Философские взгляды Достоевского, ярко выраженные в его художественных произведениях с озвучены довоенному и послевоенному поиску смысла жизни человеческого существа. Смысложизненные проблемы становятся центром философской рефлексии, проблема свободы и ответственности, проблема бунта и смирения, счастья и покоя. Сократовский лозунг "Познай самого себя" становится отправной точкой исканий Достоевского и его последователей. Объект его исследований - человек, который берется не в схематическом, формальном изображении, а в полноте своего эмоционального бытия. Мир не столько познаваемый, сколько переживаемый становится для них предметом осмысления. Что есть человек без своих чувств и эмоций? Ничто. Что заставляет человека чувствовать, искать, страдать, любить и ненавидеть? Именно эти вопросы ставит Достоевский в своих произведениях.
Его интересует, прежде всего, вопрос о тайне бытия человеческих интересов, мотивов поступков. Как, откуда, почему рождается тот или иной поступок? Почему князь Мышкин в "Идиоте", столь органичен в своей подлинности, почему Настасья Филипповна "обречена" на смерть, которую порождает любовь? Почему сам Мышкин называется "идиотом"? Почему Родион Раскольников решается на убийство? Так выражается его бунт? И многое, многое другое. Само бытие для Достоевского - это, прежде всего, бытие человеческой души. Подлинная реальность "Я", человеческой личности проявляется и познается в его бытии в мире, человек свободен и одинок в мире. Как выйти из этого одиночества? Свобода - дар или наказание? Эти и многие другие вопросы возникают, когда читаешь Достоевского. личность достоевский философский бунт
Остановимся более подробно на двух проблемах звучащих в произведениях Достоевского и являющихся центральными - это проблемы бунта и свободы.
Наиболее ярко бунтарская философия прослеживается у Достоевского в образах Родиона Раскольникова в "Преступлении и наказании" и Ивана Карамазова в "Братьях Карамазовых". Раскольников - не ужасный "монстр", хладнокровно убивший старуху-проценщицу и ее сестру, а живой, ранимый, глубоко страдающий и чувствующий человек.
В чем его преступление? Он убил человека, сделал это сознательно, после тщательной подготовки. Действительно, во все времена убийство считалось страшным преступлением. Одна из первых заповедей Библейского Моисея, признаваемых как иудеями, так и христианами, гласит: "НЕ УБИЙ!". Если, согласно Библии, первый убийца на Земле Каин был наказан вечным изгнанием (отсюда и пошло слово - "каяться", т.е. страдать от совершенного преступления), то впоследствии за причиненную другому смерть полагалась смерть: " Кто ударит человека, так, что он умрет, да будет предан смерти... а если кто с намерением умертвит ближнего коварно (и прибежит к жертвеннику), то и от жертвенника моего бери его на смерть."
Или, то, что вошло в поговорку - "Око за око, зуб за зуб". Все это говорит о том, что за каждым преступлением следует наказание. Вся христианская доктрина построена на идее воздаяния, ничего не проходит безнаказанно, приходит ли наказание сразу или постепенно, от других людей или от Бога, который живет в нас нашей совестью.
Раскольников - преступник, но что стало причиной, или как говорят юристы, мотивом его преступления. Во-первых, конечно, бедность, доводившая его до отчаяния, порождавшая долги, жизнь впроголодь и т.п. Одним словом, бесчеловечное существование. Но не это главное. Роковую роль в решении Родиона Раскольникова убить старуху-проценщицу сыграл случайно услышанный разговор между незнакомым ему студентом и офицером. "Убей ее и возьми ее деньги, с тем, чтобы с их помощью посвятить потом себя на служение всему человечеству и общему делу: как ты думаешь, не загладится ли оно крошечное преступление тысячами добрых дел? За одну жизнь - тысячи жизней спасенных от гниения и разложения". Раскольников убеждает себя в том, что освобождая мир от этой никчемной, злой и жадной старухи, он вершит благое дело. Но не случайно говорят: "Благими намерениями вымощена дорога в ад". Ибо так тяжело понять человеку, что есть зло, а что - благо. Сколько совершалась во все времена убийств во имя высокой цели - это и коммунистический красный террор в России, вылившийся в геноцид собственного народа, и мусульманский "газават" (священная война), и крестовые походы средневековых рыцарей. Идя на это преступление, Раскольник стремиться освободить других и освободиться сам.
Однако кроме этого, он пытается определить самого себя и свое место в мире - " Тварь ли дрожащая или право имею?" - вопрошает он. Он стремиться к тому, чтобы стать сверхчеловеком, свободным не только от долгов, но и от общепризнанных норм морали, от необходимости подчиняться закону. Он проверяет себя. Он бунтует против несправедливости и собственной малости. Убить, чтобы победить самого себя, убить ради того, чтобы убить - страшная идеология, но, к сожалению, реально существующая и сегодня. Сколько таких "Раскольниковых" воюют сегодня в Чечне и других "горячих точка". При всей кажущейся эпатажности образа и поступка Раскольникова, он не выдуман, он "открыт", как в музее для осмотра. Только музейные экспонаты никому не могут причинить вреда в отличие от проповедников "вседозволенности". Идеи Родион Раскольникова были изложены в статье, что собственно и навело на него Порфирия Петровича. Он пытается поставить себя в один ряд с Наполеоном - "настоящим властелином", человеком, которому "все разрешается". Поделив людей на низших и высших, он ищет себя серди высших.
Однако после совершения преступления он не перестает мучаться, не перестает искать и отчаянно понимает, что он не относится к тем, которым все ни по чем, которым "все дозволено", да и существуют ли такие люди? "... я переступить поскорее хотел, - говорит Раскольников, - ... я не человека убил, я принцип убил! Принцип-то я убил, а переступить не переступил, на этой стороне остался".
Страх перед разоблачением, муки совести, странное ощущение загнанности, осознание того, что все его идеи - обман становится первым и главным наказанием Родиона Раскольникова. Медленно и методично Порфирий Петрович подводит его к необходимости признании. Но только встреча с Сонечкой Мармеладовой, ее любовь, ее христианская позиция помогает ему понять содеянное. "Он смотрел на Соню и чувствовал, как много на нем было ее любви, и странно, ему стало вдруг тяжело и больно от того, что его так любят". Именно Соня, своей верой, своей любовью побеждает то зло, которое живет в Раскольникове. Она, узнав о его преступлении твердо решает " Вместе страдать будем, вместе и крест понесем". Соня убеждает Родиона покаяться и принять неизбежное наказание. Она помогает ему понять главный смыл христианского вероучения, утверждающий необходимость смирения, ценность любой жизни и невозможность творить добро при помощи зла. Осознав и приняв это для себя Родион Раскольников, принимает каторгу, как благо для себя, т.к. глубоко понял и прочувствовал, что нет более строго судьи человеку, чем его совесть, и нет большего наказания, чем муки совести.
Ф.М.Достоевский, рассказывая о Раскольникове, пытается понять и разгадать одну из величайших тайн - почему человек идет на преступление и каково наказание? Проследив историю душевных мук Раскольникова, он приводит своего героя к тем же убеждениям, к которым пришел и сам: от бунтарства к смирению, от горделивого возвышения человека к почитанию Бога и истин христианского вероучения. Поэтому тысячи Каинов (Раскольниковых) живут, ходят по Земле. И как образ библейского Каина, так и образ Родиона Раскольникова всегда будет напоминать людям о неотвратимости наказания. Еще глубже тема бунта раскрывается в "Братьях Карамазовых", особенно в знаменитой легенде о великом инквизиторе, выслушав которую Алеша с ужасом смотрит на брата Ивана и произносит свое знаменитое: "Так ведь это бунт". Алеша и Иван Карамазовы выступают у Достоевского как бы разведенным в разные стороны образом Раскольникова - один бунтует, другой смиряется. И бунт, и смирение, по мысли Достоевского, как братья, любят и не приемлют друг друга, но не существуют друг без друга. Может быть об этом говорят нам образы Ивана и Алеши Карамазовых.
У Камю человек бунтующих становится центральным образом и литературного философского творчества. Будучи активным поклонником Достоевского, именно у него он ищет обоснования своим идеям. Излюбленным его образом остается Иван Карамазов, которого он, кстати, играл, в студенческом театре. Возможно именно с него списан его философский портрет "бунтующего человека". Чувства человека не субъективны, полагает Камю, они существуют как онтологическая реальность и действуют часто вне воли и желания человека как регуляторы его поведения и поиска. Если проследить этот тезис по образу Мити Карамазова, то подтверждение этому мы найдем в его неистовой, "неразумной" любви к Грушеньке. Эта любовь живет сама по себе вопреки всем логикам и смыслам, и не он управляет любовью, а она управляет им, Когда знакомишься с личностью Мити Карамазова на протяжении всего романа, поражает его надорванность, необузданность, какая-то трагическая наполненность всех его переживаний, мыслей и поступков. Лишенный в детстве любви, он не умеет распорядиться и собственной любовью, она приобретает черты буйной фанатической, можно даже сказать, нездоровой привязанности (которая сравнима с любовью Рогожина к Настасье Филипповне в "Идиоте") к Грушеньке. Его любовь не укладывается в рамки традиционных обыденных представлений о сущем и должном. Отказываясь от любви "порядочной", красивой, умной и богатой Катерины Ивановны, он добивается любви "падшей" женщины - Грушеньки, которую оспаривает у своего отца. Интересно, однако, что первая, в конце концов, его предает, а вторая готова принять любую судьбу рядом с ним. Заметим, что для Достоевского это становится вполне традиционным способом утверждения нравственной чистоты в лице женщины по представлениям обыденной морали, ханжеского миропонимания недостойной и падшей: это и Сонечка Мармеладова в "Преступлении и наказании", и Настасья Филипповна в "Идиоте" - их подлинность, их искренность, глубину чувств (ибо их коснулось страдание) Достоевский противопоставляет наигранности и легковесности "хороших" барышень.
Идея страдания - его возвышающей и очищающей силе, одна из основных идей Достоевского. Все своих героев он проводит через страдание в поисках смысла и значения подлинного бытия. Камю, пытаясь ответить на тот же вопрос, приходит к выводу о том, что мир сам по себе не абсурден, каким он представляется рефлектирующему разуму, он просто неразумен, т.к. является внечеловеческой реальностью, не имеющей ничего общего с нашими желаниями и нашим разумом. Это не означает, что мир непознаваем, иррационален, как "воля" у Шопенгауэра, или "жизненный порыв" у Бергсона. Мир прозрачен для нашего разума, но не дает ответа на главные вопросы, что и порождает "бунт". Бунтующий человека - это история идеи бунта, ведущей свое происхождение от Достоевского - метафизического и политического, против несправедливости человеческого удела. Влияние Достоевского прослеживается и в идейном обосновании бунта у Камю. Его работа "Бунтующий человек" начинается с вопроса об оправдании убийства. Люди во все времена убивали друг друга, - это истина факта. Тот, кто убивает в порыве страсти, предстает перед судом и иногда отправляется на гильотину. Но сегодня подлинную угрозу представляют собой не эти преступники - одиночки, а государственные чиновники, хладнокровно отправляющие на смерть миллионы людей, оправдывающие массовые убийства интересами нации, государственной безопасности, прогресса человечества, логики истории.
Человек ХХ века оказался перед лицом тоталитарных идеологий, служащих оправданием убийства. На скрижалях ХХ века написано: "Убивай». Достоевский, анализирует генеалогию этого лозунга. Проблема заключается в том, что "все дозволено", т.е. вопрос поставленный Родионом Раскольниковым в "Преступлении и наказании".
Еще одним почитателем Достоевского развивавшим некоторые его идеи, в том числе и те, что уже проанализированы нами, был Н.А. Бердяев. Николая Бердяева обычно относят к экзистенциалистам, т.к. пафос его философского творчества целиком и полностью проникнут знаменитым призывом Сократа - "Познай самого себя". Философия Бердяева в высшей степени философия человека, ищущего себя, познающего этот мир, чтобы обрести в нем свое достоинство. Бердяеву ненавистны любые виды рабства, будь-то рабство политическое или религиозное. О политическом было уже достаточно. Что касается религиозного, то будучи глубоко верующими, осознанно религиозным человеком, Николай Бердяев не признавал духовного диктата, которым, по его мнению, всегда "грешила" официальная православная церковь. Анализируя знаменитую Легенду о Великом инквизиторе из "Братьев Карамазовых" Достоевского, он обращает внимание на мысль Достоевского о причинах, по которым Иисус пришел в мир нищим и гонимым. И пытается ответить на вопрос, почему он не совершил чуда, коли ему все подвластно и не сошел с креста, так в него уверовали бы все. Но Христос, по мнению Бердяева не хотел поработить людей чудом. Он не требует безоговорочного подчинения, он хочет, чтобы люди свободно приняли его и "возлюбили друг друга". Певец свободы - Николай Бердяев навсегда вошел в историю русской философской мысли и русской культуры, хотя многие свои произведения он издал за границей, где провел более трети жизни. Н. Бердяев, например, в книге "Истоки и смыл русского коммунизма" показывает глубокое отличие русской литературы от западной, отыскивая его в "религиозной социальной взволнованности", предчувствии катастрофы, неверии в прочность цивилизации. Он разбирает творчество Пушкина, Достоевского, Гоголя, Толстого, доказывая, что только в России могла родится такая литература, которая сродни социальной философии. Второй момент - только в России литература могла иметь такое политическое и духовное влияние и превращаться в идеологическое основание социальных действий. "Русская литература родилась не от радостного творческого избытка, а от муки и страдальческой судьбы человека и народа, от искания всечеловеческого спасения. Но это значит, что основные мотивы русской литературы были религиозными".
Ведь именно к религиозным взглядам на жизнь приходит Достоевский в результате поиска. Он уверен, что бунтарство заложено во внутренней природе человека, но победить в себе его - такова нравственная задача личности. И не слом и разрушение есть подлинный путь к свободе, а смирение и любовь. Частично об этом уже говорилось, когда речь шла о любви как силе очищающей и всепобеждающей на примере любви Сонечки Мармеладовой к Раскольникову.
Любовь противостоит бунту, любовь смиряет, любовь все терпит и т.д. Наиболее ярким олицетворением любви и смирения можно считать двух героев Достоевского - князя Мышкина и Алеши Карамазова. Мышкин чист и наивен. К каждому человеку, с которым его сталкивает судьба, он готов отнестись по-братски, готов душевно сочувствовать и разделить его страдания. Знакомы с детства Мышкину боль и чувство отверженности не ожесточили его, - наоборот, - они породили в его душе особую, горячую любовь к людям, ко всему живому и ко всему страдающему. При свойственном ему бескорыстии и нравственной чистоте, роднящих его с Христом (Достоевский так и называет его "князь-Христос") не случайно "повторяет" путь Иисуса, т.е. путь страдания. Однако Мышкин оказывается беспомощным в своей попытке преодолеть окружающее его зло и дисгармонию, ему не под силу оказывается спасти Настасью Филипповну, хотя развязку любви к ней Рогожина он предчувствует и предвидит. Достоевский как бы ищет образ своего положительного героя, но он хочет увидеть его сильным и побеждающим. Честность же "стороннего наблюдателя" не позволяет ему приукрасить реальность, которая, увы, не принимает "идеала", смеется над ним. Как библейского Христа гнали и осмеивали, так и князя Мышкина называют "идиотом".
Образ Алеши Карамазова можно назвать непосредственным продолжением образа князя Мышкина в творчестве Достоевского, с той разницей, что, будучи иным по сравнению с окружающими, нравственно полноценным и цельным, Мышкин все-таки отторгается людьми, как нечто чуждое и ущербное; Алеша же безоговорочно принимается всеми без исключения героями романа. Именно к нему апеллируют как к судье, признавая его нравственное превосходство, его природную мудрость, продиктованную неподдельной любовью, живущей в нем с самого детства, братья, Грушенька, Катерина Ивановна, Илюша даже своенравный Коля Красоткин. "... все этого юношу любили, где бы он не появлялся, и это с самых детских лет его.... дар возбуждать к себе особенную любовь он заключал в себе, так сказать в самой природе, безыскусственно и непосредственно". Его любили в семье, где он рос, любили сверстники, полюбил даже отец, казалось бы, уже не способный любить. Он не помнил обид, любил уединение и чтение, был трогательно стыдлив и целомудрен, никогда не поддерживал столь любимых мальчиками во все времена разговоров про женщин, за что был прозван "девочкой", но это не уничтожало доброго к нему отношения товарищей. В возрасте 20 лет он встретился со старцем Зосимой, "к которому привязался всею горячею первою любовью своего неутолимого сердца". Эта встреча и определила его судьбу, он ушел в монастырь. Он в отличие от Мышкина, уже непосредственно становится на путь христианского служения, путь монашества. Достоевский тем самым, наверное, хочет показать, что бунтарский поиск так или иначе имеет свой выход, либо уничтожение и разложение, либо второе рождение и очищение через Христа. В отличие от своих последователей - Камю, который не видит выхода из стен абсурда, и Сартра, утверждающего, что человек "осужден быть свободным", Достоевский видит выход из бессмысленности человеческого бытия. Этот выход - любовь и христианское служение. Непосредственное детское, как того и требует Христос, принятие царства Божия, вера, основанная на любви. "Все люди - дети", эта мысль звучит и в легенде о Великом Инквизиторе, и других произведения Достоевского. Новый, позитивный пафос появляется в идее "Все люди - дети" в предсмертной проповеди уже не Великого Инквизитора, а старца Зосимы. Излагая библейскую легенду об испытании Иова, старец Зосима опять обращается к теме потери детей. По легенде, чтобы испытать Иова, Бог поражает его болезнью, отнимает у него все, в том числе и детей, но не возроптал Иов. "...и вот у него уже новые дети, и любит он их - господи: " Да как мог бы, казалось, возлюбить этих новых, когда тех прежних нет, когда тех лишился? Вспоминая тех, разве можно быть счастливым в полноте, как прежде, с новыми, как бы новые ни были его сердцу милы?" Но можно, можно: старое горе великою тайной жизни человеческой переходит постепенно в умиленную тихую радость; вместо юности кипучей крови наступает тихая ясная старость: благословляю выход солнца ежедневно, и сердце мое по-прежнему поет ему, но уже более люблю закат его, длинные косые лучи его, а с ними тихие, кроткие, умильные воспоминания, милые образы из всей долгой и благословенной жизни - а на до всем-то правда Божия, умиляющая, примиряющая, всепрощающая!" Все мы - дети божьи, и любит он нас всех, всякого по-своему, нет нужды роптать на жизнь, ибо к "чистому" грязь не пристает. К детской чистоте души и искренности помыслов призывает нас отец Зосима, а вместе с ним и Ф.М. Достоевский: "... просите у бога веселья. Будьте веселы как дети, как птички небесные... Бегите, дети, сего уныния", - говорит он всем присутствующим в его келье, а вместе с ними и всем людям на земле. Будьте как дети! Именно к этой традиционно христианской идее приходит Достоевский и ее делает одной из центральных своих идей. Детство как таковое выступает символом чистоты, высшей реальности, источником радости бытия. Например, Достоевский подробно описывает разговор старца Зосимы с женщиной потерявшей ребенка и неутешно страдающей от этого. "И не утешайся, - говорит ей старец, - и не надо тебе утешаться, не утишайся и плачь, только каждый раз, когда плачешь, вспоминай неуклонно, что сыночек твой - есть единый из ангелов божьих, оттуда на тебя смотрит и видит тебя и на слезы твои радуется, и на них господу богу указывает. И надолго тебе сего материнского плача будет, но обратится он под конец тебе в тихую радость, и будут горькие слезы твои лишь слезами тихого умиления и сердечного очищения, от грехов спасающего". Звали умершего мальчика Алексеем. Случайно ли это совпадение имен - безгрешно ушедшего в мир иной в чистоте радующего бога и очищающего скорбящих о нем, и живущего Алеши Карамазова, несущего радость и любовь всем окружающим, принимающим на себя их скорби и несчастья? Наверное, нет. Образ плачущей матери можно рассматривать как образ рыдающего человечества по утраченной чистоте и искренности, поэтому ответ старца можно адресовать всем людям. Чем больше мы плачем об утрате чистого, тем надежнее мы защищены от грязи и греха, проникающих и калечащих души наши. Поэтому старец и говорит - "не утешайся", ибо нет нам утешения, но есть радость в памяти о чистоте и невинности. Именно в "детскости", непосредственности, всепобеждающей любви и вере Алеши Карамазова и состоит его сила, побеждающая зло. Вера и любовь наполняют человеческую жизнь смыслом и значением. К этому выводу приходит Достоевский, призывая читателей, следовать за его героями, чтобы найти этот путь.
Философские взгляды Ф. М. Достоевского
Жизнь и творчество Достоевского
Федор Михайлович Достоевский родился 30 октября 1821 г. в семье военного врача, только за полгода до этого поселившегося в Москве. В 1831 г. отец Достоевского, хотя и был небогат, приобрел в Тульской губернии две деревушки, причем установил в своем поместье очень суровые порядки. В конечном счете это привело к трагедии: в 1839 г. крестьяне, возмущенные самодурством своего хозяина, убили его. Это событие нанесло тяжелую психологическую травму будущему писателю; как утверждала его дочь, первый приступ эпилепсии, преследовавшей Достоевского всю оставшуюся жизнь, случился именно после получения им известия о смерти отца. Двумя годами раньше, в начале 1837 г., умерла мать Достоевского. Самым близким человеком для него остался его старший брат Михаил.
В 1838 г. Михаил и Федор Достоевские переехали в Петербург и поступили в Военно-инженерное училище, помещавшееся в Михайловском замке. В эти годы главным событием в жизни Достоевского становится знакомство с Иваном Шидловским, начинающим писателем, под влиянием которого Достоевский увлекся литературой романтизма (особенно Шиллером). В 1843 г. он окончил училище и получил скромное место в инженерном ведомстве. Новые обязанности тяготили Достоевского, и уже в 1844 г. он по собственному прошению был уволен со службы. С этого момента он полностью посвящает себя писательскому призванию.
В 1845 г. выходит его первое произведение «Бедные люди», вызвавшее восторг Белинского, и сделавшее Достоевского известным. Однако последующие его произведения вызвали недоумение и непонимание. Одновременно Достоевский сближается с кружком Петрашевского, участники которого были увлечены социалистическими идеями и обсуждали возможность реализации социалистической утопии (в духе учения Ш.Фурье) в России. Позже в романе «Бесы» Достоевский дал гротескное изображение некоторых петрашевцев, представив их в образах участников революционной «пятерки» Верховенского. В 1849 г. члены кружка были арестованы и приговорены к смертной казни. Казнь должна была состояться 22 декабря 1849 г. Однако, уже выведенные на эшафот для расстрела, осужденные услышали указ о помиловании. Переживание близкой смерти на эшафоте, а затем четыре года тягот и лишений на каторжных работах радикально повлияли на взгляды писателя, придали его мировоззрению то «экзистенциальное» измерение, которое во многом определило все его последующее творчество.
После каторги и ссылки Достоевский в 1859 г. вернулся в Петербург. В 1861 г. он вместе с братом Михаилом начинает издание журнала «Время», программной целью которого было создание новой идеологии «почвенничества», преодолевающей противоположность славянофильства и западничества. В 1863 г. журнал был закрыт за приверженность либеральным идеям; в 1864 г. было начато издание журнала «Эпоха», однако и он вскоре прекратил существование по финансовым причинам. Именно в этот период Достоевский впервые активно занимается публицистикой, он вернется к ней в последние годы жизни, выпуская «Дневник писателя». 1864 г. стал особенно тяжелым для Достоевского: помимо закрытия его журнала он пережил смерть горячо любимого брата Михаила и своей первой жены М. Исаевой (их брак был заключен в 1857 г.). В 1866 г. во время работы над романом «Игрок» Достоевский познакомился с молодой стенографисткой Анной Сниткиной, которая в следующем году стала его второй женой.
Еще будучи в ссылке Достоевский публикует «Записки из мертвого дома» (1855), в которых отразилась резкая перемена его взглядов на жизнь. От идеально-романтического представления о естественной доброте человека и упования на достижимость нравственного совершенства Достоевский переходит к трезвому и глубокому описанию самых трагических проблем человеческого существования. Один за другим выходят его большие романы: «Преступление и наказание» (1866), «Идиот» (1867), «Бесы» (1871-1872), «Подросток» (1875), «Братья Карамазовы» (1879-1880).
Большой резонанс в общественном мнении России вызвала речь Достоевского, произнесенная на торжествах при освящении памятника Пушкина в Москве (в мае 1880 г.). «Пушкинская речь» Достоевского, в которой он высказал убеждение в том, что русский народ призван реализовать идею «всечеловеческого» объединения народов и культур, стала своеобразным завещанием писателя, оказавшим, в частности, огромное влияние на его молодого друга Владимира Соловьева. 28 января 1881 г. Достоевский скоропостижно скончался.
Проблема веры в творчестве Достоевского
Литература, посвященная анализу философского мировоззрения Достоевского, весьма обширна, однако во всей массе работ явно господствует одна главная тенденция, представляющая Достоевского как религиозного писателя, который стремился показать тупики безрелигиозного сознания и доказать невозможность для человека жить без веры в Бога; особенно много усилий для ее обоснования приложил Н.О.Лосский. Соответствующая интерпретация настолько распространена и носит настолько всеобщий характер, что ей в той или иной степени отдали дань практически все исследователи Достоевского.
Однако распространенность этой точки зрения на творчество Достоевского не делает ее доказательной, наоборот, тот факт, что в размышлениях Достоевского о человеке и Боге находили созвучные себе идеи не только мыслители, близкие к канонической православной традиции, но и весьма далекие от нее (например, А. Камю, Ж.-П. Сартр и другие представители так называемого «атеистического экзистенциализма»), говорит против столь простого решения проблемы Достоевского.
Для того чтобы понять, был ли Достоевский религиозным (православным) писателем в полном и точном смысле этого определения, задумаемся, какой смысл мы вкладываем в понятие «религиозный художник». Кажется очевидным, что главное здесь - однозначное принятие религиозного (православного) мировоззрения, взятого в его исторической, церковной форме. В этом случае религиозное искусство имеет единственную цель - демонстрировать позитивное значение религиозной веры в жизни человека; даже отступление от веры должно изображаться художником только для того, чтобы яснее продемонстрировать преимущества жизни, основанной на вере.
Некоторые герои Достоевского, действительно, выступают последовательными выразителями целостного православного мировоззрения. Среди них можно выделить старца Зосиму из «Братьев Карамазовых» и Макара Долгорукова из «Подростка». Однако их трудно назвать главными героями Достоевского, и вовсе не в их историях и высказываниях (достаточно банальных) выявляется подлинный смысл мировоззрения писателя. Художественный талант и глубина мысли Достоевского с особенной силой проявляются вовсе не в тех случаях, когда он дает изображение мировоззрения «настоящего христианина» (как считал Лосский), а тогда, когда он пытается понять человека, только ищущего веру; или человека, нашедшего веру, радикально расходящуюся с тем, что принято «нормальным» в обществе; или даже человека, вообще отрекающегося от всякой веры. Глубина художественного мышления Достоевского - в наглядной демонстрации того, что все эти мировоззрения могут быть предельно цельными и последовательными, а исповедывающие их люди - не менее целеустремленными, сложными в своем внутреннем мире и значимыми в этой жизни, чем «настоящие христиане».
Можно согласиться, что многие центральные герои Достоевского - Раскольников, князь Мышкин, Рогожин, Версилов, Ставрогин, Иван и Дмитрий Карамазовы - своей романной судьбой частично подтверждают тезис об абсолютной ценности веры. Однако во всех этих случаях Достоевский ставит главной целью не осуждение их неверия и не провозглашение веры панацеей от всех бед и страданий. Он пытается выявить всю глубину противоречивости человеческой души. Изображая падшую душу, Достоевский хочет понять логику ее «падения», выявить внутреннюю «анатомию» греха, определить все основания и всю трагедию неверия, греха, преступления. Не случайно в романах Достоевского трагедия неверия и греха никогда не разрешается благостным и однозначным финалом. Невозможно утверждать, что Достоевский изображает падшие души только для того, чтобы показать неизбежность их движения к вере - к традиционной христианской вере в Бога. «Грешники» и «отступники» в его романах почти никогда не превращаются в верующих и «блаженных», как правило, они готовы до конца упорствовать в своем отступлении от чистоты веры. Пожалуй, только один раз - в случае Раскольникова из «Преступления и наказания» - Достоевский дает пример искреннего раскаяния и безусловного обращения к православной вере и церкви. Однако это как раз тот случай, когда исключение из правила только подтверждает правило. Эпилог романа, изображающий жизнь раскаявшегося и обратившегося к вере Раскольникова, выглядит как уступка заранее принятой схеме, внешней для художественной логики романа. Совершенно очевидно, что новая жизнь Раскольникова, о которой говорится в эпилоге, никогда не могла стать существенной темой творчества Достоевского - это была не его тема. Кроме того, уместно напомнить, что в самом тексте романа раскаяние Раскольникова и все его нравственные муки связаны с тем, что, совершив убийство, он порвал какую-то невидимую сеть взаимоотношений с другими людьми. Осознание невозможности существовать вне этой живительной сети отношений и приводит его к покаянию, причем нужно подчеркнуть, что покаяние осуществляется именно перед людьми, а не перед Богом.
Истории двух других известных героев Достоевского - Ставрогина и Ивана Карамазова, которых часто упоминают в подтверждение тезиса о Достоевском как православном художнике и мыслителе, также не могут рассматриваться как очевидные свидетельства в пользу этого тезиса. Этим героям, в отличие от Раскольникова, не дано «возрождения», они гибнут: один - физически, другой - морально. Но парадокс состоит в том, что ни тот, ни другой не могут быть названы неверующими людьми, трагедия их жизни имеет гораздо более глубокие причины, чем просто отсутствие веры. Здесь ставится проблема о вечной и неустранимой диалектике веры и неверия в душе человека. Достаточно напомнить, что известная «Легенда о Великом Инквизиторе», в которой ставится вопрос о сущности подлинной веры, - это сочинение Ивана Карамазова, а Ставрогин неоднократно упоминается на страницах романа «Бесы» как человек, являвший для окружающих его людей примеры подлинной, искренней веры (о чем свидетельствуют Шатов и Кириллов), - впрочем, точно так же, как и примеры радикального неверия, И совершенно не случайно многие исследователи творчества Достоевского считали образы Ставрогина и Ивана Карамазова наиболее важными для адекватного понимания взглядов писателя.
Даже там, где у Достоевского речь прямо идет о необходимости обрести веру, сама искомая вера оказывается очень далекой от ее традиционной догматической и церковной формы. Подобно другим русским мыслителям XIX в. (вспомним П. Чаадаева, В. Одоевского, А.Герцена), Достоевский чувствовал глубокую неудовлетворенность тем мировоззрением, которое было связано с русским церковным православием XVII-XIX вв. Не отрекаясь от него явно, он пытался найти в нем то содержание, которое было утрачено в прежние века. И в этих поисках, быть может даже не замечая этого, Достоевский, по существу, выходил за пределы традиции и формулировал принципы и идеи, которые должны были в будущем стать основой совершенно нового мировоззрения, не укладывающегося в православные рамки. В связи с этим чаще всего трагедия неверия у Достоевского органически дополняется парадоксальной трагедией веры, именно искренняя вера, не признающая компромиссов, или ее искание становятся источником страданий и даже гибели героя, как это происходит, например, с Кирилловым из романа «Бесы» (подробнее об этом речь пойдет ниже).
Те проблемы и сомнения, которые мучают героев Достоевского, безусловно, мучительно переживал сам их автор. Очевидно, что вопрос о характере религиозности Достоевского является гораздо более сложным и неоднозначным, чем полагают некоторые исследования. В записной книжке Достоевского мы находим известные слова: «И в Европе такой силы атеистических выражений нет и не было. Стало быть, не как мальчик же я верую во Христа и Его исповедую. Через большое горнило сомнений моя Осанна прошла». Достоевский не раз признавался, что в его жизни был период, когда он пребывал в глубоком неверии. Казалось бы, смысл приведенного высказывания заключается в том, что вера все-таки была им окончательно обретена и осталась незыблемой, тем более, что процитированная запись сделана Достоевским в 1881 г. - в последний год жизни. Но нельзя не вспомнить и другое. Многие исследователи аргументированно доказывают, что из героев «Братьев Карамазовых» - последнего романа Достоевского - наиболее близок автору по своему мировоззрению Иван Карамазов, тот самый Иван, который демонстрирует все глубину диалектики веры и неверия. Можно предположить, что в жизни Достоевского, как и в жизни его главных героев, вера и неверие были не отдельными этапами жизненного пути, а двумя неразрывными и дополняющими друг друга моментам, и та вера, которую страстно искал Достоевский, вряд ли может быть приравнена к традиционному православию. Для Достоевского вера вовсе не приводит человека в состояние душевного успокоения, наоборот, она приносит с собой тревожные искания подлинного смысла жизни. Обретение веры не столько разрешает самые важные жизненные проблемы, сколько помогает правильно поставить их, именно в этом ее значение. Ее парадоксальность проявляется в том, что она не может не ставить под вопрос в том числе и саму себя - именно поэтому успокоенность есть первый признак утраты веры.
Как вообще можно отличить человека, искренне верующего, и человека, заявляющего «я верую», но несущего в душе сомнения в своей вере или даже неверие? Каковы критерии и последствия истинной веры, особенно в мире, который во все большей степени обустраивается и развивается на безрелигиозных началах? Ни герои Достоевского, ни сам автор не смогли дать окончательного ответа на эти вопросы (эти вопросы остались главными для всей русской философии после Достоевского). И, может быть, в этом, в частности, и заключается глубина и привлекательность творчества великого писателя.
Новое понимание человека
Тот факт, что писатель, не оставивший после себя ни одного чисто философского сочинения, является ярким представителем русской философии, оказавшим существенное влияние на ее развитие, показывает, насколько русская философия отличается от ее классических западных образцов. Здесь главным является не строгость и логичность философских рассуждений, а непосредственное отражение в философских исканиях тех проблем, которые связаны с жизненным выбором каждого человека и без решения которых станет бессмысленным наше существование. Именно такие вопросы и решают герои романов Достоевского, причем главным для них является вопрос об отношении человека к Богу - тот же самый вопрос о сущности веры, только взятый в наиболее принципиальной, метафизической его постановке.
Достоевский выводит на первый план проблему неразрешимой антиномичности человеческого бытия - проблему, которая, как мы видели, была одной из самых главных для русской философии и русской культуры. Основой и источником этой антиномичности является противоречие между всеобщностью, благостью, вневременностью Бога и эмпирической конкретностью, ущербностью, смертностью человека. Наиболее простой способ разрешения этого противоречия - полагание полного превосходства одной его стороны над другой. Можно вспомнить, что ради сохранения абсолютной личной свободы и независимости человека Герцен готов был защищать почти атеистические воззрения на мир; славянофилы, наоборот, провозглашая глубокое единство Бога и человека, были вынуждены оставить в стороне проблему фундаментального несовершенства человеческой природы, проблему укорененности зла в ней. Достоевский слишком хорошо видит и все «вершины» человеческого духа, и все его «пропасти», чтобы удовлетвориться такими крайними и потому простыми решениями. Он хочет оправдать перед лицом Бога не только всеобщую духовную сущность человека, но и саму конкретную, неповторимую и ограниченную личность, во всем богатстве ее благих и злых проявлений. Но поскольку единство Бога и несовершенного эмпирического человека невозможно осмыслить в терминах классического рационализма, Достоевский радикально порывает с рационалистической традицией. Самое главное в человеке невозможно вывести ни из законов природы, ни из всеобщей сущности Бога. Человек - это уникальное и иррациональное в своей сущности создание, совмещающее в себе самые радикальные противоречия мироздания. В дальнейшем, уже в философии XX в., это утверждение стало главной темой западноевропейского и русского экзистенциализма, и нет ничего удивительного, что представители этого направления справедливо считали Достоевского своим предшественником.
Вслед за Пушкиным Достоевский оказался художником, глубоко отразившим в своем творчестве «диссонансный» характер русской культуры и русского мировоззрения. Однако есть и существенное различие во взглядах Пушкина и Достоевского. У Пушкина человек оказывался на «перекрестке» главных противоречий бытия, как бы игрушкой борющихся сил (например, герой «Медного всадника» гибнет в столкновении стихийных сил природы с вечными идеалами и «идолами» цивилизации, олицетворяемыми статуей Петра). У Достоевского человек - уникальный носитель всех этих противоречий, поле битвы между ними. В своей душе он соединяет и самое низменное, и самое высокое. Наиболее точно это выражено в словах Дмитрия Карамазова: «...иной, высший даже сердцем человек и с умом высоким, начнет с идеала Мадонны, а кончает идеалом содомским. Еще страшнее, кто уже с идеалом содомским в душе не отрицает и идеала Мадонны, и горит от него сердце его и воистину, воистину горит, как и в юные беспорочные годы».
И несмотря на такую противоречивость, человек представляет собой цельность, которую почти невозможно разложить на составляющие и признать вторичной по отношению к какой-то более фундаментальной сущности - даже по отношению к Богу! Это и порождает проблему взаимосвязи Бога и человека, их отношение в определенном смысле становится отношением равноправных сторон, становится подлинным «диалогом», обогащающим обе стороны. Бог дает человеку основу его бытия и высшую систему ценностей для его жизни, но и человек (конкретный эмпирический человек) оказывается иррациональным «дополнением» божественного бытия, обогащающим его за счет своей свободы, своего «своеволия». Недаром центральное место во многих произведениях Достоевского занимают герои, способные на «бунт» против Бога (герой повести Записки из подполья, Раскольников, Кириллов, Иван Карамазов). Именно тот, кто способен на дерзание безграничной свободы, в наибольшей степени соответствуют парадоксальному идеалу человека у Достоевского. Только пройдя все искусы «своеволия» и «бунта», человек способен достичь подлинной веры и подлинной надежды на достижение гармонии в своей собственной душе и в окружающем мире.
Все сказанное до сих пор является только очень предварительным и неточным выражением той новой концепции человека, которая вырастает из художественных образов Достоевского. Для того чтобы конкретизировать и уточнить ее, нужно прежде всего обратить внимание на то, как Достоевский понимает взаимоотношения людей в их совместной общественной жизни и как он решает проблему диалектической взаимосвязи уникальной личности и мистического соборного единства, - ту проблему, которая возникла в сочинениях его предшественников. Особенно большое значение для понимания взглядов Достоевского имеет концепция мистической Церкви А.Хомякова.
Хомяков понимал Церковь как мистическое духовно-материальное единство людей, уже в этой, земной жизни соединяющихся друг с другом и с божественной реальностью. При этом он полагал, что мистическое единение людей носит божественно-совершенный характер, уже осенено божественной благодатью. Достоевский, целиком принимая идею мистического единства людей, в гораздо большей степени сближает объект мистического чувства с нашей земной действительностью и поэтому не считает это единство божественным и совершенным. Но именно такое «принижение» мистического единства до нашей земной жизни помогает оправдать ту огромную роль, которую оно играет в жизни каждого человека, постоянно влияя на его поступки и мысли. Мистическое взаимодействие и взаимовлияние людей, остро чувствуемое Достоевским, наглядно отражается в той магической атмосфере всеобщей взаимозависимости, которая наполняет его романы. Присутствие этой магической атмосферы заставляет нас считать почти естественными многие странные черты художественного мира Достоевского: появление всех важнейших персонажей в определенные кульминационные моменты в одной и той же точке романного пространства, разговоры «в унисон», когда один персонаж словно подхватывает и развивает слова и мысли другого, странное угадывание мыслей и предсказание поступков и т. д. Все это внешние знаки той невидимой, мистической сети взаимосвязей, в которую включены герои Достоевского, - даже те, кто ставит целью разрушить эту сеть, вырваться из нее (Верховенский, Свидригайлов, Смердяков и др.).
Особенно выразительные примеры проявления мистической взаимосвязи людей дают характерные эпизоды, присутствующие в каждом романе Достоевского: при встрече герои общаются в молчании, причем Достоевский скрупулезно подсчитывает время - одна, две, три, пять минут. Очевидно, что два человека, имеющие общую жизненную проблему, могут молчать в течение нескольких минут только в том случае, если это молчание есть своеобразная форма мистического общения.
Возвращаясь к сравнительному анализу концепции соборности Хомякова и представления Достоевского о мистическом единстве людей, нужно еще раз подчеркнуть, что главным недостатком концепции Хомякова является ее чрезмерный оптимизм в оценке бытия человека, пребывающего в сфере «истинной» (православной) церкви. У Хомякова мистическая Церковь - это и есть божественное бытие, и, получается, что человек уже причастен идеалу в земной жизни. Достоевский отвергает столь простое решение всех земных проблем, для него иррационально-мистическое единство людей, реализованное в земной жизни, отличается от того единства, которое должно осуществиться в Боге. Более того, последнее единство оказывается просто некоторой предельной целью, некоторым идеалом, возможность воплощения которого (даже в посмертном существовании!) ставится под сомнение или даже отрицается. Достоевский не очень верит в окончательную (и тем более простую) достижимость идеального состояния человека, человечества, всего мирового бытия; это идеальное состояние пугает его своей «неподвижностью», даже какой-то «мертвенностью» (особенно выразительное подтверждение этой мысли дают повесть «Записки из подполья» и рассказ «Сон смешного человека», см. подробнее в разделе 4.7). Именно земное, несовершенное, полное противоречий и конфликтов, единство людей он признает насущным и спасительным для человека; вне этого единства никто из нас не может существовать.
Не менее радикальное расхождение Достоевского с Хомяковым касается оценки индивидуальной свободы и самобытности личности. Достоевский признавал, что на него оказал огромное влияние А.Герцен, он глубоко воспринял идею Герцена об абсолютной безусловности личности и ее свободы. Но, как это ни парадоксально, он соединил эту идею с хомяковским принципом мистического единства людей, снимая полярную противоположность двух подходов к пониманию человека. Как и Герцен, Достоевский утверждает абсолютность личности; однако при этом он настаивает на том, что ценность и независимость каждого из нас имеют основой мистические взаимосвязи с другими людьми. Как только человек обрывает эти взаимосвязи, он теряет себя, теряет основу для своего индивидуального бытия. Это происходит, например, с Раскольниковым и Ставрогиным. С другой стороны, как и Хомяков, Достоевский признает реально существующим всеобщее мистическое единство людей, признает наличие некоторого «силового поля» отношений, в которые включен каждый человек. Однако само это «силовое поле» не может существовать иначе, как только будучи воплощенным в отдельной личности, становящейся как бы центром поля взаимодействий. Мистическая Церковь Хомякова все же возвышается над отдельными людьми и может быть понята как всеобщее, растворяющее единичное. Для Достоевского ничего всеобщего не существует (эта мысль ясно выражена в исследованиях М.Бахтина о Достоевском), поэтому даже единство, охватывающее людей, предстает у него олицетворенным той или иной личностью. Это единство как бы концентрируется и становится зримым в отдельной личности на которую тем самым возлагается полная мера ответственности за судьбы других людей. Если человек не в состоянии вынести эту ответственность (а так почти всегда и происходит), его судьба оказывается трагичной и эта трагедия захватывает всех окружающих. Все романы Достоевского содержат изображение этой трагедии, в которой личность, добровольно или по воле судьбы принявшая на себя ответственность за окружающих, идет к физической или моральной гибели (Раскольников, Ставрогин, Версилов, князь Мышкин, Иван Карамазов). Эта трагедия общения лишний раз доказывает, насколько земное единство людей далеко от благости и совершенства божественного бытия. В результате идея мистической земной взаимосвязи людей ведет Достоевского не к уверенности в победе добра и справедливости (как это было у Хомякова), а к концепции фундаментальной, неустранимой вины каждого перед всеми людьми и за все происходящее в мире.
Личность как Абсолют
Главную цель своего творчества Достоевский ясно сформулировал в письме к брату Михаилу от 16 августа 1839 г.: «Человек есть тайна. Ее надо разгадать, и ежели будешь ее разгадывать всю жизнь, то не говори, что потерял время; я занимаюсь этой тайной, ибо хочу быть человеком». Впрочем, это общее утверждение само по себе еще не дает понимания творческого метода и мировоззрения Достоевского, поскольку проблема человека была центральной для всей мировой литературы. Нужно добавить, что для Достоевского человек интересен не в его эмпирически-психологическом срезе, а в том метафизическом измерении, где обнажается его связь со всем бытием и его центральное положение в мире.
Для понимания метафизики человека, лежащей в основе романов Достоевского, огромное значение имеют идеи Вяч. Иванова, выраженные им в статье «Достоевский и роман-трагедия». Как утверждает Вяч. Иванов, Достоевский создал новую форму романа - роман-трагедию, и в этой форме произошло возвращение искусства к тому прозрению основ жизни, которое было характерно для древнегреческой мифологии и древнегреческой трагедии и которое было утрачено в последующие эпохи. Противопоставляя творчество Достоевского классической европейской литературе, Иванов утверждает, что существует радикальное различие метафизических концепций человека, лежащих, соответственно, в основе классического европейского романа Нового времени и в основе романа-трагедии Достоевского.
Классический роман от Сервантеса до Л.Толстого, как полагает Вяч. Иванов, был всецело ориентирован на все более глубокое изображение субъективного мира личности, противостоящего объективному миру в качестве особой духовной реальности. В наиболее ясной форме эта методология выступила в психологическом романе конца XIX - начале XX века. Предполагая, что каждая индивидуальность (внутренний мир каждого «человека-атома») подчинена одним и тем же основным законам, автор психологического романа ограничивается исследованием только своего собственного внутреннего мира, рассматривая всю остальную реальность - и объективную среду вне человека, и других людей - только в ее преломлении и отражении в «зеркале» своего внутреннего мира.
Анализируя творчество Достоевского, Вяч. Иванов находит в его основе совершенно иные метафизические принципы в сравнении с «метафизикой» классического романа. В последнем главное - идеалистическое противостояние субъекта и объективной реальности, приводящее к замыканию индивида в своей собственной субъективности. Достоевский, напротив, снимает различие субъекта и объекта и противопоставляет познанию, основанному на таком различии, особый способ соотнесения личности с окружающей реальностью. «Не познание есть основа защищаемого Достоевским реализма, а "проникновение": недаром любил Достоевский это слово и произвел от него другое, новое - "проникновенный". Проникновение есть некий transcensus субъекта, такое его состояние, при котором возможным становится воспринимать чужое я не как объект, а как другой субъект... Символ такого проникновения заключается в абсолютном утверждении, всею волею и всем разумением, чужого бытия: "ты еси". При условии этой полноты утверждения чужого бытия, полноты, как бы исчерпывающей все содержание моего собственного бытия, чужое бытие перестает быть для меня чужим, "ты" становится для меня другим обозначением моего субъекта. "Ты еси" - значит не "ты познаешься мною как сущий", а "твое бытие переживается мною, как мое", или: "твоим бытием я познаю себя сущим"». Достоевский, полагает Вяч. Иванов, в своем метафизическом реализме не останавливается на атомистическом противопоставлении отдельных «неслиянных» личностей (как это утверждает в своей известной концепции М. Бахтин), а, напротив, уверен в возможности радикального преодоления этого противостояния в мистическом «проникновении», «transcensus"e». Это «проникновение», мистически объединяющее людей, не умаляет их личностного начала, но помогает его утверждению. В акте «проникновения», «слияния» с другим личность осознает свою универсальность, осознает, что именно она является подлинным (и единственным!) центром мироздания, что не существует никакой внешней необходимости, которой она была бы вынуждена подчиниться. В этом акте происходит преобразование «я» из субъекта (только субъекта) в универсальное начало, в универсальное бытийное основание, которое определяет всё и вся в мире.
Конечно, сформулированные идеи не высказаны прямо в текстах романов Достоевского, однако точка зрения Вяч. Иванова получает веское обоснование при рассмотрении всего комплекса философских принципов, выраженных Достоевским в своих художественных произведениях, в публицистике, в дневниковых записях. Очевидным доказательством справедливости этого вывода является влияние, оказанное творчеством Достоевского на многих выдающихся мыслителей XX в., которые рассматривали человека не как отдельный «атом» в чуждой реальности, а как центр и основу всего существующего. Достоевский оказался родоначальником того направления философской мысли, в конце которого стоят известнейшие философы XX в., провозгласившие требование «возвращения к бытию» и «преодоления субъективности», результатом чего стало создание онтологии совершенно нового типа, полагающей в качестве основы метафизического анализа реальности анализ человеческого бытия (наиболее разработанный вариант такой онтологии - «фундаментальной онтологии» - дал М. Хайдеггер).
Достоевский не признает господства мира, природы, неживого бытия над человеком; человеческая личность есть своего рода динамический центр бытия, источник всех самых разрушительных и самых благих, объединяющих сил, действующих в бытии. Афористически точно эту главную идею метафизики Достоевского выразил Бердяев: «сердце человеческое заложено в бездонной глубине бытия», «принцип человеческой индивидуальности остается до самого дна бытия».
В рамках новой метафизики, контуры которой намечает Достоевский, уже невозможно рассматривать индивидуальность, цельность и свободу человека как «параметры» его обособленности, замкнутости на себе. Эти характеристики отражают не столько смысл ограниченной жизни личности, сколько смысл бесконечной полноты жизни как таковой, не признающей различия внутреннего и внешнего, материального и идеального. Человек - это творческий центр реальности, разрушающий все границы, положенные миром, преодолевающий все внешние ему закономерности. Достоевского интересуют не психологические нюансы душевной жизни человека, обосновывающие его поведение, а те «динамические» составляющие личностного бытия, в которых выражается волевая энергия личности, ее самобытное творчество в бытии. При этом творческим актом может стать даже преступление (как это происходит с Раскольниковым и Рогожиным), но это только доказывает, какой внутренне противоречивый характер носит свобода и творческая энергия личности (личностного начала самого бытия), как по-разному она может реализовываться на «поверхности» бытия.
Хотя герои Достоевского, по существу, ничем не отличаются от обычных, эмпирических людей, мы явно ощущаем, что наряду с обычным эмпирическим измерением они имеют еще дополнительное измерение бытия, которое и является главным. В этом - метафизическом - измерении обеспечивается мистическое единство людей, о котором говорилось выше, в нем же раскрывается абсолютная фундаментальность каждой личности, ее центральное положение в бытии. Учитывая, что метафизическое единство людей всегда выступает предельно конкретно, можно сказать, что помимо реальных эмпирических героев в романах Достоевского всегда присутствует еще один важный персонаж - единая метафизическая Личность, единый метафизический Герой. Отношение этой единой метафизической Личности с эмпирическими личностями, эмпирическими героями романов ничего общего не имеет с отношением абстрактной и всеобщей сущности с ее явлениями (в духе философского идеализма). Это не особая субстанция, возвышающаяся над отдельными личностями и стирающая их индивидуальность, а прочная и имманентная основа их самобытности. Как единосущный Бог имеет три ипостаси, три лика, обладающие бесконечной - неповторимой и невыразимой - индивидуальностью, так и Личность, в качестве метафизического центра бытия, реализуется в множестве своих «ипостасей», лиц - эмпирических личностей.
Отдельных персонажей романов Достоевского можно рассматривать как относительно независимые «голоса», выступающие из бытийственного единства Личности (мистического, соборного единства всех людей) и выражающие ее внутренние диалектические противоположности. Во всех романах Достоевского можно найти пары персонажей, находящихся в странных отношениях притяжения-отталкивания, эти пары олицетворяют (в «ипостасной» форме) указанные противоположности и противоречия личностного начала бытия. Иногда такие пары являются устойчивыми на протяжении всего романа, иногда выявляют свою оппозицию в отдельных эпизодах и отрывках. Примеры таких пар дают князь Мышкин и Рогожин в «Идиоте», Раскольников и Соня Мармеладова в «Преступлении и наказании», Ставрогин и Шатов, а также Ставрогин и Верховенский в «Бесах» и т. д. Особенно ясно это противостояние, как раздвоение сущности единой Личности, выявляется в «Братьях Карамазовых» в оппозициях: Иван Карамазов-Смердяков и Иван-Алеша. Все самые резкие, непримиримые противоречия между персонажами Достоевского - это манифестация внутренних противоречий Личности как таковой и, значит (в силу неразрывного единства-тождества каждой эмпирической личности и метафизической Личности) - внутренних противоречий любой эмпирической личности. Но и об
Из произведений раннего периода творчества Ф.М. Достоевского мною были прочитаны такие повести, как «Елка и свадьба», «Белые ночи», «Маленький герой», «Мальчик у Христа на елке». И хотя они составляют лишь незначительную часть всего творческого наследия Достоевского, уже по этим повестям можно судить об идейном и художественном своеобразии произведений великого русского писателя.
Особое внимание Достоевский уделяет изображению внутреннего мира человека, его душе. В его произведениях проводится глубокий психологический анализ действий и поступков персонажей, рассматривая эти поступки не как деятельность извне, со стороны окружающего мира, а как результат напряженной внутренней работы, совершаемой в душе каждого человека.
Интерес к духовному миру личности особенно ярко отражается в «сентиментальном романе» «Белые ночи». Позднее эта традиция развивается в романах «Преступление и наказание», «Идиот», «Братья Карамазовы», «Бесы». Достоевского по праву можно назвать создателем особого жанра психологического романа, в котором человеческая душа изображается как поле сражения, где решаются судьбы мира.
Наряду с этим, для писателя важно подчеркнуть и опасность подобной, порой придуманной жизни, в которой человек замыкается на своих внутренних переживаниях, отрываясь от внешнего мира. Такой мечтатель изображен Достоевским в «Белых ночах».
С одной стороны, перед нами добрый, отзывчивый, с открытой душой молодой человек, С другой стороны, этот герой подобен улитке, которая «селится большею частию где-нибудь в неприступном углу, как будто таится в нем даже от живого света, и уж если заберется к себе, то так и прирастет к своему углу…»
В этом же произведении разрабатывается тема «маленького человека», типичная для творчества Достоевского и для всей русской литературы XIX века. Писатель стремится подчеркнуть, то жизнь «маленького человека» всегда полна «больших» – серьезных, непростых – проблем, его переживания всегда сложны и многогранны.
В ранней прозе Достоевского мы видим также изображение несправедливого, жестокого, порочного общества. Об этом его повести «Мальчик у Христа на елке», «Елка свадьба», «Бедные люди». Данная тема разрабатывается в более позднем романе писателя «Униженные и оскорбленные».
Преданный пушкинским традициям в изображении социальных пороков, Достоевский тоже видит свое призвание в том, чтобы «глаголом жечь сердца людей». Отстаивание идеалов гуманности, духовной гармонии, идей доброго и прекрасного – неотъемлемая черта всего творчества писателя, истоки которой заложены уже в его ранних повестях.
Яркий пример этого – замечательная повесть «Маленький герой». Это повествование о любви, человеческой доброте, всеотзывчивости на чужую боль. Позже выросший в князя Мышкина «маленький герой» скажет знаменитые слова, ставшие афористическим призывом: «Красота спасет мир!..».
Индивидуальный стиль Достоевского во многом обусловлен особой природой реализма этого писателя, главный принцип которого – чувство иного, высшего бытия в реальной жизни. Не случайно сам Ф.М. Достоевский определял свое творчество как «фантастический реализм». Если, например, для Л.Н. Толстого не существует «темных», «потусторонних» сил в окружающей действительности, то для Ф.М. Достоевского эти силы реальны, постоянно присутствуют в повседневной жизни любого, даже самого простого, рядового человека. Для писателя важны не столько сами изображаемые события, сколько их метафизическая и психологическая сущность. Этим объясняется символичность мест действия, деталей быта в его произведениях.
Не случайно уже в «Белых ночах» Петербург предстает перед читателем как город особенный, наполненный флюидами потусторонних сил. Это город, где встречи людей заранее предопределены и взаимно обусловлены. Такова и встреча юноши-мечтателя с Настенькой, повлиявшая на судьбу каждого из героев этого «сентиментального романа».
Не удивительно также и то, что более других встречающееся слово в произведениях раннего Достоевского – это слово «вдруг», под влиянием которого внешне простая и понятная действительность оборачивается сложными и таинственными сплетениями человеческих отношений, переживаний и чувств, обыденные события таят в себе нечто необыкновенное, загадочное. Это слово указывает на значительность происходящего и отражает авторский взгляд на то или иное высказываний или действие персонажей.
Композиция и сюжет большинства произведений Достоевского, начиная с ранних повестей, построены на строгом хронометрировании событий. Временная составляющая выступает важной частью сюжета. Например, композиция «Белых ночей» строго ограничена четырьмя ночами и одним утром.
Таким образом, мы видим, что основы художественного метода писателя заложены еще в ранних его произведениях и этим традициям Достоевский остается верен в своем последующем творчестве. Одним из первых в русской классической литературе он обратился к идеалам добра и красоты. Проблемам человеческой души и вопросам духовности общества в целом.
Ранние повести Достоевского учат нас понимать жизнь в различных ее проявлениях, находить в ней истинные ценности, отличая добро от зла и сопротивляясь человеконенавистническим идеям, видеть подлинное счастье в духовной гармонии и любви к людям.
Я хочу, чтоб жили лебеди, И от белых стай Мир добрее стал… А. Дементьев Песни и былины, сказки и рассказы, повести и романы русских писателей учат нас добру, милосердию и состраданию. А сколько создано пословиц и поговорок! «Добро помни, а зло...
Город пышный, город бедный, Дух неволи, стройный вид, Свод небес зелёно-бледный, Скука, холод и гранит. А.С. Пушкин Петербург... Город, к которому в своих произведениях обращались многие писатели от Ломоносова до поэтов наших дней....
В чем состоит трагедия Печорина? Печально я гляжу на наше поколение! Его грядущее - иль пусто, иль темно, Меж тем, под бременем познанья иль сомненья, В бездействии состарится оно. М. Ю. Лермонтов. Роман М.Ю. Лермонтова "Герой нашего времени"...
Начать работу о Достоевском и его мировоззрении хотелось бы словами Л. Шестова, которые прекрасно выражают наше представление об этой личности. Достоевский, – писал он, – бесспорно, один из самых замечательных, но вместе с тем один из самых трудных представителей...
Федор Михайлович Достоевский (1821–1881) - великий писатель-гуманист, гениальный мыслитель, занимает большое место в истории русской и мировой философской мысли.
Основные произведения:
- «Бедные люди» (1845);
- «Записки из мертвого дома» (1860);
- «Униженные и оскорбленные» (1861);
- «Идиот» (1868);
- «Бесы» (1872);
- «Братья Карамазовы» (1880);
- «Преступление и наказание» (1886).
Начиная с 60-х гг. Федор Михайлович исповедовал идеи почвенничества, характерной для которого была религиозная ориентированность философского осмысления судеб русской истории. С такой точки зрения вся история человечества представала как история борьбы за торжество христианства. Роль России на этом пути и заключалась в том, что на долю русского народа выпала мессианская роль носителя высшей духовной истины. Русский народ призван спасти человечество через «новые формы жизни, искусства» благодаря широте его «нравственного захвата».
Три истины, пропагандирующиеся Достоевским:
Отдельные лица, даже лучшие люди, не имеют права насиловать общество во имя своего личного превосходства;
Общественная правда не выдумывается отдельными лицами, а живет во всенародном чувстве;
Эта правда имеет значение религиозное и обязательно связана с верой Христовой, с идеалом Христа. Достоевский был одним из самых типичных выразителей начал, призванных стать основанием нашейсвоеобразной национальной нравственной философии. Он находил искру Божию во всех людях, в том числе дурных и преступных. Идеалом великого мыслителя были миролюбие и кротость, любовь к идеальному и открытие образа Божия даже под покровом временной мерзости и позора.
Достоевский делал упор на «русское решение» социальных проблем, которое было связано с отрицанием революционных методов общественной борьбы, с разработкой темы об особом историческом призвании России, которое способно объединить народы на основе христианского братства.
Достоевский выступал как мыслитель экзистенциально-религиозного плана в вопросах понимания человека, он пытался через призму индивидуальной человеческой жизни решить «последние вопросы» бытия. Он рассматривал специфическую диалектику идеи и живой жизни, при этом идея для него обладает бытийно-энергийной силой, и в конце концов живая жизнь человека - это воплощение, реализация идеи.
В произведении «Братья Карамазовы» Достоевский словами своего Великого Инквизитора подчеркнул важную мысль: «Ничего и никогда не было для человека и для человеческого общества невыносимее свободы», а потому «нет заботы беспредельнее и мучительнее для человека, как, оставшись свободным, сыскать поскорее того, перед кем преклониться».
Достоевский утверждал, что быть личностью трудно, но еще более трудно быть счастливой личностью. Свобода и ответственность подлинной личности, которые требуют постоянного творчества и постоянных мук совести, страданий и переживаний, очень редко сочетаются со счастьем. Достоевский описывал неисследованные загадки и глубины человеческой души, пограничные ситуации, в которые попадает человек и в которых его личность терпит крах. Герои романов Федора Михайловича находятся в противоречии сами с собой, они ищут скрывающееся за внешней стороной христианской религии и окружающих их вещей и людей.
Шпаргалка по философии: ответы на экзаменационные билеты Жаворонкова Александра Сергеевна
68. ПРОБЛЕМА ЧЕЛОВЕКА В ПРОИЗВЕДЕНИЯХ Ф.М. ДОСТОЕВСКОГО
Федор Михайлович Достоевский (1821–1881) - великий писатель-гуманист, гениальный мыслитель, занимает большое место в истории русской и мировой философской мысли.
Основные произведения:
- «Бедные люди» (1845);
- «Записки из мертвого дома» (1860);
- «Униженные и оскорбленные» (1861);
- «Идиот» (1868);
- «Бесы» (1872);
- «Братья Карамазовы» (1880);
- «Преступление и наказание» (1886).
Начиная с 60-х гг. Федор Михайлович исповедовал идеи почвенничества, характерной для которого была религиозная ориентированность философского осмысления судеб русской истории. С такой точки зрения вся история человечества представала как история борьбы за торжество христианства. Роль России на этом пути и заключалась в том, что на долю русского народа выпала мессианская роль носителя высшей духовной истины. Русский народ призван спасти человечество через «новые формы жизни, искусства» благодаря широте его «нравственного захвата».
Три истины, пропагандирующиеся Достоевским:
Отдельные лица, даже лучшие люди, не имеют права насиловать общество во имя своего личного превосходства;
Общественная правда не выдумывается отдельными лицами, а живет во всенародном чувстве;
Эта правда имеет значение религиозное и обязательно связана с верой Христовой, с идеалом Христа. Достоевский был одним из самых типичных выразителей начал, призванных стать основанием нашейсвоеобразной национальной нравственной философии. Он находил искру Божию во всех людях, в том числе дурных и преступных. Идеалом великого мыслителя были миролюбие и кротость, любовь к идеальному и открытие образа Божия даже под покровом временной мерзости и позора.
Достоевский делал упор на «русское решение» социальных проблем, которое было связано с отрицанием революционных методов общественной борьбы, с разработкой темы об особом историческом призвании России, которое способно объединить народы на основе христианского братства.
Достоевский выступал как мыслитель экзистенциально-религиозного плана в вопросах понимания человека, он пытался через призму индивидуальной человеческой жизни решить «последние вопросы» бытия. Он рассматривал специфическую диалектику идеи и живой жизни, при этом идея для него обладает бытийно-энергийной силой, и в конце концов живая жизнь человека - это воплощение, реализация идеи.
В произведении «Братья Карамазовы» Достоевский словами своего Великого Инквизитора подчеркнул важную мысль: «Ничего и никогда не было для человека и для человеческого общества невыносимее свободы», а потому «нет заботы беспредельнее и мучительнее для человека, как, оставшись свободным, сыскать поскорее того, перед кем преклониться».
Достоевский утверждал, что быть личностью трудно, но еще более трудно быть счастливой личностью. Свобода и ответственность подлинной личности, которые требуют постоянного творчества и постоянных мук совести, страданий и переживаний, очень редко сочетаются со счастьем. Достоевский описывал неисследованные загадки и глубины человеческой души, пограничные ситуации, в которые попадает человек и в которых его личность терпит крах. Герои романов Федора Михайловича находятся в противоречии сами с собой, они ищут скрывающееся за внешней стороной христианской религии и окружающих их вещей и людей.
Из книги Учебное пособие по социальной философии автора Бенин В. Л. Из книги Спонтанность сознания автора Налимов Василий Васильевич§ 6. Проблема человека в постницшеанской философии (Джемс, Фрейд, Юнг, Уотсон, Скиннер, Гуссерль, Мерло-Понти, Ясперс, Хайдеггер, Сартр)Предыдущий параграф мы закончили цитатами, взятыми из последнего труда Ницше. Его мятежная мысль оказалась у раздела веков, но и на разделе
Из книги Архетип и символ автора Юнг Карл ГуставПроблема души современного человека Статья К.Г.Юнга «Проблема души современного человека» была впервые опубликована в 1928 г. (в 1931 г. вышла в переработанном и расширенном виде). Перевод выполнен А.М.Руткевичем. Проблема души современного человека принадлежит к
Из книги Человек: Мыслители прошлого и настоящего о его жизни, смерти и бессмертии. Древний мир - эпоха Просвещения. автора Гуревич Павел СеменовичПРОБЛЕМА ЧЕЛОВЕКА В СРЕДНЕВЕКОВОЙ ФИЛОСОФИИ
Из книги Философия в схемах и комментариях автора Ильин Виктор Владимирович3.1. Проблема человека в философии Отдельный человек соединяет в себе общечеловеческое, присущее ему как члену человеческого рода, социальные черты, свойственные ему как члену определенной социальной группы, и индивидуальные, присущие только ему. С древнейших времен,
Из книги Два образа веры. Сборник работ автора Бубер МартинПроблема человека От автора Эта книга, в первой своей части проблемно-историческая, а во второй - преимущественно аналитическая, должна дополнить содержащуюся в других моих работах разработку диалогического принципа исторической перспективой и критически обосновать
Из книги Шпаргалки по философии автора Нюхтилин Виктор46. Аналитика внутреннего мира человека: проблема счастья, смысл жизни, проблема смерти и бессмертия. Творческая жизнедеятельность как выражение личностного начала Внутренний мир человека - это единый духовный опыт взаимодействия его личности как с внешними фактами
Из книги Том 2. «Проблемы творчества Достоевского», 1929. Статьи о Л.Толстом, 1929. Записи курса лекций по истории русской литературы, 1922–1927 автора Бахтин Михаил МихайловичГлава четвертая Функция авантюрного сюжета в произведениях Достоевского Мы переходим к третьему моменту нашего тезиса - к принципам связи целого. Но здесь мы остановимся лишь на функциях сюжета у Достоевского. Собственные же принципы связи между сознаниями, между
Из книги Инстинкт и социальное поведение автора Фет Абрам Ильич2. Проблема человека Народ и его друзья. Гуманисты, пытавшиеся изменить ход истории, хотели освободить человека от нищеты и унижения; они думали, что для этого достаточно предоставить ему свободу. Как они видели, порабощение человека было его обычным состоянием в течение
Из книги Исследования по феноменологии сознания автора Молчанов Виктор Игоревич§ 2. Хайдеггер и Кант. Проблема сознания и проблема человека. Анализ хайдеггеровской интерпретации «Критики чистого разума» Как следует из введения в «Бытие и время», интерпретация кантовской философии должна была составить один из разделов II части этой работы, которая
автора Коллектив авторов Из книги Смысл жизни автора Папаяни Федор Из книги Адвокат философии автора Варава Владимир218. В чем действительная проблема человека? Часто философию упрекают в том, что она занимается измышлениями, создающими квазипроблематику человеческого существования. Иначе: в философии создается ряд неверных предложений, на которые нельзя дать правильный ответ,
Из книги Марксистская философия в XIX веке. Книга первая (От возникновения марксистской философии до ее развития в 50-х – 60 годах XIX века) автораПроблема природы человека Важное место в «Капитале» занимает проблема человека. Марксу равно чужды и анонимно-фаталистические схемы трактовки истории в духе гегелевского панлогизма, и любые варианты вульгарно-экономического фатализма. Маркс исследует вопрос о природе
Из книги Поль Гольбах автора Кочарян Мусаел ТиграновичПроблема человека Включив человека в систему природы как часть целого, Гольбах приступает к решению центральной проблемы своей философии. «Человек - произведение природы, он существует в природе, подчинен ее законам, не может освободиться от нее, не может - даже в мысли
Из книги Ф. М. Достоевский: писатель, мыслитель, провидец. Сборник статей автора Коллектив авторов