоты «купаются» в бурлящем кровавом кипятке, расточители вынуждены сгибаться от тяжести груза кошельков, которые обвивают их плечи, колдуны и прорицатели теперь с вывернутыми головами, а лицемеры облачены в одежды из свинца, изменников же и предателей подвергли здесь «холодным» мукам, олицетворяющих их собственное бессердечие при жизни.

Я считаю, что идея, лежащая в основе этого великого произведения, заключается не только в отражении мира по ту сторону и описания загробного бытия. Бесспорно, что если воспринимать поэму буквально, то вся динамика повествования, действительно, есть шествие духа после упокоения по миру мертвых. Но, с другой стороны, можно трактовать данное «паломничество» в его аллегорическом смысле.

Это значит, что любое действие, событийная составляющая произведения и детали являют собой пласт дополнительных значений. Во-первых, традиционное религиозное представление гласит, что, ад — это «пристанище» грешников. Данте преклоняется перед величием Вергилия, но, все-таки, относит его к обитателям адских земель. Следовательно, Вергилий как персонаж, сопровождающий и «напутствующий», есть не всего лишь поэт, но настоящий символ знания, изучения и исследования мира, лишенного всякого верования.

А Беатриче есть не только изображение любимой женщины, но и символ любви, чувства спасательного и всепрощающего.

Герои — представители животного мира, встречающиеся Данте в процессе путешествия в кущах дремучего леса, тоже обладают определенной символикой. Например, образ источающий коварство (рысь):

«И вот, внизу крутого косогора,

Проворная и вьющаяся рысь,

Вся в ярких пятнах пестрого узора»

В волчице заключено чувство ненасытности:

«И с ним волчица, чье худое тело,

Казалось, все алчбы в себе несет;

Немало душ из-за нее скорбело»

А лев, несомненно, яркий обладатель гордыни:

«Навстречу вышел лев с подъятой гривой.

Он наступал как будто на меня,

От голода рыча освирепело

И самый воздух страхом цепеня».

Но изображённые поэтом образы животных можно истолковать и по-другому: рысь – как политических врагов Данте, льва – как короля Франции, а волчицу можно представить римской верхушкой правительства.

Сама суть путешествия – тоже в некотором роде аллегория. Путь есть символ поиска праведной дороги для души человеческого создания, его греховной плоти, постоянно искушаемой разного рода соблазнительными порывами, страстными пороками. Выбранный же путь — ответ на искомый жизненный смысл, поэтому то и все действо поэмы раскрывается именно через душевные переживания персонажа.

Несмотря на то, что Данте описывает тех, чья жизнь не была наполнена ни добром, ни злом, он оставался равнодушен, практически никчемен как человек — раз терпеливо «созидал» мучения и не питал надежду на хотя бы малейшие перемены.. Он испытывал чувство сопереживания к страдальцам из-за собственных искушений, приходящихся явно не к месту:

«В неправде, вредоносной для других,

Цель всякой злобы, небу неугодной.

Обман и сила — вот орудья злых».

А это доказывает то, что все сцены произведения пронизаны неким гуманистическим настроением, или же, если сказать проще, неистовым сочувственным отношением к тем, кто страдает.

Я же считаю справедливым выделить главным словом в этом произведении слово «Любовь». Поскольку, именно это чувство Данте узрел и при входе в Ад, и именно оно направляло его в путешествии сквозь таинственный и пугающий мир.

Божественную комедию анализировала Юлия Короткова.

«Божественная комедия», вершинное творение Данте, начала рождаться тогда, когда великий поэт только что пережил своё изгнание из Флоренции. «Ад» был задуман около 1307 года и создавался в течение трёх лет скитаний. Затем последовало сочинение «Чистилища», в котором особое место заняла Беатриче (ей посвящено и всё творение поэта).

А в последние годы жизни творца, когда Данте жил в Вероне и Равенне, был написан «Рай». Сюжетной основой поэмы-видения стало загробное странствие — излюбленный мотив средневековой литературы, под пером Данте получивший своё художественное преображение.

Когда-то древнеримский поэт Вергилий изобразил сошествие мифологического 3нея в подземное царство, и вот теперь Данте берёт автора прославленной «Энеиды» в свои проводники по аду И чистилищу. Поэма названа «комедией», и в отличие от трагедии она начинается тревожно и мрачно, но завершается счастливым финалом.

В одной из песен «Рая» Данте назвал своё творение «священной поэмой», а после смерти её автора потомки присвоили ей наименование «Божественной комедии».

Мы не будем в этой статье излагать содержание поэмы, а остановимся на некоторых чертах её художественного своеобразия и поэтики.

Она написана терцинами, то есть трёхстрочными строфами, в которых первый стих рифмуется с третьим, а второй — с первой и третьей строкой следующей терцины. Поэт опирается на христианскую эсхатологию и учение об аде и рае, но своим творением существенно обогащает эти представления.

В содружестве с Вергилием Данте ступает за порог глубокой бездны, над вратами которой он читает зловещую надпись: «Оставь надежду, всяк сюда входящий». Но, несмотря на это мрачное предупреждение, спутники продолжают своё шествие. Их вскоре обступят толпы теней, которые будут для Данте особенно интересны, поскольку когда- то они были людьми. А для творца, рождённого новым временем, человек — наиболее увлекательный объект познания.

Переправившись в ладье Херона через адскую реку Ахерон, спутники попадают в Лимб, где тени великих языческих поэтов причисляют Данте к их кругу, объявляя шестым после Гомера, Вергилия, Горация, Овидия и Лукана.

Одной из замечательных примет поэтики великого творения является редкостное воссоздание художественного пространства, а в его пределах — поэтического пейзажа, того компонента, которого до Данте в европейской литературе не существовало. Под пером же создателя «Божественной комедии» оказались воссозданными и лес, и заболоченная степь, и ледяное озеро, и обрывистые скалы.

Для дантевских пейзажей характерны, во-первых, яркая изобразительность, во-вторых, пронизанность светом, в-третьих, лирическая их окрашенность, в-четвертых, естественная изменчивость.

Если мы сравним описание леса в «Аде» и «Чистилище», то увидим, как страшная, пугающая его картина в первых песнях сменяется изображением радостным, светлым, пронизанным зеленью деревьев и голубизной воздуха. Пейзаж в поэме предельно лаконичный: «День уходил, И неба воздух тёмный / Земные твари уводил ко сну». Он очень напоминает земные картины, чему способствуют развёрнутые сравнения:

Как селянин, на холме отдыхая, —
Когда сокроет ненадолго взгляд
Тот, кем страна озарена земная,

и комары, сменяя мух, кружат, —
Долину видит полной светляками
Там, где он жнёт, где режет виноград.

Пейзаж этот, как правило, населён людьми, тенями, животными или насекомыми, как в этом примере.

Другим значимым компонентом у Данте становится портрет. Благодаря портрету люди или их тени оказываются живыми, красочными, рельефно переданными, исполненными драматизма. Мы видим лица и фигуры гигантов, сидящих закованными в каменных колодцах, вглядываемся в мимику, жесты и движения бывших людей, пришедших в загробное царство из античного мира; созерцаем и мифологических персонажей, и современников Данте из его родной Флоренции.

Портреты, набросанные поэтом, отличаются пластичностью, а значит — осязательностью. Вот один из запоминающихся образов:

Он снёс меня к Миносу, тот, обвив
Хвост восемь раз вокруг спины могучей,
Его от злобы даже укусив,
Сказал …

Душевное движение, отражённое на автопортрете самого Данте, тоже отличается большой выразительностью и жизненной правдой:

Так я воспрянул, мужеством горя;
Решительно был в сердце страх раздавлен,
И я ответил, смело говоря …

Во внешнем облике Вергилия и Беатриче меньше драматизма и динамики, но зато исполнено экспрессии отношение к ним самого Данте, который им поклоняется и страстно их любит.

Одной из особенностей поэтики «Божественной комедии» является обилие и значимость в ней чисел, которые имеют символический смысл. Символ — особого рода знак, который уже в своей внешней форме заключает в себе содержание выявляемого им представления. Подобно аллегории и метафоре, символ образует перенесение смысла, но в отличие от названных тропов он наделён огромным множеством значений.

Символ, по мысли А.Ф.Лосева, имеет значение не сам по себе, но как арена встречи известных конструкций сознания с тем или другим возможным предметом этого сознания. Сказанное относится и к символике чисел с их частой повторяемостью и варьированием. Исследователи литературы Средневековья (С.С.Мокульский, М.Н.Голенищев-Кутузов, Н.Г.Елина, Г.В.Стадников, О.И.Фетодов и др.) отмечали огромную роль числа как меры вещей в «Божественной комедии» Данте. Особенно это касается чисел 3 и 9 и производных от них.

Однако, говоря об указанных числах, исследователи обычно усматривают их значение лишь в композиции, архитектонике поэмы и её строфике (три кантики, 33 песни в каждой части, 99 песен в совокупности, троекратное повторение слова stelle, роль ххх песни «Чистилища» как рассказа о встрече поэта с Беатриче, трёхстрочные строфы).

Между тем мистической символике, в частности троичности, подчинена вся система образов поэмы, повествование и описания её, раскрытие сюжетных подробностей и детализация, стиль и язык.

Троичность обнаруживается в эпизоде восхождения Данте на холм спасения, где ему препятствуют три зверя (рысь – символ сладострастия; лев — символ власти и гордости; волчица — воплощение алчности и корыстолюбия), при изображении Лимба Ада, где пребывают существа трёх родов (души ветхозаветных праведников, души младенцев, умерших без крещения, и души всех добродетельных нехристиан).

Далее мы видим трёх знаменитых троянцев (Электру, Гектора и Энея), трёхголовое чудовище — Цербера (имеющего черты беса, пса и человека). Нижний Ад, состоящий из трёх кругов, населён тремя фуриями (Тисифоной, Мегерой и Электо), тремя сёстрами горгонами. 3десь же показаны три уступа — ступени, предстающие три порока (злоба, насилие и обман). Седьмой круг разделён на три концентрических пояса: они примечательны воспроизведением трёх форм насилия.

В следующей песне мы вместе с Данте замечаем, как «три тени отделились вдруг»: это трое флорентийцев-грешников, которые «кольцом забегали все трое», оказавшись в огне. Далее поэты видят трёх зачинщиков кровавых раздоров, трёхтелого и трёхголового Гериона и трёхпикого Люцифера, из пасти которого торчат трое предателей (Иуда, Брут и Кассий). Даже отдельные предметы в мире Данте заключают в себе число 3.

Так, в одном из трёх гербов — три чёрных козла, во флоринах — подмешенные 3 карата меди. Трёхчленность наблюдается даже в синтаксисе фразы («Гекуба, в горе, в бедствиях, в плену»).

Аналогичную троичность мы видим в «Чистилище», где у ангелов по три сияния (крыльев, одежд и лиц). Здесь упоминаются три святые добродетели (Вера, Надежда, Любовь), три звезды, три барельефа, три художника (Франко, Чимабуэ и Джотто), три разновидности любви, три глаза у Мудрости, которая ими озирает прошлое, настоящее и будущее.

Схожее явление наблюдается и в «Рае», где в амфитеатре сидят три девы (Мария, Рахиль и Беатриче), образующие геометрический треугольник. Во второй песне повествуется о трёх благословенных жёнах (в том числе Лючии) и говорится о трёх вечных созданиях
(небе, земле и ангелах).

Здесь упоминаются три полководца Рима, победа Сципиона Африканского над Ганнибалом в 33 года, битва «трёх против трёх» (трёх Горациев против трёх Куриациев), говорится о третьем (после Цезаря) кесаре, о трёх ангельских чинах, трёх лилиях в гербе французской династии.

Названное число становится одним из сложных определений-прилагательных («троеобразный» плод», «триединый Бог) включается в структуру метафор и сравнений.

Чем же объясняется эта троичность? Во первых, учением католической церкви о существовании трёх форм инобытия (ада, чистилища и рая). Во-вторых, символизацией Троицы (с её тремя ипостасями), важнейшей час христианского учения. В-третьих, сказалось воздействие капитула ордена тамплиеров, где числовая символика имела первостепенное значение. В-четвёртых, как это показал философ и математик П.А.Флоренский в своих трудах «Столп и утверждение истины» и «Мнимость в геометрии», троичность есть наиболее общая характеристика бытия.

Число «три», писал мыслитель. являет себя всюду как какая то основная категория жизни и мышления. Таковы, например, три основные категории времени (прошедшее, настоящее и будущее) трёхмерность пространства, наличие трёх грамматических лиц, минимальный размер полной семьи (отец. мать и ребёнок), (тезис. антитезис и синтез), три основные координаты человеческой психики (разум, воля и чувства), простейшее выражение асимметрии в целых числах (3 =2+1).

В жизни человека выделяются три фазы развития (детство, отрочество и юность или молодость, зрелость и старость). Вспомним также эстетическую закономерность, побуждающую творцов создавать триптих, трилогию, три портала в готическом соборе (например, Нотр-Дам в Париже), строили три яруса на фасаде (там же), три части аркады, делить стены нефов на три части и т. д. Всё это учитывал Данте, создавая в поэме свою модель мироздания.

Но в «Божественной комедии» обнаруживается подчинённость не только числу 3, но и числу 7, ещё одному магическому символу в христианстве. Вспомним, что продолжительность необычного странствия Данте — 7 суток, они начинаются 7-го и заканчиваются 14 апреля (14 = 7+7). В IV песне вспоминается Иаков, который служил Лавану 7 лет и затем ещё 7 лет.

В тринадцатой песне «Ада» Минос шлёт душу в «седьмую бездну». В XIV песне упоминаются 7 царей, осаждавших Фивы, а в хх — Тирисей, который пережил превращение в женщину и затем — через 7 лет — обратную метаморфозу из женщины в мужчину.

Наиболее обстоятельно седмица воспроизводится в «Чистилище», где показаны 7 кругов («семь царств»), семь полос; здесь говорится о семи смертных грехах (семи «Р» на лбу героя поэмы), семи хорах, о семи сыновьях и семи дочерях Ниобеи; воспроизводится мистическое шествие с семью светильниками, характеризуются 7 добродетелей.

И в «Рае» передаётся седьмое сияние планеты Сатурн, семизведие Большой Медведицы; говорится о семи небесах планет (Луны, Меркурия, Венеры, Солнца, Марса, Юпитера и Сатурна) в соответствии с космогоническими представлениями эпохи.

Такое предпочтение седмицы объясняется господствовавшими во времена Данте представлениями о наличии семи смертных грехов (гордости, зависти, гнева, уныния, скупости, чревоугодия и сладострастия), о стремлении к семи добродетелям, которые обретаются путём очищения в соответствующей части загробного мира.

Сказывались и жизненные наблюдения над семью цветами радуги и семизвездиями Большой и Малой Медведицы, семью днями недели и т. д.

Важную роль играли библейские сюжеты, связанные с семью днями творения мира, христианские легенды, например о семи спящих отроках, древние рассказы о семи чудесах света, семи мудрецах, семи городах, спорящих за честь быть родиной Гомера, о семерых, воюющих против Фив. Воздействие на сознание и мышление оказывали образы
древнего фольклора, многочисленные сказки о семи богатырях, пословицы типа «семь бед — один ответ», «семерым просторно, а двоим тесно», поговорки вроде «семи пядей во лбу», «за семь вёрст киселя хлебать», «книга за семью печатями», «семь потов сошло».

Всё это нашло отражение в литературных произведениях. Для сравнения возьмём поздние примеры: обыгрывание числа «семь». В «Легенде об Уленшпигепе» Ш. де Костера и особенно в некрасовской поэме «Кому на Руси жить хорошо» (с её семью странниками,
семью филинами, семью большими деревьями и др.). Аналогичное воздействие представлен ий о магии и символике числа 7 находим и в «Божественной комедии».

Символическое значение в поэме приобретает и число 9. Ведь это число небесных сфер. К тому же на рубеже XIII и XIV веков существовал культ девяти бесстрашных: Гектора, Цезаря, Александра, Иисуса Нави на, Давида, Иуды Маккавея, Артура, Карла Великого и Готфрида Бульонского.

Совсем не случайно в поэме 99 песен, до вершинной ххх песни «Чистилища» — 63 песни (6+3=9), а после неё 36 песен (3+6=9). Любопытно, что имя Беатриче в поэме упомянуто 63 раза. Сложением этих двух чисел (6+3) тоже образуется 9. Да и рифмуется это особое имя — Беатриче — 9 раз. Примечательно, что В.Фаворский, создавая портрет Данте, поместил над его рукописью громадную цифру 9, подчеркнув этим её символическую и магическую роль в «Новой жизни» и «Божественной комедии».

В итоге числовая символика помогает скрепить каркас «Божественной комедии» с её многослойностью и многонаселённостью.

Она способствует рождению поэтической «дисциплины» И гармонии, образует жёсткую «математическую конструкцию», насыщенную ярчайшей образностью, этическим богатством и глубоким философским смыслом.

Бессмертное творение Данте поражает очень часто встречаемыми метафорами. Их обилие тесно связано с особенностями мировоззрения и художественного мышления поэта.

Отталкиваясь от той концепции Вселенной, которая опиралась на систему Птоломея, от христианской эсхатологии и представлений об аде, чистилище и рае, сталкивая трагическую мглу и яркий свет загробных царств, Данте должен был широко и в то же время ёмко воссоздать миры, исполненные острых противоречий, контрастов и антиномий, вмещающие грандиозный энциклопедизм знаний, их сопоставления, связи и их синтез. Поэтому естественными и закономерными в поэтике «комедии» стали перемещения, переносы и сближения сравниваемых предметов и явлений.

Для решения поставленных задач лучше всего подходила метафора, соединяющая конкретность действительности и поэтическую фантазию человека, сближающая явления космического мира, природы, предметного мира и духовную жизнь человека по сходству и родственности друг другу. Вот отчего язык поэмы так мощно основан на метафоризации, способствующей познанию жизни.

Метафоры в тексте трёх кантик необычайно разнообразны. Являясь поэтическими тропами, они нередко несут значимый философский смысл, как, например, «полушарье тьмы» И «злобствует вражда» (в «Аде»), «звенит отрада», «души восходят» (в «Чистилище») или «утро воспылало» и «песнь звенела» (в «Рае»). Эти метафоры совмещают в себе различные семантические планы, но при этом каждая из них создаёт единый нерасторжимый образ.

Показывая загробное странствие как часто встречавшийся в средневековой литературе сюжет, пользуясь по необходимости богословской догматикой и разговорным стилем, Данте иногда вводит в свой текст общеупотребительные языковые метафоры
(«сердце согрето», «устремил глаза», «Марс горит», «жажда говорить», «волны бьют», «луч золотой», «день уходил» и др.).

Но гораздо чаще автор пользуется метафорами поэтическими, отличающимися новизной и большой экспрессией, столь существенной в поэме. Они отражают многообразие свежих впечатлений «первого поэта Нового времени» и рассчитаны на пробуждение воссоздающего и творческого воображения читателей.

Таковы словосочетания «воет глубина», «плач в меня ударил», «ворвался гул» (в «Аде»), «твердь ликует», «улыбка лучей» (в «Чистилище»), «свет хочу просить», «труд природы» (в «Рае»).

Правда, иногда мы встречаем удивительное соединение старых представлений и новых взглядов. В соседстве двух суждений («искусство… Божий внук» и «искусство … следует природе-) мы сталкиваемся с парадоксальным сочетанием традиционной отсылки к Божескому началу и характерное для «комедии» сплетение истин, ранее усвоенных и вновь обретённых.

Но важно подчеркнуть, что приведённые выше метафоры отличаются способностью обогащать понятия, оживлять текст, сравнивать сходные явления, переносить наименования по аналогии, сталкивать прямое и переносное значения одного и того же слова («плач», «улыбка», «искусство»), выявлять основной, постоянный признак характеризуемого объекта.

В дантевской метафоре, как и в сравнении, сопоставляются или противопоставляются признаки («оверль» и «пикует»), но компаративные связки (союзы «как», «словно», «как будто») в ней отсутствуют. Вместо двучленного сравнения возникает единый, крепко сращённый образ («свет немотствует», «взлетают крики», «очей мольба», «море бьёт», «войди мне в грудь», «бег четырёх кругов»).

Метафоры, встречаемые в «Божественной комедии», можно условно разделить на три основные группы в зависимости от характера взаимоотношений космических и природных объектов с живыми существами. К первой группе следует отнести олицетворяющие метафоры, в которых космические и природные явления, предметы и отвлечённые понятия уподобляются свойствам одушевлённых существ.

Таковы у Данте «бежал приветливый родник», «земная плоть звала», «солнце покажет», «суета отклонит», «солнце зажигает. и др. Ко второй группе надо причислить метафоры (у автора «комедии» это «плесканье рук», «башен строй», «плечи горные», «Вергилий — родник бездонный», «маяк любви», «печать смущенья», «путы зла»).

В этих случаях свойства живых существ уподобляются природным явлениям или предметам. Третью группу составляют метафоры, объединяющие разнонаправленные сопоставления («правды лик», «слова несут помощь», «свет сквозил», «волна волос», «мысль канет», «вечер пал», «загорелись дали» и др.).

Читателю важно увидеть, что в словосочетаниях всех групп часто присутствует авторская оценка, позволяющая увидеть отношение Данте к запечатлеваемым им явлениям. Всё, что имеет отношение к правде, свободе, чести, свету, он непременно приветствует и одобряет («вкусит честь», «блеск разросся чудно», «свет правды»).

Метафоры автора «Божественной комедии» передают различные свойства запечатлеваемых предметов и явлений: их форму («круг вершиной лёг»), цвет («цвет накопленный», «терзает воздух чёрный»), звуки («ворвался гул», «воскреснет песнопенье», «лучи молчат») расположение частей («в глубь моей дремоты», «пята обрыва») освещение («заря одолевала», «взор светил», «свет покоит твердь»), действие предмета или явлений («встаёт лампада», «разум воспаряет», «рассказ струился»).

Данте употребляет метафоры разной конструкции и состава: простые, состоящие из одного слова («окаменел»); образующие словосочетания (того, кто движет мирозданье», «пламень из туч упавший»): развёрнутые (метафора леса в первой песни «Ада»).